Япония. От сегуната Токугавы - в ХХI век - Джеймс Л. Мак-Клейн

С одной стороны, безумные танцы и буйное, распутное поведение веселящихся людей символизировали отчаяние, причиной которого были быстро меняющаяся и непредсказуемая экономическая ситуация и беспорядочная политика государства. Однако толпы, заполонившие улицы, не только демонстрировали свое разочарование. Их песни являлись злой сатирой на сёгунат. Они высмеивали его политику, подвергали сомнению законность и способствовали его скорейшей гибели. «С запада, — говорилось в одной пародии, — прилетели мотыльки Чосю, порхая/ В то время как поток монет льется через порт Кобэ/ Почему нет? Все хорошо! Разве это не великолепно? Что за черт!»{99} В Фудзисава, городке, располагавшемся на дороге Токайдо к западу от Иокогамы, в Одиннадцатом месяце 1867 г. народ высыпал на улицы. Люди плясали, пировали, нападали на дома богачей, чтобы завладеть хранившейся там провизией, а затем все вместе ели, пили и занимались любовью. Когда наступили сумерки последнего дня разгула, согласно изображению на свитке, отображавшему события, из города вышла молчаливая процессия. Над гробом, который несли на руках, развивались черные флаги. На одном из знамен была надпись: «Гора Никко, святилище Тосо Дай Гонген». Остроумные горожане хоронили сёгунат Токугава.

Не за горами были и настоящие похороны дома Токугава. В конце 1867 г. отряды вооруженных повстанцев из доменов Чосю и Сацума направились к Киото. Утром 3 января 1868 г. воины из Сацума штурмом овладели императорским дворцом, где их радостно встретил Ивакура и другие придворные, настроенные против сёгуната. В тот же день пятнадцатилетний сын императора Комеи, взошедший на престол в прошлом году после смерти своего отца и который вскоре станет известен всему миру как император Мэйдзи, подписал постановление, которым отменялась должность сёгуна, восстанавливалась власть Небесного Владыки, создавались новые должности в правительстве, предназначенные для придворных, даймё и других «талантливых людей», а также обещалось «обновление всех дел», которое должно было прекратить страдания людей.

Лоялисты столкнулись с некоторым сопротивлением, однако Сайго Такамори создал из добровольцев, прибывших из Сацума, Чосю, Тоса, Хидзэн, Эчидзэн и ряда других доменов, боеспособную «императорскую армию», которая отогнала батальоны сёгуната обратно к Эдо. Столица сёгуната была взята в Четвертом месяце 1868 г. Хотя новое правительство гарантировало амнистию сёгуну и его сторонникам, на северо-востоке сопротивление продолжалось до осени. Некоторые даймё этого региона боялись и не доверяли новым могущественным лидерам, появившимся с противоположного конца Японии. Гражданская война Босин завершилась лишь весной 1869 г., когда в Хакодатэ капитулировали остатки флота Токугава.

Концепция Мэйдзи исин

Сайго, Ито, Кидо и других людей, уничтоживших режим Токугава, обычно не рассматривают в качестве героев одной из величайший революций в истории. Они не выдвигали новых ценностей, которые бы вдохновили все человечество, подобно знаменитому лозунгу «свобода, равенство и братство», рожденному во Франции в предыдущем столетии. Они не стремились защитить интересы угнетенных классов, как то произошло в России и Китае в веке грядущем. И другие аспекты захвата власти не позволяют событиям 1868 г. в Японии встать в один ряд с другими революционными потрясениями. Люди, предпринявшие атаку на сёгунат, придали своим действиям традиционную форму обращения к Небесному Владыке с целью реставрации его власти. Их победа была относительно скорой, ее не сопровождали террор или особая жестокость.

Однако замыслы молодых людей 1868 г. шли значительно дальше простого государственного переворота, призванного восстановить ценности прошлого и спасти их родные домены от угасания. В первые десятилетия XIX в. в связи с «бедами изнутри» возникли серьезные вопросы относительно способности традиционной политической системы решать проблемы материальной и моральной адаптации самураев к экономическим изменениям, вызванным протоиндустриализацией и коммерциализацией сельского хозяйства, усугубившимся социальным хаосом, отвечать на критику со стороны интеллектуалов и дать место новому типу мышления, проявившемуся в инакомыслии. «Беды извне», начавшие всерьез беспокоить нацию с момента визита Перри, обнажили структурную слабость сёгуната и обусловили его идеологическое банкротство. Капитуляция режима перед лицом требований западных держав навлекла на него ненависть со стороны «людей высоких намерений» и вызвала волнения среди крестьян и горожан, страдавших от последствий открытия страны внешней торговле. Люди, захватившие власть в 1868 г., были националистами, которых возмущал полуколониальный статус Японии. Кроме того, они были озабочены, как свидетельствуют меморандумы Мацудайра Сунгаку и Симадзу Хисамицу, проблемами, с которыми сталкивались их соотечественники. События 50-х и 60-х гг. привели к усилению радикальных настроений, наполнили их возмущением и ненавистью. Их не устраивал тот мир, в котором они жили, и они желали его изменить.

Ито, Сайго, Ивакура и другие не обладали особым чутьем относительно будущего, когда в 1868 г. они брали власть в стране в свои руки. Однако у них было представление о тех путях, которыми им хотелось бы следовать. Споры, проходившие в среде оппозиционеров в 1867 г., когда они собирались с силами перед выступлением против сёгуна, заострили внимание на необходимости создания более гибких институтов управления, в которых будут востребованы талантливые люди, объединения нации под эгидой Небесного Владыки и улучшения условий жизни каждого японца. Программы самоусиления, которые осуществлялись в некоторых доменах юго-западной Японии, продемонстрировали, что индустриализация и внешняя торговля могут способствовать усилению нации и росту благосостояния жителей страны. Экономический и социальный хаос 60-х гг. убедил многих радикалов в том, что лишь самые крутые меры позволят достичь новой эры стабильности и процветания. Это заставило их отказаться от философии прошлого и начать экспериментировать с новыми идеями о пересмотре социального порядка и политической идеологии. Страх и злость, стремление и ожидание, невозможность поверить в то, что некогда мощная держава оказалась в таком плачевном состоянии — все это в 1868 г. привело народ Японии к пониманию, что только кардинальные изменения могут исправить ситуацию и дать надежду на будущее.

Люди, шедшие на Киото в январе 1868 г., использовали древний символ для того, чтобы уничтожить прежний режим и узаконить те революционные нововведения, которые они собирались предложить стране. В середине 60-х в разговорах между собой многие радикалы загадочно говорили о «похищении сокровища», имея при этом в виду, что они вовсе не намерены и на самом деле передавать прямое правление в руки Небесного Владыки. Это было так, хотя приведенное выше выражение вовсе не было проявлением цинизма. Ощущение преданности, которое Ито, Сайго и их товарищи испытывали по отношению к трону, было неподдельным. Они лишь желали, чтобы монарх вернул себе традиционную роль проводника государственных ритуалов и утверждал решения тех, кто будет править от его имени. Преданность императору, в