Диктиона. Пламя свободы - Лариса Куницына

ты не могла бы объяснить это более доходчиво? — король посмотрел на меня.

— Ну, мы вернулись назад во времени и оказались возле своей капсулы на Диктионе в момент чуть позднее прилёта. На капсуле мы улетели на свой звездолёт, задержавшийся на орбите, и на нём — домой.

— А военный король баларов?

— Аналогично.

— То есть тоже возле своей капсулы и вернулся на ней домой?

— У него был катер. Не капсула, а хороший скоростной катер, — я не стала добавлять, что это был мой собственный катер, и после этого случая я подарила ему другой, чтоб он больше не рисковал моим «Демоном пучин».

— Всё как в хорошей доброй сказке, — улыбнулся Кибелл.

— Ты мне не веришь? — очень искренне удивилась я.

— Я ничему в этой истории не верил, кроме того, что ты свалилась в этот колодец. А теперь я ничему не верю кроме другой вещи.

— Какой, на сей раз?

— Теперь я верю, что ты могла соблазнить военного короля баларов. Если так же здорово рассказывала ему сказки.

— Да, в нашей истории известен случай подобного соблазнении одного короля, — пробормотала я. — Только там для этого потребовалась тысяча и одна ночь.

— Значит, рекорд за тобой.

— Какой ты недоверчивый, — покачала головой я. — А теперь поведай нам, как ты оказался в этом подземелье. Я обещаю, что постараюсь поверить.

— Я уже очнулся в нём, — произнёс он, и я поняла, что для него это не слишком приятное воспоминание. — Я подумал, что я в сырой могиле. Последнее, что я помню, это то, что мне на шею накинули что-то тонкое и острое. В глазах потемнело, воздуха не хватало и… эта сырость и темнота. Потом я почувствовал боль в горле и на шее, потом заметил, что болит голова и всё тело. Я лежал в какой-то грязной луже. С трудом я поднялся и нащупал стену. Ещё одна стена была с другой стороны. Это был коридор. Я пошёл по нему. Потом я понял, что иду по катакомбам. Я шёл наугад, потому что никак не мог сориентироваться. Но все катакомбы, все ходы куда-то ведут. Я натыкался на тупики и каждый раз надеялся, что найду выход. Когда я подошёл сюда в первый раз, у меня мелькнула догадка, но она означала смерть, и я отмахнулся от неё. Я продолжал поиски выхода, но его не было.

— Что это за догадка? — тревожно спросил Кирс, сочувственно глядя на отца,

— Что это один из подземных ходов, план которых стал известен хвостатым во время вторжения баларов. Совет постановил засыпать их, но у нас не было ни времени, ни людей, и твой дед приказал запечатать их намертво. Со стороны города их закладывали камнем, а со стороны леса — запаивали металлические двери. Именно по этим дверям я и догадался, что угодил в одну из этих ловушек, где даже крысы вымерли с голоду.

— Но как ты попал туда?

— Не знаю. Некоторые из этих ходов сообщались с заброшенными колодцами. Может, меня сочли мёртвым и сбросили в один из них.

— Но, очнувшись, ты бы увидел свет наверху!

— Только не в таком состоянии и не ночью.

— Да, пожалуй… И ты ещё сердишься, что мы не пошли в ставку!

— Закон есть закон, мальчик, — тихо произнёс Кибелл, положив ладонь ему на лоб. — Если мой сын будет его нарушать, что тогда ждать от остальных?

— Ты конечно прав, но я ни о чём не жалею.

— Я тоже, — с усмешкой шепнул Кибелл, но тут же посерьёзнел. — А почему ты не явился на церемонию? Я не собираюсь тебя ругать, поскольку это тоже пошло на пользу, но я же велел тебе быть.

— Это я виноват, — признался Тахо. — У нас были основания полагать, что лететь сюда в тот момент опасно и… я тайком от Кирса сменил курс на Тейли. Я подумал, что нам необходима группа поддержки.

— Группа?

— С группой не вышло, но и одной Лоры мне бывает достаточно, чтоб ринуться в пасть к тигру.

— Не преувеличивай, — усмехнулась я.

— Разве я преувеличиваю, когда говорю, что в пасть тигру запросто можно ринуться, сидя за штурвалом суперскоростного катера с таким вооружением?

— Разве что… — пробормотала я.

— Если б не она, нас бы сбили на орбите, — сообщил Кирс. — Я в жизни не встречал таких пилотов! Это фантастика!

Кибелл задумчиво взглянул на меня.

— Теперь давай на чистоту, великая звёздная воительница Лорна Бергара. Ты умна, отважна, ты прекрасно владеешь своим волшебным мечом и можешь соблазнить военного короля баларов. При этом ты живёшь в системе Тейли, летаешь на собственном суперскоростном прекрасно вооруженном катере и являешься великолепным пилотом. Я знаю, что в Оне ты вычислила местонахождение тайного входа к древним машинам с помощью компьютера. Так кто же ты на самом деле?

— Меня зовут Лора Бентли, — сообщила я. — Я прожила долгую и содержательную жизнь, а до неё несколько других долгих и содержательных жизней. Я была командиром одного из лучших звездолётов Объединения Галактики, а потом пустилась в свободное плавание, ища, где бы приложить свои силы. У меня есть дар. Это моя Память и моя Вера. С их помощью я и отстаиваю свои позиции на стороне Света.

— Несущая благословение на челе и проклятие на плечах, — кивнул он. — Так я и думал, хоть до сей поры никто из вашей расы не бывал на Диктионе.

— Откуда ж тебе о нас известно? — спросила я, покосившись на насторожившегося Тахо.

— Предания иных рас, история других планет и письменно зафиксированные сведения о вашем существовании. Фактический материал, которым мы обладаем, простирается за пределы истории Диктионы. И Алкора тоже.

— Алкорские данные о нас довольно расплывчаты, — кивнула я. — Но ведь есть ещё и сыновья Аматесу, их родина. Там нас знали лучше?

Кирс приподнялся, глядя то на отца, то на меня. Тахо застыл с открытым ртом. Кибелл спокойно выдержал мой взгляд.

— Один из вас стал свидетелем и участником великой трагедии той планеты. Он не смог её спасти, но сумел остановить то, что её погубило. Это было очень давно.

— Отец, — огорчённо произнёс Кирс, — я не успел сказать тебе. Тайна монахов раскрыта. Люди знают, что они другие.

Кибелл внезапно затаил дыхание и внимательно взглянул на него:

— И?

— Они по-прежнему вместе.

Кибелл вздохнул и улыбнулся.

— Слава Аматесу… Хорошо, что это, наконец, произошло. Сохранение этой тайны так долго тяготело над братьями тяжёлым грузом. Но я всегда верил, что за эти века многое изменилось и теперь никто не станет убивать за острые уши и хвосты.

— Хвосты? — невольно вырвалось у меня.