Диктиона. Пламя свободы - Лариса Куницына

тревожно смотрел на Авсура. Ему показалось, что и его старый друг сегодня не в себе. Хотя, увидев такое…

— Я его найду, — ормиец взглянул на него горящими чёрными глазами. — Я его и под землёй учую.

Он решительно двинулся в сторону узкого хлипкого мостика, перекинутого через речушку, протекавшую возле лагеря. Хорст какое-то время смотрел ему вслед, а потом резко обернулся. Он заметил движущуюся вдалеке фигуру и сразу по походке узнал, кто это.

Проводник Крис Джордан был странной личностью. Он не выглядел опасным, не носил оружия, кроме кинжала и старинного тёмного меча, который непостижимым образом складывался в небольшой эфес. Он никогда ни с кем не ссорился. Он всегда был сам по себе и редко слушался приказов. Он приходил и уходил, когда ему было удобно, и на попытку сделать внушение, отвечал холодным властным взглядом, от которого у говорившего язык прилипал к нёбу. Хорст сразу раскусил его и старался на него не давить. Джордан был наделён редким даром находить нужный путь куда угодно в любой совершенно незнакомой местности на любой планете. Такие проводники были в цене, и это служило одним из оправданий его полной независимости. К тому же он носил высокое офицерское звание, которое хоть и не имело официального значения в наёмном формировании, но всегда учитывалось в фактической иерархии. И наконец, все знали, что невысокий изящный гранд-майор Джордан был вовсе не так уж безобиден. Его мастерство фехтования тем самым мечом вызывало трепет даже у много повидавших, опытных наёмников, и потому этот молчаливый, неизменно вежливый и ровный в обращении человек мог всегда держаться особняком. Его уважали, ценили и боялись, как чего-то опасного и непонятного. И это его, судя по всему, полностью устраивало.

Хорст давно наблюдал за ним со стороны и кроме прочих странностей заметил дружбу, связывавшую Джордана с капитаном Барсом и его жутковатым дружком. И сейчас, завидев своего проводника, всю ночь неизвестно где пропадавшего, он поспешил ему навстречу.

Джордан тоже вёл себя как-то странно. Ни привычной сдержанной улыбки, ни даже просто вежливого кивка. Он только задумчиво взглянул на минотавра своими карими глазами.

— Ты-то мне и нужен! — воскликнул Хорст, ничуть не обидевшись

— Зачем? — голос проводника тоже звучал хрипло и как-то отчуждённо.

— Я боюсь за Барса, — не затягивая объяснения, произнёс Хорст — Его сумасшедший дружок перерезал горло Терри, и капитан полон решимости снести ему башку.

— Давно пора… — пробормотал Джордан, проходя мимо. — Только вряд ли что получится. Не бойся, подерутся, выпустят пар и успокоятся. Как обычно.

— Ты же знаешь, как опасен этот «горный лис»! — возмущённо промычал минотавр.

— Не более чем разъяренный ормийский горец. Они друг друга стоят. Пусть сами разбираются.

Джордан медленно брёл по лагерю, думая о своём, и никак не желал проникнуться тревогой Хорста.

— Капитан Барс — мой друг! — Хорст вцепился ему в плечо. — Он не раз спасал меня в минуты смертельной опасности. Я бы сам пошёл туда, но что я могу сделать? Алкорец разрубит меня пополам!

— Да, без пушки боец ты не важнецкий, — Джордан остановился и вздохнул. — Я должен сам убить Сёрмона или просто помочь в этом твоему другу?

Хорст сразу заметил ловушку в его вопросе. Джордан был странным парнем и слыл альтруистом. При всём своём мастерстве, он старался никого не убивать и никогда не участвовал в боях, утверждая, что его нанимали, чтоб вести отряд, а не для того, чтоб лить чужую кровь.

— Просто постарайся, чтоб Барс не пострадал, — тихо и настойчиво произнёс Хорст. Он выдержал взгляд проводника и тот, наконец, сдался.

— Ладно, только чтоб успокоить твою душу. У меня полно своих проблем помимо того, чтоб растаскивать этот взбесившийся детский сад. Куда они пошли?

— По мосту, — Хорст махнул рукой в сторону леса. — Там найдёшь.

— По звериному рыку и поваленным дубам, — проворчал Джордан и так же не торопясь двинулся к мостику, что-то рассеянно насвистывая.

Хорст какое-то время раздражённо наблюдал за ним, а потом вспомнил, что ему нужно позаботиться о похоронах Терри. Это конечно не смерть в бою, но девчонка вполне заслужила, чтоб её похоронили с почестями. И он торопливо вернулся в лагерь.

IV

Авсур нашёл Сёрмона на большой поляне недалеко от реки. Эта ровная почти круглая площадка, окружённая высокими деревьями, словно специально была создана для того, чтоб служить ареной поединка. Сёрмон стоял спиной к Авсуру, и тот осторожно вытащил меч из ножен. Он не был рыцарем и потому никогда не считал себя обязанным соблюдать требования этикета, тем более что Сёрмон был настолько опасным противником, что любая возможность получить хотя бы несколько очков форы должна была быть использована. Не говоря уж о том, что и сам Сёрмон, как все Горные Лисы, не гнушался ударов в спину. Авсур беззвучно двинулся через поляну. Он внимательно следил за соперником, и хоть тот и был вроде бы погружен в задумчивость, не замечая ничего вокруг, особой надежды на то, что нападение будет неожиданным, у него не было. Он уже заметил, что, несмотря на расслабленную позу Сёрмона, он не видит его рук. Да и чутьё, таинственное шестое чувство, предупреждающее об опасности, подводило алкорца очень редко. Занеся меч для удара, Авсур преодолел несколько метров и, когда до противника оставалось лишь пара шагов, стремительно рванулся вперёд. Мгновенный выпад меча был почти незаметен, и за те доли секунды, что потребовались для этого движения, ничего не могло произойти. Острая как бритва легированная японского меча просто обязана была вонзиться в шею алкорца. Он был почти уверен в успехе. Почти… Потому что перед ним был Сёрмон.

Авсур едва уловил движение, с которым Сёрмон резко развернулся, и его клинок оказался зажат между зазубринами золотого кинжала и короткого меча алкорца. Резко рванув на себя, ормиец высвободил свой меч и тут же сменил позицию, попутно отбивая двойной выпад. Сёрмон злобно оскалился и его зелёные глаза вспыхнули ненавистью.

— Я зря подарил тебе жизнь, ормийский выродок, — прошипел он. — Может, пришла пора исправить ошибку?

Он рванулся вперёд, и Авсур едва успел увернуться от дополнительного клинка, с лязгом выдвинувшегося из основного и вдвое удлинившего меч Сёрмона. Восстановив равновесие, он с лёгкостью парировал следующий удар и перешёл в наступление.

— Ты не дарил мне жизнь, дегенерат, — произнёс он, подступая к Сёрмону и навязывая ему ближний бой. — Ты просто сын своего отца, твоя гнилая кровь и наследственное безумие сделали тебя садистом. Ты хотел поразвлечься. Не помнишь? Если б не твое желание превратить меня в животное, ты бы сразу перерезал мне