В огонь и в воду - Амеде Ашар

— Это цѣлая исторія — и я очень радъ разсказать тебѣ ее… Только въ эту минуту, мнѣ кажется, лучше заняться тѣмъ, что здѣсь происходитъ; можетъ-быть, мы добудемъ кое-какія полезныя свѣдѣнія вотъ отъ тѣхъ мошенниковъ, что я вижу тамъ.

Двое изъ лежавшихъ на грязной мостовой не подавали уже признака жизни; третій, раненый въ горло, былъ не лучше и хрипѣлъ подъ стѣной, но четвертый только стоналъ и могъ еще кое-какъ ползти. Кадурь нагнулся къ нему и, приставивъ ему кинжалъ къ сердцу, сказалъ:

— Говори, а не то — сейчасъ доканаю!

— Убьемъ, если будешь молчать, прибавилъ маркизъ де-Сент-Эллисъ, а если будешь говорить, то вотъ тебѣ этотъ кошелекъ.

Онъ бросилъ кошелекъ на тѣло несчастнаго, который, какъ ни былъ слабъ, а протянулъ руку и схватилъ подачку.

— По твоему проворству я вижу, что ты меня понялъ, продолжалъ маркизъ. Мнѣ что-то кажется, что ты малый съ толкомъ, и только поналъ въ скверное общество. Припоминай же все и разсказывай.

Раненаго подняли и прислонили къ стѣнѣ; усѣвшись кое-какъ, онъ положилъ сперва кошелекъ въ карманъ, потомъ вздохнулъ и сказалъ:

— Сколько я могъ разобрать, нашему сержанту было приказано непремѣнно схватить какого-то графа де Монтестрюка. Я только и гожусь что на подобныя дѣла. Когда намъ раздавали наградныя деньги, намъ было объявлено, что получимъ еще столько же въ случаѣ удачи, и чтобъ мы его не щадили въ случаѣ сопротивленія. Говорили что-то, будто это за какую-то дуэль…

— Хорошъ предлогъ! проворчалъ Коклико.

— Больше я ничего не знаю… но вашъ поступокъ меня трогаетъ, и въ благодарность я долженъ вамъ сказать, что лучше вамъ поскорѣй отсюда убираться… Сержантъ нашъ очень-упрямъ… ему обѣщана хорошая награда въ случаѣ удачи… значитъ, онъ навѣрное вернется сюда съ большой силой… Бѣгите-же!

Кадуръ, какъ только начался допросъ, сталъ на часахъ въ концѣ улицы съ той стороны, куда убѣжала толпа; вдругъ онъ вернулся бѣгомъ.

— Тамъ люди, сказалъ онъ; бѣгутъ прямо сюда.

— Это они и есть, сказалъ раненыя. Повѣрьте мнѣ, спасайтесь поскорѣй!

Въ концѣ улицы слышны уже были шумные шаги. Показался отрядъ и впереди его человѣкъ съ фонаремъ въ рукѣ. Противъ дозора нечего было рыцарствовать. Маркизъ де Сент-Эллисъ сѣлъ на коня, а прочіе пустились бѣжать въ ту самую минуту, какъ дозоръ подходилъ къ углу сосѣдней улицы.

На самомъ перекресткѣ раздались два выстрѣла и двѣ пули просвистѣли мимо бѣжавшихъ, одна задѣла по мостовой, а другая — по стѣнѣ.

— А! вотъ и ружья! сказалъ Гуго.

— Партія, выходитъ, неровна. Спасайся, кто можетъ и побѣжимъ порознь, чтобъ они не кинулись всей толпой за нами, сказалъ Коклико.

Маркизъ де Сент-Эллисъ еще раздумывалъ.

— Безъ комплиментовъ, шепнулъ ему Гуго: на свободѣ ты мнѣ будешь полезнѣй, чѣмъ когда попадешься со мной вмѣстѣ.

Они наскоро обмѣнялись адрессами; маркизъ далъ шпоры коню; Гуго пустился къ улицѣ св. Іакова, Коклико за нимъ, а Кадуръ нырнулъ въ переулокъ.

Гуго направился прямо къ Сенѣ. Добѣжавъ до улицы Корзинщиковъ, онъ и Коклико остановились, чтобъ немного вздохнуть и прислушаться. Колеблющійся свѣтъ факела почти въ ту же минуту окрасилъ краснымъ цвѣтомъ уголъ улицы, показавишійся человѣкъ приложился и выстрѣлилъ. Пуля оставила бѣлую полосу на стѣнѣ, всего въ какихъ-нибудь двухъ вершкахъ отъ головы Коклико.

— Въ путь! крикнулъ онъ.

Привлеченные, вѣроятно, выстрѣломъ, два человѣка, бѣжавшіе имъ на встрѣчу, вздумали было загородить имъ дорогу на углу улицы Шаншъ-Мибрэ. Наткнувшійся на Гуго получилъ прямо въ лицо ударъ эфесомъ шпаги и полумертвый свалился въ грязь; попавшій на Коклико встрѣтилъ такого противника, которому пошелъ въ прокъ недавній урокъ Кадура: схваченный вдругъ за горло и наполовину задушенный, онъ растянулся въ уличной канавѣ

Коклико перескочилъ черезъ его тѣло и догналъ Гуго.

Возлѣ Телячьей площади ихъ догналъ еще одинъ залпъ и бѣглецы пустились дальше, не переводя духу. Тутъ они попали въ узкую улицу, вдоль которой тянулась высокая стѣна, а выше ея виднѣлись верхушки деревьевъ. Они прислушались; никакого шума сзади, а только смутные отголоски вдали.

— Эта минутка отдыха очень пріятна, сказалъ отдуваясь Коклико, но дѣло ясное, что намъ недолго позволятъ имъ воспользоваться… Кромѣ того, положеніе усложняется… Дѣло тоже ясное, что нѣсколько этихъ разбойниковъ навѣрное бродятъ теперь вокругъ нашей квартиры, карауля, когда мы вернемся… А если, съ другой стороны, они вздумаютъ засѣсть на набережной, то мы попадемъ какъ разъ между рѣкой и ихъ ружьями, между водой и огнемъ.

— Изъ чего я вывожу заключеніе, что лучше всего ихъ ждать здѣсь твердой ногой и умереть, убивши изъ нихъ, сколько будетъ можно.

— Умереть-то всегда еще успѣемъ, а истребленіе хоть цѣлой дюжины этихъ мошенниковъ едва-ли можетъ утѣшить насъ въ потерѣ жизни… Вотъ почему, если позволите, я несогласенъ съ вашимъ мнѣніемъ.

— А что-жь ты думаешь дѣлать?

— Я-то? я бы никого не сталъ дожидаться, а постарался бы перебраться на ту сторону этой стѣны, чтобъ сберечь мужа для герцогини д'Авраншъ.

— А ты думаешь, что она очень этому будетъ рада? отвѣчалъ Гуго, вздохнувъ при этомъ имени.

— Герцогиня — особа со вкусомъ; она очень бы разсердилась на васъ, еслибъ вы дали себя убить и даже никогда бы вамъ этого не простила… А если напротивъ, изъ любви къ ней, вы будете заботиться о своемъ здоровьи, она ничего не пожалѣетъ, чтобъ васъ наградить за это… Полѣзайте-ка на меня, какъ полѣзли бы на дерево; сотню разъ мы съ вами продѣлывали эту самую штуку въ Тестерѣ, добираясь до птичьихъ гнѣздъ или до яблоковъ; а теперь поставьте ноги мнѣ на плечи, помогайте себѣ руками и однимъ скачкомъ попадете какъ разъ на самый гребень стѣны.

— А ты же какъ? спросилъ Гуго, продѣлавши въ точности все, что совѣтовалъ Коклико.

— О! я-то?… не бойтесь! у меня есть своя мысль. Еще не въ эту ночь меня поймаютъ!… Добрались?

— Добрался, отвѣчалъ Гуго, сидя верхомъ на стѣнѣ.

— Ну, графъ! теперь прыгайте внизъ.

— А ты же? бѣги хоть скорѣй!..

XIX

Что бываетъ за стѣной

Въ ту минуту, какъ Коклико пускался бѣжать дальше, держась поближе къ стѣнѣ, Гуго замѣтилъ вдали свѣтъ факеловъ, отъ гнавшагося за ними отряда полиціи; шумъ голосовъ доходилъ уже къ нему. Онъ пустилъ руки и упалъ безъ шума на мелкій песокъ аллеи. Прежде всего онъ осмотрѣлся кругомъ. Всюду — мертвая тишина; только вѣтеръ шумѣлъ голыми вѣтками. Подумавъ съ минуту, онъ вступилъ въ пустынную аллею, перешелъ черезъ лужайку, по серединѣ которой тихо журчалъ прозрачный фонтанъ, и вдали, въ смутной тѣни, за террассой, на которой стояли на мраморныхъ подножьяхъ бѣлые призраки нѣсколькихъ статуй, увидѣлъ величественную массу отеля, широкій фасадъ котораго и крыльцо съ двойнымъ всходомъ слабо выдѣлялись изъ мрака.