Невеста каторжника, или Тайны Бастилии - Георг Борн

В парке и на террасе дворца Трианон, освещенных бесчисленными свечами, собралось многочисленное нарядное общество. И всякий старался получить доступ ко всемогущей маркизе, напомнить ей о себе и восхититься ее блеском и могуществом. Все знали, что фактически это она управляет государством, что король подчиняется ей во всем. И потому каждый теперь старался присоединиться к толпе счастливцев, озаренных сиянием этой блистательной звезды.

Маркиза не могла скрыть легкой усмешки, замечая в залах дворца, на террасе и в магически иллюминованном парке министров, вельмож, послов, генералов и высокопоставленных дам из древнейших дворянских родов. Как поспешно стекались они сюда со всех сторон, как торопились на праздник маркизы!

Стоя на террасе, маркиза разговаривала с графиней д'Альмирон. Но вот она заметила поднимавшегося по ступеням Шуазеля. Он явно искал глазами ее. Маркиза сказала несколько любезных слов графине и отошла. Шуазель тотчас воспользовался этим, чтобы завязать разговор с маркизой.

— Вы подошли, полковник Шуазель, чтобы проститься со мной, не так ли? — спросила она с пленительной улыбкой.

— Так точно, я пришел проститься, маркиза.

— Да, я уже знаю, что его величество оказал вам милость перед вашим отъездом в действующую армию, — с прежней улыбкой продолжала маркиза.

— И я знаю, что этим я обязан маркизе… — прибавил полковник Шуазель с глубоким поклоном.

— Рано или поздно вам представится случай отплатить мне, полковник… — сказала маркиза. — Вы, вероятно, еще помните наш разговор… Я уверена, что вам предстоит великое будущее… Итак, к делу, полковник! Дерзайте! Я буду ждать вашего возвращения и надеюсь, что наши мечты скоро осуществятся.

— Ваши слова будут сопровождать меня всюду, маркиза. Я отправляюсь на поле брани с надеждой найти дорогу к славе и возвышению и далеко пройти по ней! — ответил Шуазель.

— Ваше честолюбие поведет вас прямо к солнцу! — засмеялась маркиза. — Вы хотите взлететь, подобно орлу, Шуазель. И я искренне желаю вам счастья и успеха. Но не забывайте — чем выше поднялся человек, тем ужаснее для него опасность падения.

— Это если у него на высоте закружится голова, — прибавил Шуазель. — Но за себя я не боюсь! Я отказался от любви с тех пор, как вы внушили мне, что человек, решивший возвыситься, должен во имя славы и почестей пожертвовать даже любовью. Любовь, говорили вы, есть только препятствие на пути к возвышению.

— Поверьте, я от души радуюсь, что способствовала достижению ваших целей, полковник! Я уверена, что вы, с вашей волей, с вашим мужеством и умом, далеко пойдете. А когда возвратитесь ко двору, мне доставит удовольствие приветствовать в вас союзника, который вместе со мной начинал свою карьеру.

В это время король, проходя по парку со своей свитой, вдруг увидел на площадке перед террасой герцога Бофора, с которым не виделся со времени его путешествия в Италию на поиски сокровищ.

Бофор возвратился в Версаль только накануне праздника и потому не получил приглашения на него. Однако он нашел уместным явиться сюда и без приглашения. Ведь сам король в доверительных разговорах называл его, Бофора, двоюродным братом, и герцог знал, что при дворе нет больше никого, равного ему по влиянию на короля. В своей кичливости герцог называл себя правой рукой короля. Даже министры и другие государственные мужи относились к герцогу с подобострастием.

— Добро пожаловать, кузен! — воскликнул король, протягивая герцогу руку. — Когда вы прибыли?

— Вчера, ваше величество, точнее, сегодня утром, в четыре часа, — ответил герцог Бофор. — Это было продолжительное и трудное путешествие.

— Рад, что вы опять здесь, кузен!

— Я прибыл сюда не по приглашению маркизы де Помпадур… — со значением произнес герцог.

— Вы для меня всегда приятный гость, герцог, а потому и желанный гость маркизы, — возразил король.

Герцог почтительно поклонился.

— Я часто вспоминаю о вашей затее с водолазом, кузен. Вы вернулись из Италии. Так что же, нашли вы там ваши сокровища? — с живым любопытством спросил Людовик.

— Полная неудача, ваше величество… — глухим голосом неохотно ответил Бофор.

— Так вы не нашли вашего золота?

— Нет, ваше величество.

— Я должен признаться, герцог, что вообще сомневался в успехе вашего предприятия, — сказал король. — С вашей стороны это был слишком поспешный шаг. Доверить реке, да еще в чужой стране, такие сокровища! Причем — золотые монеты! Наверняка вода за столь длительное время разрушила сундуки и частью рассеяла, а частью истерла эти монеты… Итак, вы не нашли своего золота… А что же ваш водолаз?

— Все было напрасно, ваше величество. Много дней я провел на берегу реки, жертвовал всем, чтобы добыть золото, но — увы…

— Стало быть, ваши богатства потеряны навсегда?

— Я опасаюсь, что они попали в чужие руки. Кто‑нибудь случайно узнал о том, что они находятся на дне реки, и достал их. Я вполне уверен в этом, так как ни один фут речного дна не остался неисследованным. Но все средства, которые я использовал, не дали никакого результата.

— Но кто же мог узнать о ваших сокровищах? — с сомнением в голосе спросил король.

— О них мог узнать Марсель Сорбон.

— Марсель Сорбон? — переспросил король, подходя с герцогом к террасе. — Так вы еще не знаете всего случившегося, герцог…

Бофор пытливо глянул на короля.

— Я повторяю, ваше величество, что только ранним утром прибыл в Версаль, — напомнил герцог.

— Марселя Сорбона больше нет в живых… — произнес король подавленно.

Выражение глубокого удовлетворения появилось на мгновение на лице герцога.

— Он умер? — безразличным тоном спросил Бофор.

— Я так и не увидел Марселя живым, герцог, — печальным голосом продолжал Людовик. — Мое заветное желание оказалось неисполненным. Мне было дано увидеть его лишь мертвым…

— Я уже давно, ваше величество, хотел уберечь вас от этого тягостного воспоминания, — отважился сказать Бофор. — Я называл Марселя мертвым и тогда, когда он был еще жив, — чтобы только вы забыли о нем.

— Это было несправедливо, кузен! — воскликнул король. — Да, все это прошло, все миновало… И у меня ничего не осталось от того отдаленного времени, кроме воспоминаний…

«Итак, капрал Тургонель сдержал свое слово! Марсель мертв!» — Герцог Бофор несказанно обрадовался этому известию. Оно внушало ему уверенность, что он больше не увидит ненавистного ему незаконнорожденного. Да и король навсегда успокоен и умиротворен, так как знает, что его сын переселился в мир иной…

Тем временем Людовик и Бофор поднялись по ступенькам террасы. На верхней площадке их встретила маркиза, которая только что отпустила Шуазеля.