В объятиях Элиты - К. М. Станич

и видим Харпер, проводящую свой тёмный суд в одной из беседок. Она оглядывается на нас, сидя на коленях у какого-то крупного парня, которого я не узнаю. Я думаю, он учится на втором курсе. Она выставляет мне средний палец на показ, и мы продолжаем идти вместе, поворачивая назад, чтобы направиться к дверям часовни.

— Мы так близки, Марни, — шепчет Крид, но, несмотря на то, что я рада наконец-то выбраться отсюда, сбежать от дрянных девчонок, начать новую жизнь в университете Борнстеда, я всё же боюсь этого. Потому что с каждым днём Чарли становится всё хуже. С каждым днём я становлюсь всё ближе к принятию решения, которое не хочу принимать.

Выбрать между подлыми богатенькими парнями.

Я бы предпочла сражаться с Гарпиями до конца вечности.

— Если ты настаиваешь на том, чтобы учить меня математике, я соглашусь — при условии, конечно, что ты будешь сидеть у меня на коленях, пока я учусь. Так я лучше всего учусь, с гигантским стояком, засунутым в мои брюки.

Я прижимаю ладонь к лицу и качаю головой, но его грубость каким-то образом освежает. Это лучше, чем букет лжи, не так ли?

— Давай, извращенец, и я научу тебя нескольким формулам. — Я беру его за руку и тяну обратно в здание до того, как начинают падать первые хлопья зимнего снега.

Приятно быть в школе, учиться как сумасшедшая и работать, чтобы поддерживать свои оценки на высоком уровне, чтобы я могла претендовать на как можно больше стипендий. А также надрать задницу Тристану и стать лучшей в классе.

Кстати, о Тристане, мы должны были вместе работать над экономическим проектом, но последние несколько недель он был таким чертовски раздражительным, что я едва успеваю вставить слово, прежде чем он уходит. Это чертовски неприятно — пытаться работать с кем-то, кто не хочет со мной разговаривать.

Ещё больше расстраивает, когда я пытаюсь встречаться с тем же самым, упомянутым человеком.

Я сижу в столовой с Зейдом, исподтишка наблюдая, как он пишет тексты песен на салфетке яркой красной ручкой, когда входит Изабелла Кармайкл, одетая в красную юбку и чёрный блейзер первокурсницы. Она подходит прямо к высокому столу и останавливается рядом со мной.

— Мы могли бы поговорить наедине на минутку? — спрашивает она Зейда, мило хлопая ресницами и заправляя несколько выбившихся прядей каштановых волос за ухо. Зейд смотрит на меня в поисках подтверждения, вопросительно приподнимая проколотую бровь.

— Да, конечно, — отвечаю я, думая о словах, сказанных шёпотом папой. «Я не знал, что она моя, иначе я бы… Я бы не позволил Дженнифер разлучить нас». Думая о том, что он сказал, и о том пари, которое Харпер бросила мне в лицо, я чувствую тошноту в животе. — Может быть, просто посидишь минутку за другим столиком?

— Ах, я понимаю, как это бывает, — говорит Зейд, вставая, а затем делает паузу, чтобы повернуться и схватить меня за лицо, обрушиваюсь на меня наказывающим поцелуем, от которого я вижу звёзды. Изабелла хмуро смотрит на нас, подтыкает юбку под бёдра и садится, ожидая, пока Зейд отойдёт на несколько столиков, прежде чем повернуться ко мне и улыбнуться.

Это не очень красивая улыбка, я вам точно скажу.

— Кстати, как поживает твой парень? Или мне следует сказать… парни? Я имею в виду, я слышала от членов Королевской семьи, что тебя не просто так называли Работяжкой, но, наверное, я не хотела признавать, что делила одно чрево со шлюхой.

— Во-первых, ваши «члены королевской семьи» — не более чем смещённые деспоты. Во-вторых, позор шлюхи никому не идёт на пользу. Не делай этого. Это выставляет тебя лицемерной засранкой. — Я наклоняюсь, кладу локоть на край стола. — В-третьих… Забудь о Клубе, Изабелла. Там для тебя нет ничего, кроме неприятностей.

— Как будто ты это знаешь. Это не так, как будто бы ты была или когда-либо могла стать членом клуба.

— Виндзор Йорк сделал мне предложение. Более чем единожды. Тебе не кажется, что если бы я стала невестой принца и внезапно обнаружила, что купаюсь в миллиардах, меня бы приняли с распростёртыми объятиями?

— Так почему бы тебе этого не сделать? — спрашивает Изабелла, хлопая ладонью по столу так, что стаканы с водой дрожат. Она смотрит на меня очень знакомыми карими глазами, её губы кривятся в недовольной гримасе. — Почему, когда ты могла бы стать гораздо большим, чем это, ты настаиваешь на том, чтобы пробиваться сквозь это дерьмо?

— Брак с принцем поднял бы мой статус в твоих глазах, но надрываться изо всех сил, чтобы поступить в лучший университет, ничего не значит? — спрашиваю я, и Изабелла хмуро смотрит на меня.

— Может, у нас и общая кровь, но ты мне не сестра и никогда ею не будешь. Не испытывай на мне всё это убейте их своей добротой дерьмо. Оно не работает. — Она вздёргивает подбородок и откидывает назад волосы. — Я совсем не такая, как ты. Я… Кармайкл.

— Простой тест ДНК доказал бы обратное, — говорю я ей, и она встаёт, раздувая ноздри.

— Ты знаешь, я пришла сюда только потому, что мне стало жаль тебя. — Она отбрасывает свои волосы блестящей волной. — Вчера мы с подругами собирались на учёбу, и по пути мимо туалета женской часовни Шэрон объявила, что ей нужно пописать. Мы все сделали крюк, и ну. Это выглядит как нечто не очень хорошее для тебя.

— Просто выкладывай, — бормочу я, откидываясь на спинку стула и потирая висок. Разговаривая с Изабеллой, я чувствую тошноту, как будто смотрю на разрушенную иллюзию, которая теперь исказилась в зеркале «дома смеха».

— Тристан был там, ну знаешь. Он и эта девчонка Лиззи. — Мои мысли возвращаются к тому моменту, когда я обнаружила Тристана и Киару в той же ванной, и волна тошноты захлёстывает меня. — Мы вошли и застали его трахающимся с твоей подругой. Тебя это не беспокоит?

— Убирайся. — Я поднимаюсь на ноги и смотрю ей прямо в глаза. — Это моя школа, моя столовая. Вон.

— Извини, что сообщаю плохие новости, но…

— Вон. Сейчас же.

Изабелла ухмыляется, и, хотя я знаю, что она делает это, чтобы подразнить меня… это работает. Она поднимается на ноги, поворачивается и неторопливо выходит из этого беспорядка, оставляя за собой дерьмо и ложь. Сестрёнка, что, чёрт возьми, мне с тобой делать?

Её слова пронзают меня, как нож, и я чувствую, как мои эмоции растекаются по всему полу.

— Ты в порядке? — спрашивает Зейд, запрыгивая обратно на возвышение и наклоняясь, чтобы заглянуть мне в лицо.

Мне требуется несколько вдохов, чтобы взять