Япония. От сегуната Токугавы - в ХХI век - Джеймс Л. Мак-Клейн

этом смысле, объясняла японскому народу, почему оппозиционеры хотели избавиться от сёгуната, превратившего Киото в политическом отношении в задний двор. Она также санкционировала будущий эксперимент по изменению политических, экономических и социальных институтов Японии. Немного позднее японцы позаимствовали из классической китайской философии редко употребляемый термин исин, которым они стали обозначать захват власти и ту политику, которую стали осуществлять после 1868 г. В переводе этот термин означает «реставрация». Однако графемы, которые используются для его записи, означают нечто иное: «обновление», «новое начало всех вещей», «совершать при помощи аккумуляции энергии всех сегментов общества». Это была подходящая трактовка, поскольку на протяжении 70-х и 80-х гг. XIX столетия политические, экономические и социальные изменения в Японии должны были принять не менее революционный характер, чем те, которые происходили в других странах на протяжении трех последних веков.

ГЛАВА 5

«Новые начинания»

В четырнадцатый день Третьего месяца 1868 г. несовершеннолетний император Японии (словом «император» обычно переводится термин тэнно) вызвал в императорский дворец в Киото около четырехсот чиновников, где им были зачитаны новые принципы национальной политики. Этот документ, известный как Хартия клятвенных обещаний, содержал следующие положения:

1. должны быть созваны совещательные собрания, и все государственные вопросы будут выноситься на народное обсуждение;

2. все социальные классы, высокие и низкие, объединятся для того, чтобы всеми силами развивать экономику и благосостояние народа;

3. все военные и гражданские чиновники, равно как и простые люди, будут иметь возможность исполнять свои желания, чтобы никто не ощущал неудовлетворенности;

4. основополагающие обычаи прошлого будут забыты, все действия будут соответствовать принципам международного права;　

5. знания будут приобретаться по всему миру, способствуя, таким образом, упрочению фундамента государства{100}.

Символическое подтверждение тех надежд, которые были высказаны в Хартии клятвенных обещаний, было получено в восьмой день Девятого месяца 1868 г., когда оракулы сообщили, что правление юного императора будет носить название Мэйдзи, или эра «Просвещенного правления».

Кидо Такаёси и другие молодые революционеры, бывшие авторами Хартии клятвенных обещаний, руководствовались при ее составлении насущными потребностями и прагматическими интересами. Весной 1868 г. новое правительство было скорее мечтой, чем реальностью. Императорская армия все еще пробивалась к Эдо, и гражданская война с северными доменами грозила расколом страны. Молодой режим не имел казны и тратил деньги быстрее, чем мог их получать. Западные державы давали понять, что они ожидают от нового руководства полного прекращения антизападных акций и обеспечения политической стабильности. На этом фоне составители Хартии обращались к своим непосредственным проблемам. Первый пункт был сконцентрирован на стремлении сохранить единство нации. Он подразумевал, что небольшая группа революционеров вовсе не собирается монополизировать право принятия решений. Наоборот, к формированию политики государства предполагалось привлекать и других влиятельных людей. Следующие два пункта развивали эту идею, обещая, что любой человек, невзирая на его положение, будет иметь возможность «исполнять свои желания». Два последних пункта сигнализировали западным наблюдателям, что Япония намеревается стать стабильным, ответственным членом международного сообщества.

На протяжении 1870-х новый режим Мэйдзи одолел своих оппонентов и распространил революционный порядок по всей стране, закрепив за собой административную, полицейскую и налоговую власть. По мере того как люди 1868 г. брали власть в свои руки и добивались признания законности своего правительства, они поставили перед собой ряд дополнительных целей. Одной из них, которую вспоминали весьма часто, было обеспечение национальной безопасности и суверенитета Японии и прекращение дальнейшего роста иностранного влияния. Ямагата Аритомо из Чосю сформулировал ее однажды следующим образом: «Установить независимость нашей страны и сохранить права и преимущества нашей нации среди других народов»{101}. Однако более популярным было простое и недвусмысленное определение, что Япония должна стать великой и авторитетной страной, равной наиболее развитым державам мира. Ито Хиробуми озвучил эту мысль в 1872 г во время своего визита в калифорнийский город Сакраменто, где пообещал «отцам города», что он вместе со своими товарищами будет «работать на то, чтобы в будущем Япония встала на одну ступень с теми странами, современная цивилизация которых в настоящий момент является нашим поводырем»{102}.

Эти идеи национальной независимости и будущего величия вели за собой ряд менее глобальных задач, таких как пересмотр неравноправных договоров и снятие с Японии статуса полуколонии. Кроме того, следовало укрепить национальное единство и справиться с проблемами прошлого, чтобы построить мощную и процветающую державу. Этот набор целей обусловил новое понимание тех обещаний, которые содержались в Хартии. За три первых десятилетия существования режима Мэйдзи руководители Японии создали конституционный строй, созвали национальное собрание, провели индустриализацию и внедрили капиталистические отношения, наконец, реорганизовали социальную структуру страны. В своих мемуарах Ито гордится этими достижениями. При этом он отмечает, что Япония осуществила Хартию клятвенных обещаний благодаря заботе о сохранении «процветания, силы и культуры страны, а также благодаря последовательному стремлению к равноправному членству в семье наиболее мощных и цивилизованных наций мира»{103}.

Строительство нового государства

Одной из основных задач для молодых людей, выбивших власть из рук Токугава, было создание централизованной политической структуры, которая могла бы им позволить эффективно управлять всей страной. Соответственно, вскоре после провозглашения Хартии клятвенных обещаний, лоялисты условились провозгласить Сейтайсо. Это было установление, которое зачастую называют Конституцией 1868 г. Согласно ему вся власть передавалась Дадзокану, или Большому государственному совету. Впервые этот орган появился в ходе реформ VII–VIII столетий, положивших начало японскому государству. На ранних этапах истории Дадзокан выполнял функции главного законодательного и исполнительного органа, пока его значение не уменьшилось. В 1868 г. его роль в государстве была восстановлена. В руководство Дадзокана входили главный государственный министр, два его заместителя и несколько советников, возглавлявших различные ведомства. Без излишних раздумий, революционеры из Сацума и Чосю, вместе со своими союзниками-радикалами из числа придворных, начали добиваться монополии на занятие ведущих позиций в этом органе. В конце 60-х и в 70-х гг. такие люди, как Ивакура Томоми, Окубо Тосимичи, Кидо Такаёси, Ито Хиробуми и Ивакура Аритомо, редко отдалялись от эпицентра событий. Встречи министров и советников проходили часто. На них вырабатывались коллективные решения по поводу важных вопросов государственной политики, издавались декреты и законы, которые затем шли на подпись к