Дом лжи - Дэвид Эллис

– Я уже отправил туда мой лэптоп. Разбил его, разделил на две половины и уничтожил каждую. Выскреб малейшие твои следы из этой квартиры.

– А копия трастового завещания Саймона у тебя? – спрашивает она.

Была у меня – прошедшее время. Я порвал ее сегодня утром, а клочки сжег в камине.

– Копы могут обыскать хоть всю квартиру, Вики. Твоих следов они здесь не найдут. Ни в компьютере. Ни на бумаге. Вообще никаких.

– А как насчет этих… ну… моих собственных?

– Ты про ДНК? Их тоже нет. Я избавился от постельного белья. Сначала выстирал, а потом выбросил в мусорный контейнер в переулке. Так что, когда все произойдет, оно будет уже далеко отсюда.

Я сажусь на диван рядом с ней.

– А теперь твой телефон. Ты же звонила мне и отправляла эсэмэски.

Вики краснеет:

– У меня одноразовый.

– Ты… у тебя одноразовый мобильник?

– Да, тот, по которому я тебе звонила. Предоплаченный. Ты удивлен? Думаешь, мне хотелось, чтобы Саймон заглянул в телефонные счета и спросил себя, что это за номер, по которому я все время названиваю?

Да, она права. Ф-фу… Одной заботой меньше. Конечно, я тоже все время звонил ей по одноразовому мобильнику, но я-то делал это совсем с другой целью – чтобы смыться потом от нее со всеми денежками, хотя ей вовсе не обязательно об этом знать.

– Значит, мы прикрыты со всех сторон. Ты разобьешь свой компьютер. Выбросишь телефон. И полный порядок. – Я потираю руки.

– Ты уже купил пистолет? – спрашивает Вики.

Нет еще. Пистолет я возьму у Гевина. У него с глушителем. Но про Гевина она ничего не знает.

– Скоро, – говорю я.

Просто не верится. Не верится, что я это делаю.

Двадцать один миллион долларов, – мысленно повторяю я себе еще раз. – Двадцать один миллион.

* * *

– Что-то случилось? – Эмили заглядывает ко мне в кабинет в четверг после полудня. – Вы меня звали?

– Да, зайди ко мне на секунду, Эм. Присаживайся.

Наверняка она ломает сейчас голову, что мне от нее понадобилось. До сих пор я почти ничего от нее не требовал. Она отвечает на звонки по телефону, который практически не звонит. При ней ко мне в офис целых пять раз приходили потенциальные клиенты – два раза Вики, а еще троих, которые появлялись после нее, я вежливо отшил, объяснив им, что мой текущий счет закрыт, но что я буду счастлив поговорить с ними, как только возобновлю финансирование.

Она никогда ничего за мной не стенографировала – я даже не знаю, требуется это еще от секретарш или уже нет. Она не написала ни одного письма, ни разу не приготовила кофе. Короче, я плачу этой девятнадцатилетней девчонке по девятнадцать долларов в час за четыре часа в день, чтобы она готовилась к занятиям у меня в офисе.

Эмили садится, раздумывая, не стоило ли прихватить с собой блокнот. Ее грязно-белый хвостик прыгает, когда она шарит по карманам в поисках ручки.

– Это ненадолго. Слушай, Эм. Мне предстоит релокация. Я решил уехать в Париж на время. Улетаю прямо сегодня.

– А, о’кей. – Она хорошо держит удар, хотя, спорю на что угодно, работа у меня ей нравилась.

– Так что собирай свои вещи и можешь быть свободна, прямо сейчас. – Я протягиваю ей деньги, две тысячи долларов. – Считай, что это твое выходное пособие.

– Я же временная помощница, мистер Ньюсом. Вы не обязаны платить мне выходные.

– Ничего, пусть это будет бонус. Мой вклад в фонд оплаты образования Эмили.

Она пересчитывает деньги и открывает рот в безмолвном «вау». Еще бы, я только что вручил ей месячную зарплату или даже больше.

– Правда?

– Правда. Удачи тебе, Эмили. Надеюсь, что о тебе еще напишут когда-нибудь в газетах.

* * *

Когда Эмили уходит, я снимаю со стола в приемной гладкий настольный ноутбук и разбиваю его на части. Потом повторяю то же самое с основной машиной. Осколки компьютеров слишком тяжелые для мусорного пакета, поэтому я складываю их в спортивные сумки.

Покончив с техникой, проверяю ящики письменного стола Эмили и нахожу блокнот для записи посетителей. На копирке, которой проложены его страницы, несколько раз отпечаталось имя Вики. Я разрываю эти страницы в клочки и тоже бросаю их в мусор.

Офис выглядит разоренным, как после бандитского налета. Но это уже не важно. Все равно «Ньюсом Капитал Гроуф» доживает свои последние часы в бизнесе.

А самое главное, здесь нет больше ни следа Вики Ланьер.

63. Вики

Пятница, четверть восьмого утра. Конрад Бетанкур выходит из здания на Мичиган-авеню, где у него квартира. На нем дорогое длинное пальто из шерсти, руки свободны, а сзади лифтер тащит за ним чемодан и что-то длинное вроде клюшек для гольфа.

Значит, все верно – Конрад живет в городской квартире, а не в доме в Грейс-Виллидж.

Пока он усаживается в черный легковой автомобиль, лифтер грузит его вещи в багажник. Машина отъезжает, лифтер подходит к двери, но не успевает войти внутрь, как появляюсь я.

– Извините меня, пожалуйста! Это не мистера Бетанкура я только что упустила?

Лифтер, высокий седой мужчина с добрым лицом, улыбается.

– Боюсь, что так, мисс. Только что выехал в аэропорт О’Хара.

– Вот черт… Я из «Трибьюн», мне надо задать ему пару вопросов. В аэропорт, говорите?

– Да, мэм. Вы можете оставить ему записку в фойе, на стойке портье.

– Спасибо, не надо. У меня есть его мобильный номер. Я надеялась сделать снимок для статьи…

– Мистера Бетанкура не будет до конца недели, мисс.

Конрад уехал на всю неделю?

Значит, в понедельник, 31 октября, его не будет в городе. Отлично.

64. Саймон

Утро пятницы выдалось сумрачным и промозглым, под стать времени года. От школы до Тайтл-энд-Траст-билдинг я иду пешком и задолго до десяти прихожу на место. Видимо, я шел быстрее обычного, хотя сам этого не заметил. Наверное, нервы.

В фойе я беру кофе и включаю телефон. В десять отправляю сообщение:

Доброе утро принцесса.

Ответ от нее приходит не сразу. Я пью кофе, смотрю, как входят в здание люди, как они отмечаются у охраны, как проводят пропусками по сканерам и металлические ворота пропускают их к кабинам лифтов. Наконец мой телефон пищит:

Привет

Не очень-то душевно. Мой ответ:

Ненавижу пятницы. Все любят, а я ненавижу. Потому что не смогу поговорить с тобой до понедельника.

Она не отвечает. Нормальный человек на моем месте решил бы, что она либо