Стервятник - Андрей Дашков

Положение Люгера, несмотря на некоторые необъяснимые привилегии, также не слишком отличалось от заточения. Он был избавлен от своего кожаного мешка и ему вернули его одежду. К своему величайшему удивлению он обнаружил, что три бриллианта, выигранные им в "Зеленом Гроте", остались нетронутыми. Его одежду даже не потрудились обыскать, а, может быть, Диниц и его твари были равнодушны к камешкам.

Изучить летающий корабль, который барон Ховел называл "Бройндзагом", оказалось делом почти безнадежным. Это был непостижимый мир - переплетение черных коридоров, чередование бесформенных помещений, последовательность загадочных ориентиров, красное свечение, вызывающее приступы помутнения рассудка. Для гостя здесь не существовало ни одного постоянного маршрута.

Можно было неделями блуждать в чреве "Бройндзага" и не вернуться туда, откуда начинался путь. Вдобавок всякого чужого тут подстерегали миражи, похожие на реальность, и реальность, похожая своими ужасами на мираж. Люгер встречал на корабле существ, которым не было места на известной ему части земли, тварей, противных самому замыслу Божьему, не говоря уже о том, что его посещали особого рода кошмары, не похожие на обычные человеческие сны и оставляющие вполне осязаемые следы. За все время, проведенное на борту "Бройндзага", Люгер ни разу не поднялся на палубу, ни разу не увидел неба и ни разу не вдохнул свежего морского воздуха.

Диниц Ховел откровенно презирал своих пленников и надеялся принять участие в их казни, когда они окажутся бесполезными для Сферга. Однако, он не дал Стервятнику умереть голодной смертью или сойти с ума, что было весьма вероятно на "Бройндзаге". В непредсказуемое время, в непредсказуемом месте его слуги находили Люгера, блуждавшего без цели по лабиринтам корабля, и приводили к барону, который иногда делил с ним трапезу.

Каюта Ховела была одним из немногих помещений, сохранявших относительное постоянство своего расположения и размеров. Здесь нашлось место для обыкновенной, хотя и очень дорогой мебели, оружия из разных уголков мира, сложенного в углу беспорядочной грудой, незнакомых Люгеру приборов и карт звездного неба, используемых для навигации. Барона было трудно заподозрить в такого рода учености и Стервятник сделал вывод, что на борту находится некто, способный проложить курс и вести корабль по солнцу, луне, звездам, а также при помощи карты.

Несмотря на неожиданную перемену в настроениях Ховела, Стервятник ненавидел его ничуть не меньше прежнего. Он никому ничего не прощал и всего лишь отложил месть в ожидании более удобного случая. Пока же он играл роль человека, смирившегося со своим положением и даже немного отупевшего от здешних чудес.

Его ум и в самом деле очень редко бывал ясным. Погруженный большую часть времени в галлюцинации, неотличимые от действительности, Слот выбрал путь недеяния и ожидания, чему учил его когда-то Алфиос в соответствии с трактатом "Покоящийся Ветер", который считался древним еще во времена Катастрофы.

Но однажды он встретил на борту "Бройндзага" своего двойника.

Люгер догадывался, что несмотря на кажущуюся хаотичность текучего лабиринта, в который он был помещен, за его действиями внимательно наблюдают, а сам лабиринт устроен так, чтобы человек никогда не мог попасть в некоторые его части. Однако Слот не понимал, что именно было причиной, изменявшей направление черных коридоров, - чужая сверхъестественная воля или его мозг, оказавшийся в ловушке собственных ограниченных представлений. Здесь нельзя было вполне доверять ни своим ощущениям, ни тому, что подсказывал опыт.

Иногда, когда Слоту удавалось избавиться от их всепроникающей власти, превращавшей его в слепую игрушку, он видел совсем другие коридоры неподвижные и неизменные пути, словно русла старых высохших рек, а над ними струились полупрозрачные потоки хаоса, но эти видения были слишком недолгими и неустойчивыми.

Один раз он все же прошел сквозь стену, которая на мгновение перестала быть осязаемой и твердой преградой. Однако Люгеру чуть было не пришлось пожалеть об этом - полезных знаний он не приобрел, а жизнь чуть было не потерял.

Он оказался в туннеле со сводчатым потолком, освещенном голубым светом, сиявшим где-то далеко впереди. Пользуясь ненадолго обретенной самостоятельностью, Люгер пошел по туннелю, ощущая мелкую дрожь металлического пола.

Туннель привел его в старинную спальню, которую он меньше всего ожидал увидеть здесь. Комнаты была огромной и залитой мягким зеленоватым светом. Из нее был только один выход - через туннель. Высокое каменное ложе, покрытое вычурной резьбой, стояло у стены, а на ложе покоился высокий человек в роскошной одежде. Его лицо имело благородные и утонченные черты, хотя и казалось неестественно серым. Люгера удивила его полная неподвижность. Человек, без сомнения, не дышал...

Слот подошел ближе. Опустив глаза, он увидел, что оставляет хорошо заметные следы в пыли, которая толстым слоем покрывала все предметы в спальне, а также лежащего человека. Слой пыли на лице делал его похожим на изваяние из рыхлого камня. На бледных губах застыла едва различимая улыбка...

Каменное ложе оказалось заполненным сырой землей, от которой исходил могильный холод. Люгер заметил в руке мертвеца (в том, что человек мертв, он уже почти не сомневался) батистовый платок с тонкой вязью кружев по краю и осторожно вытащил его из бессильно разжавшихся пальцев. Когда рассеялось пыльное облако, стало ясно, что платок сам по себе был почти произведением искусства.

Внимание Люгера привлекли буквы, вышитые в углу нежно-зеленого поля, - "К" и "Г" (Кергат Галвик?!). Догадка поразила его. Стервятник бросил платок на грудь человека и дотронулся до покрытого пылью лица. Кожа оказалась холодной, неживой и гораздо более упругой, чем обычная человеческая кожа.

Люгер нажимал рукой все сильнее, пока в этой странной оболочке не образовалась вмятина, в которую погрузился его кулак. Под кожей не было черепа. Прежде чем Стервятник успел неприятно удивиться этому, раздался звук, похожий на треск разрываемой материи, и его рука провалилась в ледяную пустоту.

Мгновенно отдернув оцепенелую кисть, Люгер долго смотрел в черную рваную дыру на голове муляжа. Иногда ему казалось, что в этой дыре мелькают звезды и светящиеся облака туманностей, но там не было ничего, похожего на изнанку упругой оболочки, которую он разрушил. Стервятник почувствовал, что замерзает, - из дыры дул пронизывающий насквозь холодный ветер.

А потом на него обрушилась волна ужасающих звуков - нечеловеческие вопли, рев урагана, громы, грохот землетрясений и, наконец, долгий, невыразимо тоскливый крик, исторгнутый душой, лишившейся вечности... Все смешалось перед его взглядом - покрытая пылью фигура Галвика, сырая блестящая земля могилы, интерьер древней спальни, коловращение звезд в черном пространстве и разъяренное лицо барона Ховела, возникшего из глубины туннеля в окружении своих уродливых слуг.