Иные чувства, иные миры - Дорис Джонас

скрываться от них; или в моделях поведения, которые способствуют выживанию более изощрённым образом.

Вполне возможно, что на заре зарождения жизни, в период, когда одноклеточные организмы начали эволюционировать в многоклеточные, между простейшими формами существовали симбиотические отношения, и это были факторы, способствующие усложнению органического мира. Со временем, возможно, из-за мутаций или чисто химических факторов, некоторые из этих симбиотических отношений могли преобразоваться в отношения паразита и хозяина, при которых потребности паразита начинали наносить ущерб потребностям хозяина.

Сегодня мы не можем быть уверены в точном происхождении инвазии и инфицирования одних организмов другими, вроде вирусов или бактерий, приводящего к снижению жизнеспособности организма-хозяина. Но мы знаем, что в ходе эволюции живые организмы приобрели определённые клеточные образования, которые обеспечивают защиту почти невероятного уровня сложности от таких вторжений. Это именно то, что мы имеем в виду, когда говорим об иммунной защитной системе.

У наиболее развитых высших животных иммунный механизм бывает двух типов. Один из них связан с вилочковой железой, которая вырабатывает так называемые Т-лимфоциты. Клетки другого типа образуются в костном мозге и селезёнке и называются В-лимфоцитами. При микроскопическом исследовании клетки этих двух типов на первый взгляд кажутся идентичными, но мечение радиоактивными изотопами демонстрирует различные поверхностные метки.

Т-клетки реагируют на грибки, вирусы, опухоли и чужеродные ткани. Их метаболическая активность позволяет им напрямую взаимодействовать с этими захватчиками и предотвращать их размножение таким способом, который в настоящее время ещё находится в стадии интенсивного изучения. Это и есть клеточный иммунный ответ.

Процессы, происходящие с В-лимфоцитами, изучены лучше. Они реагируют на бактериальные инфекции, повторные вирусные заражения и аллергены. Когда что-то из всего этого попадает в организм, В-лимфоциты превращаются в плазматические клетки, вырабатывающие антитела, которые секретируются и разносятся по кровотоку в составе гамма-глобулиновой фракции сыворотки крови. Это называется гуморальным иммунным ответом.

После того, как В-клетка завершает свою окончательную дифференциацию и превращается в плазматическую, до момента своей гибели (в течение трёх-четырёх дней) она вырабатывает около двух тысяч идентичных антител в секунду. Каждая В-клетка вырабатывает антитела только одного класса. На более поздней стадии взаимодействия между захватчиком и организмом-хозяином сохраняющееся присутствие антигена стимулирует свободные лимфоциты к образованию дополнительных В-клеток, называемых «клетками памяти». Это позволяет организму, который однажды подвергся воздействию определённого захватчика, в случае последующих столкновений реагировать быстрее и энергичнее.

В составе всей иммунной системы каждая клетка способна «узнавать» определённый антиген. (Антиген — это вещество, которое попадает в организм хозяина и содержит характерный белок, принадлежность которого безошибочно определяется, и который, по сути, представляет собой «визитную карточку». Таких антигенов буквально миллионы, и столько же существует иммунологически активных клеток, способных распознавать их и взаимодействовать с ними.)

Таким образом, изучая функционирование самой клетки, в иммунной системе мы находим тесную аналогию с памятью мозга и генетической структурой. Каждая из этих систем получает буквально миллионы битов информации, из которых она способна выбрать то, что имеет отношение к её собственной функции, закодировать выбранную информацию и сохранить закодированную выборку в памяти своего собственного типа. Более того, мозг, гены и клетки способны обращаться к этим хранилищам памяти и использовать их, когда возникает повод или необходимость.

Фундамент, лежащий в основе всех этих проявлений «разума», заключён в химической природе углеродных соединений — строительных блоков и источника жизни. Сама жизненная сила проистекает из их склонности к самовоспроизведению и образованию длинных цепочек. Независимо от того, насколько мало количество молекул, составляющих исходную углеродную цепочку, эта цепочка размножается (если этому не препятствуют) и образует массу, состоящую либо из миллионов клеток тела во всём их возможном разнообразии, либо, внутри этого разнообразия, из специализированных клеток мозга, миллионы которых фиксируют стимулы и рождают мысли, либо из специализированных генных клеток, которые фиксируют эталонную схему организма и воспроизводят её, либо из специализированных клеток иммунной системы, которые фиксируют «память» об антигенах и вырабатывают антитела, которые будут бороться с ними.

Мы вновь приходим к принципу избыточности, и, фиксируя его, вынуждены повторить: процесс жизни — это процесс, связанный с мышлением. Где бы мы ни обнаружили жизнь какого угодно типа, какой бы примитивной она ни была, разум, как мы его понимаем, постоянно совершенствуемый процессами самой жизни, рано или поздно обязательно сложится в усовершенствованных до предела формах мышления, рассудка и суждений.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

За гранью человеческого разума

ПОСКОЛЬКУ ЖИЗНЬ САМА ПО СЕБЕ является составляющей или проявлением разума, где бы мы ни находили жизнь во Вселенной, на каком-то из этапов её эволюционного пути мы неизбежно обнаружим разум на одной из стадий его развития. Поскольку жизнь возникает из неживой материи, то её процессы, как в том мире, так и в нашем собственном, неизбежно должны находиться в тесной связи с закономерностями, обусловленными природой составляющих её материалов, углеродных соединений, когда увеличивается их количество и проявляются тенденции к их усложнению. Те закономерности, которые вплетаются в ткань жизни, являются одновременно закономерностями, которые порождают разум и представляют собой его структуру.

Глядя на жизнь на Земле с нашей нынешней точки зрения, мы наблюдаем обширный и непрерывный процесс. Жизнь начинается с малого, и в своей простейшей форме разум, который она содержит или выражением которого она является, проявляется лишь в минимальных реакциях этой частицы живой материи на такие элементарные раздражители, как свет или тепло.

Отдельная живая клетка «учится». Повторение определённого опыта заставляет её реагировать на него более предсказуемо — иными словами, она становится более разумной — и по мере своего течения этот процесс влияет на изменения физического тела, в котором происходит это «обучение». На протяжении целых геологических эпох благодаря простому автоматическому процессу отбора взаимодействие между окружающей средой и наделённой чувствами клеткой циклически способствует совершенствованию органов, воспринимающих раздражители, и в то же самое время усложнению организма, который реагирует на них.

Эта сложность тела проявляется во множестве обличий. Появление любой из всех форм, которые возможны, в то же самое время будет неизбежным. Любая жизнеспособная совокупность клеток проходит испытание в жизни, и те из них, функционирование которых даёт им хотя бы малейшее преимущество, выживают, чтобы продолжить процесс движения в сторону улучшения умственных способностей, тогда как прочие доживают свой век и либо вымирают, либо сохраняются в виде «живых ископаемых» — промежуточных этапов в путешествии, которое проделала жизнь.

В конце концов, эволюционирующая и постоянно возрастающая сложность, которую приобретает совокупность клеток — организм — в ответ на раздражители окружающей среды, достигает предела возможностей, предоставляемых этой формой. После этого, подобно своим менее успешным организмам-предшественникам, она также остаётся в состоянии застоя или вымирает. Когда это случается, мы обнаруживаем, что развитие разума переходит к другой линии, обычно менее специализированной и более гибкой, чем ранее существовавшая «высшая форма».

Создаётся впечатление,