Стервятник - Андрей Дашков

Впрочем, и к этому своему приобретению Диниц относился с изрядной долей презрения. Барон был слишком уверен в себе и больше полагался на свою силу, нежели на невнятные намеки своего животного.

Сейчас он лишь саркастически усмехнулся и жестом велел пленникам садиться в карету. Развернувшись, экипаж направился к центру города в сопровождении небольшого отряда, который, конечно, не представлял собой серьезной силы, однако карета барона была слишком хорошо известна в Скел-Моргосе, чтобы кто-нибудь решился на нее напасть.

Сквозь узкие окна Люгер смотрел на проплывающий мимо город результат человеческих усилий и человеческого безумия. В предместье запустение ощущалось особенно сильно. Полное пренебрежение новой власти к восстановлению столицы и возвращению людей свидетельствовало о том, что ее цели были совершенно иными. Это настораживало, как все непонятное.

Изредка в окнах кареты мелькали человеческие тени или жесткие напряженные лица, на которых было написано одно - стремление выжить любой ценой. Все встречные, даже женщины, были вооружены. Костры горели прямо на улицах. Тут же готовили пищу. Почти не было видно детей. Серые, обезличенные и однообразные стаи солдат усугубляли и без того безрадостную картину.

Чем ближе Люгер подбирался к самому сердцу империи, тем лучше понимал, насколько безнадежной и самоубийственной может стать попытка выкрасть отсюда Звезду Ада. Он перевел взгляд на аббата. Кравиус сидел, сгорбившись и закрыв единственный глаз. Он выглядел бесконечно усталым. Ховел, проезжавший через город сотни раз и не испытывавший к нему никакого интереса, с кривой усмешкой рассматривал татуировки на веках аббата. Его ощущения были вполне понятны.

Вскоре Стервятник увидел дворец бывшего короля Атессы. Дворец, выстроенный из белого камня, на закате иногда представлял собой редкое по красоте зрелище. В лучах гаснущего светила его башни и стены окрашивались всеми оттенками бледно-розового и кремового цветов, а идеально очерченные зеркала водоемов отражали изумрудные и фиолетовые краски небес.

Но сейчас дворец был затоплен кровавым светом заката, предвещавшим ветреный завтрашний день. Большинство окон зияли чернотой. Подступы к резиденции Сферга усиленно охранялись и по существу представляли собой сплошную оборонительную линию. Несколько раз останавливали даже карету Ховела.

Наконец, экипаж оказался на подъездной аллее. Здесь охрана выглядела более изощренно. Стервятник заметил полупрозрачные и бескрылые силуэты, мелькавшие в воздухе вокруг кареты. Над редкими зарослями по обе стороны аллеи плыл хорошо заметный в сумерках голубой туман, не имеющий ничего общего с природным. Внезапно на карету упала гигантская тень, полностью поглотившая все звуки. Тем не менее, карета продолжала двигаться. Несколько секунд Люгер и аббат сидели, оцепенев от неожиданности, в молочно-белой мгле. Барон Ховел откровенно скучал.

Потом тень ушла и они оказались у самых стен дворца. Северное крыло, к которому подъезжала карета, выглядело наиболее оживленным. Отсюда подданные Сферга получали приказы, деньги, неизвестное миру оружие. Все они - от наемных убийц до генералов армии оставались всего лишь незначительными фигурами в чреве гигантской машины уничтожения, об истинном назначении которой едва ли кто-нибудь догадывался. Большинство из них были когда-то гражданами Морморы...

Стервятнику предстояло вступить в тайную борьбу с тем, кто, поднявшись из бездны ничтожества, совершил невозможное - уничтожил целое государство, казавшееся незыблемым.

...Они вошли во дворец - барон, слуга, ведущий на цепи Фрога, за ними Люгер, исподлобья смотревший по сторонам, и еще двое слуг Ховела, вынужденных чуть ли не нести спотыкающегося Кравиуса.

Роскошь и упадок создавали красноречивый контраст. Драгоценное наследие Атессы соседствовало с вновь приобретенным неправедным богатством. Хотя какое богатство в этом мире было праведным? - подумал Люгер со свойственным ему цинизмом. Империя Сферга выгодно отличалась тем, что еще не превратилась в памятник самой себе. Она была занята подготовкой к глобальной войне и ее история еще не нуждалась в запечатлении. Свежая, хотя и порочная кровь бежала по жилам этого организма. Сферг умело использовал все худшие стороны человеческой природы - его слуги были похожи на птенцов в гнезде, которым всегда не хватает пищи. И он дал им эту пищу...

Стервятника поразило обилие разнообразных машин, приборов, чучел, клеток с животными, загромождавших некоторые помещения дворца. Многие залы были превращены в лаборатории. Такое количество алхимических, астрологических, магических, оккультных и механических фетишей, собранных в одном месте, Слот видел впервые. И все это каким-то образом участвовало в темной деятельности, похожей на возню последователей некоего нового культа, соединившего в себе все самое современное и дикое, забытое, мрачное...

Здесь было мало женщин, но еще меньше представителей праздной аристократии. В бывшем королевском дворце, превращенном Сфергом в обитель отягощенных злом, жизнь подчинялась иным законам. Все более или менее привлекательные женщины, уцелевшие в Скел-Моргосе, стали наложницами высших чинов империи. Бывшим вассалам Атессы также пришлось забыть о своей спеси - теперь они должны были оправдывать собственное существование. Такова была плата за малодушие и измену...

Пленников несколько раз обыскали. Искали любое оружие - холодное, удавки, яд. Ховел не скрывал своего презрения к тем, кто теперь распоряжался во дворце, за исключением, конечно, Сферга, чье превосходство было признано всеми. Но остальным барон не мог простить их изворотливости и трусости. Чем еще можно было объяснить эти примитивные и жалкие попытки защитить себя под предлогом защиты властелина, который вообще не нуждался в охране?

Вдобавок барону пришлось ждать около часа в большом полутемном помещении, прежде чем Сферг вышел к нему. Это место напоминало что угодно, только не тронный зал. Здесь же находилось около десятка других придворных, но никто не заметил, откуда появился император. Когда же это произошло, Люгер почувствовал, что у него похолодела спина.

Он увидел две фигуры, возникшие из мрака. Одна из них принадлежала высокому человеку с мертвенно-серой кожей, облаченному в длинные белые одежды. Взгляд Стервятника некоторое время был прикован к его рукам с тонкими длинными пальцами и серебристыми ногтями. На одном из этих пальцев тускло поблескивал перстень с черным камнем; в глубине камня вспыхивала голубая звезда. Люгер хорошо помнил, что однажды уже видел эту руку и этот перстень на борту "Бройндзага".