История Австрии. Культура, общество, политика - Карл ВОЦЕЛКА

Однако спортивная, эмансипированная и работающая женщина представляет лишь одну грань двойственного образа, пропагандировавшегося социал-демократией в своих организациях и журналах (таких, как «Недовольная» – Unzufriedene). Наряду с этим, они советовали женщинам ценить домашнюю жизнь, заботиться о семье и быть нежной с мужем – не в последнюю очередь, затем, чтобы удерживать его от посещений трактира (алкоголизм все еще оставался проблемой рабочего класса). Как и во многом другом, теория и практика заметно расходились.

Дети социал-демократов должны были воспитываться в группах и с раннего возраста приучаться к коллективизму. Для детей и юношества были открыты такие организации, как «Красные соколы» (социал-демократический вариант христианских бойскаутов), «Друзья детей» или «Социалистическая рабочая молодежь». Социал-демократы пытались проводить свои идеи и в государственных школах; впрочем, реформы Отто Глёкеля,{60} который в 1919–1920 гг. был помощником государственного секретаря по образованию, удалось осуществить лишь отчасти.

«Культуркампф»[137]* между социал-демократами и церковью в Первой республике был очень острым, он проник в школу, разгорелся вокруг требований упростить разводы и разрешить аборты, но особенно энергично велся на втором плане – вокруг вопроса о кремации. Последний стал очень актуальным в связи со строительством крематория на венском Центральном кладбище и привел к ожесточенным спорам с деятелями католической церкви, категорически отвергавшей кремацию. Социал-демократы были принципиальными атеистами, многие члены партии не принадлежали ни к какому вероисповеданию. Некоторые политические события, например, пожар во Дворце юстиции, вызвали волну массовых выходов из церкви (как протест против Зайпеля, «прелата без снисхождения»). В то же время (забавный курьез) атеис- /360/ ты организовали своего рода эрзац-церковь – «Союз свободомыслящих». К подобным антицерковным организациям относилось также объединение «Пламя», занимавшееся похоронным страхованием и отличавшееся чрезвычайно высокой степенью организованности входивших в него рабочих и работниц.

Подобно своим политическим противникам – социальным христианам, которым удалось преобразовать союз фронтовиков в хаймвер[138] и превратить в свой инструмент профессиональную армию, социал-демократы также создали партийную армию. Республиканский шуцбунд[139] представлял собой вооруженное формирование, поначалу призванное охранять партийные мероприятия. Но вскоре оно зажило собственной жизнью. Шуцбундовцы были самой радикальной частью социал-демократии (как и хаймвер у социальных христиан) и находились в крайне напряженных отношениях с противником. С 1927 г. конфронтация постоянно усиливалась и достигла высшей точки в 1934 г., когда в обстановке начала гражданской войны шуцбунд уже не следовал сдерживающей политике партийного руководства.

Степень распространенности социал-демократических идей, естественно, не была одинаковой по всей стране; центрами демократической деятельности наряду с Веной стали индустриальные районы Верхней Австрии и Штирии. В Вене, которая по конституции 1920 г. являлась самостоятельной землей и была отделена от «черной», то есть клерикальной, Нижней Австрии, «красные» могли действовать успешнее всего. «Красная Вена» отличалась не только особой, уже описанной контркультурой, но и значительными социальными достижениями. Стремле- ние социал-демократов создать для рабочего класса достойный мир нашло зримое выражение в коммунальном строительстве. В межвоенное время муниципалитет Вены построил современные жилищные комплексы, которые низкими ценами найма, наличием зеленых насаждений и санитарного оборудования резко отличались от наемных городских казарм с царившей там нищетой и антисанитарией (в 1910 г. в Вене все еще оставалось около 90 тыс. субарендато- ров и 75 тыс. съемщиков коек). С 1925 по 1934 г. было построено 337 городских комплексов, в которых насчитывалось почти 64 тыс. квартир. Здесь также должно было воспитываться коллективистское со- /361/-/362/ знание; наряду с общими домовыми прачечными планировалось даже оборудовать общие кухни, в которых бы некоторые женщины готовили пищу для всех остальных. Но столь радикальные идеи реализовать не удалось. Социальные учреждения (ясли и детские сады) сделали для женщин возможной профессиональную деятельность; отсутствие трактиров соответствовало социал-демо- /363/ кратическому идеалу борьбы с алкоголизмом («Думающий рабочий не пьет, а пьющий рабочий не думает»). Консерваторы обвиняли социал-демократов в том, что эти коммунальные здания якобы размещались в стратегических пунктах и строились как крепости. Гражданская война 1934 г. показала, однако, что эти бастионы не могут служить надежной защитой идей демократии. /364/-/365/

От демократии к диктатуре –

австрофашизм и национал-социализм

/365/ Политическая жизнь первых послевоенных лет развивалась относительно мирно, хотя идеологическое противостояние обеих больших партий было непреодолимо. Социально-христианская партия, которой вскоре после краха большой коалиции предстояло (теперь в коалиции с пангерманцами) сформировать правительство, была расколота. Одно крыло, группировавшееся вокруг Фридриха Фундера, Леопольда Куншака, Рихарда Шмица и Виктора Кинбека, выступало за сохранение монархии, другое – во главе с Йодоком Финком и прелатом Иоганном Непомуком Хаузером – за республику. В конце концов, было принято решение в пользу республики; одновременно решено было выступить за аншлюс, хотя сама по себе эта идея была социальным христианам чужда.

Выдающейся личностью Социально-христианской партии был, несомненно, Игнац Зайпель, который рассматривается исследователями либо как крупный интеллектуал и спаситель Австрии от экономической катастрофы, правоверный католик и великий государственный деятель, либо же как демонический черный человек, символ клерикального фашизма и носитель антидемократических идей. Зайпель вел свою партию в четко антимарксистском направлении; подобно своим политическим противникам, он был человеком бескомпромиссным, отвергавшим соглашения. Им все больше овладевало желание устранить из политической жизни левых, которых он ненавидел всей душой. Укреплявшиеся с годами антипарламентские и антидемократические идеи Зайпеля, выступавшего сторонником однопартийного государства под католическим знаменем, быстро распространя- /366/ лись в консервативном лагере, их разделяли и развивали деятели хаймвера. Основой последнего стали послевоенные объединения фронтовиков, располагавшие значительными запасами оружия неофициально разоруженной армии монархии. Вскоре социальным христианам удалось перестроить эти организации в нужном им направлении и создать из них партийную армию. Исполнительная власть государства (в том числе жандармерия, полиция и кадровая армия) при социально-христианском правительстве была очищена от «неблагонадежных элементов» (левых) и все больше становилась инструментом власти консерваторов. Опираясь на христианское социальное учение (провозглашенное папой Львом XIII в 1891 г. в энциклике «Рерум новарум» и в 1931 г. получившее развитие в булле папы Пия XI «Квадрагезимо анно»), ненавидевшие марксизм и демократию хаймверовцы хотели построить «сословное государство», основой которого стали бы сословия, сформированные не по признаку рождения, а по роду профессиональных занятий. Так они надеялись положить конец борьбе классов и создать «христианский» режим. Неоромантические идеи в изложении профессора Венского университета Отмара Шпанна, оказавшего влияние на целое поколение молодых консерваторов, требовали авторитарной власти и сильного «вождя». Путь к фашизму{61} был намечен.

После более или менее удавшейся «санации Зайпеля», которая в 1926 г. была закончена, 30 января 1927 г. началась череда событий, в конечном итоге, завершившихся падением демократии в Австрии. К тому времени уже сделались постоянными столкновения между хаймвером и шуцбундом. Обычно они принимали форму потасовок, что вполне было в духе «сельских народных обычаев», однако случившееся 30 января в Шаттендорфе, на юге Бургенланда, далеко превзошло все прежнее. Хаймверовцы открыли огонь по группе шуцбундовцев и убили инвалида и ребенка. В июле 1927 г. трое хаймверовцев предстали перед судом, но этот суд, состоявший из участкового судьи и судебных заседателей, вынес оправдательный приговор. С точки зрения формального права один из этих троих в самом деле был невиновен, потому что смертельными оказались лишь два выстрела, но с политической точки зрения приговор был неоправданным. Социал-демократическая «Рабочая газета» (Arbeiterzeitung) в пламенной передовой статье главного редактора Фридриха Аустерлица призвала к протесту. Пятнадцатого июля 1927 г. состоялась демонстрация рабочих /367/ у Дворца правосудия, которая закончилась пожаром в его здании. Вмешались полиция и армия, стрелявшие по безоружным демонстрантам. Восемьдесят девять из них (а также четверо полицейских) были убиты, многие получили ранения. Ответственность за приказ открыть огонь лежала на канцлере Зайпеле, получившем тогда прозвище «Безжалостный прелат», и начальнике венской полиции Шобере, прозванном «Убийцей рабочих».