Архитектура для начинающих (СИ) - "White_Light_"

«Мне нужно увидеть ее, поговорить, узнать непосредственно от нее, что случилось, и чем я смогу ей помочь разрулить ситуацию», — оставив машину значительно дальше от фотостудии, чем раньше, Ольга идет через старую аллею. Обычно в это время Рита всегда собиралась в сад за дочерью».

«Не факт, что сегодня будет так же, но другого варианта пока я не вижу. Разве что к Диане Рудольфовне на дачу съездить».

«Позвонить или написать?» — пока Ольга сомневалась/собиралась с мыслями, Рита вышла из студии. На миг остановилась на крыльце, закинула за спину рюкзачок, сунула руки в карманы. Что-то было странное в ее этих движениях, в неспешной походке. Словно школьник, прогуливавший уроки и предупрежденный теперь учителем о том, что скоро маме станет все известно. Он еще бравирует, но страх перед неминуемым наказанием уже сквозит в каждом движении/взгляде. Не замечая Ольгу, Рита идет в ее сторону. Она сегодня напоминает фото о хиппи прошлого века — драные джинсы, цветастая майка, рюкзак и сандалии-плетенки. Образ дополняют «воздушные» кучеряшки, нимбом золотящиеся в солнечных лучах.

Притаившись за старой липой, Ольга смотрит на Риту во все глаза. Странно, словно видит ее впервые. Словно их дыхание никогда не касалось друг друга.

«А еще — до жути хочется спрятать ее в свои ладони и не отпускать…»

Сердце Ольги неожиданно пропускает удары, когда Рита, пройдя часть пути, останавливается потому, что их взгляды, наконец, встречаются, беззвучно преодолев расстояние в пять шагов, и этот бездонный разлом тектонической плиты, невидимый больше никому, но, несомненно, существующий с недавних пор. С того самого злополучного вечера презентации друг другу их социальных положений в текущем сообществе.

Ольга и Рита замерли в неизбежности на рваных краях пропасти, уходящей в вечность.

====== 20 ======

— На самом деле я так подумал и понял — она права, — Олег Игоревич смотрит, как Рита бежит под деревьями, исчезает в аллее парка. — «Ну, извини» — мысленно хмыкает он, считая себя виновником ее беготни, переводит взгляд на стол. По всей широкой поверхности разложены листы А4 с планом-наброском будущего ремонта/дизайна его собственного строящегося дома.

Над столом, набросками склоняется Алена (та самая, что не так давно открыла Рите америку о любви Катерины к ее мужу Золотареву).

— Это золотое дно, и я хочу, чтобы этот бизнес остался в семье, — Олегу Алена приходится двоюродной сестрой. — Фотошоп и Корел ты знаешь, Автокад подучишь. Она на курсы просилась. Школу выбрала. Так я лучше тебя туда отправлю, чем постороннего человека.

— Сомневаюсь, что у меня получится, — девушка отчетливо ощущает запах предательства в воздухе, в словах родственника, но не знает, как отстраниться от соучастия. — Не хорошо это…

— Дура! — отрезает грубо дядя Олег. — Я ее вообще сегодня уволить должен был! Никита Золотарев грозит, что отзовет мне лицензию на рекламу. Тогда всему кранты.

— Как? — искренне удивляется Алена. — Он-то каким краем?

— Может, — уверенно кивает Олег. — У него там есть нужные люди.

Алена тихо шепчет:

— Козел старый, — с чем Олег жарко соглашается и продолжает.

— Мы договорились с Ритой о фрилансе. Это все, что я могу ей теперь предложить. Все заказы через меня и под чужим именем. Если ее свекор узнает, нам обоим не сладко будет, так что не торопись меня в Иуды записывать сходу.

Ольга стояла в аллее и ждала. Или шла навстречу и позже остановилась. Рита не сразу заметила ее, разговор с Олегом Игоревичем здорово выбил из колеи. Она рассчитывала на него! Она была почти уверена…

Взгляд выхватывал цельный образ частями — прямые брюки, черные туфли, темная рубашка с расстегнутыми двумя верхними пуговицами. В руках телефон и ключи (наверное, от машины). Волосы больше не выбиваются прядками из определенного образа — упорядочены свежей стрижкой и… Встретив взгляд, Рита остановилась, словно напоролась на стену из смертельно опасных шипов. Будто кино поставили на паузу, и персонажи застыли в нелепых позах с приоткрытыми ртами или перекошенными лицами.

Все это время, начиная с того самого злополучного вечера, Рита ждала встречи с Ольгой, желала ее больше всего на свете, воображала в деталях и без таковых и запрещала себе ждать и представлять, отчего нетерпение и желание лишь росли в геометрической прогрессии.

Единственно, чего она не могла предугадать, так это своей собственной реакции на женщину, которая скрывалась раньше за «неудобными вопросами».

Не придуманную, нарисованную воображением (и/или гормонами), любящую, нежную, понимающую, а реальную — сильную, деловую, до умопомрачения уверенную в себе и видящую окружающих насквозь, словно они не люди, а биороботы с набором физико-химических данных, определяющих все — от их положения в системе мер и весов, до настроения, моделируемого уровнем серотонина или адреналина. Что-то пугающее было в ней. Чужое. В ней не было ее Ольги, но был посторонний человек в знакомой маске.

— Прив… — Кампински шевельнулась в намерении сделать шаг вперед. В этом оттенке движения разыгравшемуся воображению Риты почудилась смертельная угроза:

— Нет, — беззвучно, одними губами произнесла она. Даже голос оставил, отказался служить.

Незнакомая Ольга удивленно вскинула брови.

Рита сделала шаг назад…

Она никогда позже не объяснит, хотя и будет пытаться это сделать. Словно отпущенная пружина, она летела стрелой прочь, не замечая ни сбившегося дыхания, ни косых взглядов, ни расстояния в три квартала.

Пробежав мимо Золотарева и не заметив его, стоящего прямо на её пути, Рита исчезла в подъезде. Миша проводил жену озадаченным взглядом, даже оглянулся — не гонится ли кто за ней?

Вряд ли он видел толпу Сомнений и Страхов, подстрекаемую неким Странным Стыдом, целящимся в беглянку из снайперской винтовки прямо из прошлого.

Закрыв/захлопнув дверь тихой квартиры, Рита подперла ее спиной. Зажмурилась. Обессилела.

«Нет», — тихо заскулила душа, едва в ушах стихло сбитое дыхание. Женщина «сползла» вниз по дверной плоскости.

«Я не могу тебя видеть», — первая слезинка скатилась вниз по щеке.

«Мне слишком больно это», — вторая.

«Словно кожу содрали и посыпали солью», — хлынул настоящий поток, где уже не разобрать. — «Ты не она. Я не знаю, кто ты. Я отныне не знаю, кто даже я»…

Незнакомое, страшное чувство крючит сознание изнутри. Сложившись пополам, Рита корчится прямо под дверью в темной прихожей. Реветь хочется в голос. Дико, по-бабьи так, как над покойником в глухую ночь.

Она не знает определения этому ужасному чувству, грозящему взорвать к чертям остатки ее крошечного мира.

Сжав руками колени, пытается привести себя в сознание, считая вдох на четыре, выдох на пять, а от биения сердца заражается вибрацией дверной металл. За ним приходит очередь стен, дома, пространства и, наконец, цунами вибраций накрывают Городок, передавая сигнал SOS во вселенную.

«Детский сад!» — унимая нервную пляску сердца и пальцев, Кампински умудряется в конце концов вставить ключ в зажигание, завести машину, чудом не протаранить соседские, выезжая с парковки.

Ее захлестывает невидимое цунами, вспучивает сознание и камнем тащит вниз.

«Какого черта?!» — разум отказывается понимать/принимать происходящее.

«Поиграем в “не слишком ли быстро я бегу?”» — а душа рвется следом. Догнать, поймать, развернуть к себе и смотреть, смотреть в глаза, как зрачки становятся огромными, чувствовать.

Ольга выводит машину на проспект.

«Где ее мама живет?» — паркуется вновь у первого попавшего места.

Абонент на вызов не отвечает.

— Кто бы сомневался!!! — в ярости хочет разбить телефон о лобовое стекло.

«Джамала, возможно, в курсе», — сквозь хаос бешенства просачивается рациональная капля.

Ольга кусает губы и смотрит вперед.

«Почему она убежала?»

Она была немного расстроена, немного растеряна, что не удивительно в свете последних событий. Увидев Ольгу — обескуражена? Память шарит по матрице изображений, отпечатавшихся на сетчатке подсознания: Рита делает шаг, взгляды встречаются…