Окликни меня среди теней - Евгений Кривенко

Поклонник Трехликого ударил кулаком по столу. Вздрогнули все: Русов, Джанет, Памела и череп. Неизвестно, как долго продолжалась бы вдохновенная проповедь, но тут упал свет от распахнутой двери, и появился Брайан с подносом.

– Не замучили теологическими рассуждениями? - весело спросил он, расставляя бутылки и бокалы. - Обещал Памеле, что приведу партнеров для игры, а сам исчез. Угощайтесь.

Ловко разлил женщинам сок, плеснул в три бокала виски и разбавил содовой. Русов облегченно вздохнул - от горящих глаз соседа стало не по себе, - и пригубил виски. Джанет покосилась, но ничего не сказала. А Брайан вытянул из-под столешницы ящик и положил перед каждым по шлему из темного пластика.

– Ныряем в виртуальную реальность! - объявил он. - Сегодня нас пятеро, так что все выбирают роли по вкусу. Пробовал? - обратился он к Русову.

– Только на уроках по вождению, - неуверенно сказал тот.

Он взял шлем, и неприятный холодок протек по спине: лица цзин тоже закрывали пластиковые щитки.

Джанет с сомнением оглядывала шлем.

– Надеваем! - торопил Брайан. - Объяснения по ходу игры.

Русов опустил на голову шлем и снова почувствовал раздвоение: он сидел на стуле, но одновременно оказался на берегу речки. Светлая вода струилась мимо песчаного берега, и какие-то деревья полоскали в ней ветви, похожие на зеленые волосы. Пахло сырой травой, шелестел в листве ветер.

А потом Русов услышал всплеск.

Повернул голову и увидел сидящую на берегу женщину в серебристом платье и с венком на распущенных волосах. Женщина улыбнулась Русову, и он с удивлением узнал помолодевшую Памелу.

– Привет! - сказала она чарующим голосом. - Этот мир лучше того, что мы оставили. Не хочешь присесть рядом?

И она поболтала босыми ногами в воде.

Русов попробовал сделать шаг, но лишь ударился коленом обо что-то и вспомнил, что сидит за столом.

– Как тут передвигаться? - смущенно пробормотал он.

– На столе есть джойстик, - смех Памелы прозвучал серебряным колокольчиком. - Просто сдвинь его вперед.

Русов нащупал рукоять, стол по совместительству служил игровой консолью. Наклонил вперед и испытал чувство скольжения над землей. Памела оказалась рядом, а Русов с удивлением почувствовал холод лодыжками, будто на самом деле ступил в воду.

Памела тихонько рассмеялась:

– Шлем воздействует на нервную систему, так что может вызывать простые ощущения. Боль, холод, тепло…

Она встала, и платье заструилось, обтекая фигуру.

– Жаль, что ты не в сенсорном костюме. - Она высунула кончик языка, поддразнивая Русова, и вдруг соскользнула в воду. Волна приподняла платье, омыв белые стройные ноги. - Люблю воображать себя ундиной.[11] Сидеть на берегу, расчесывая волосы, и завлекать мужчин… Но, надеюсь, мы еще встретимся.

Русов с опозданием понял, что платье Памелы и было таким сенсорным костюмом, а она отвернулась, глядя вверх по течению.

– Постой, - сказал он растерянно. - А мне что делать?

– Выбирайся наверх, - услышал он сквозь плеск. Памела уже скользила в воде серебристой рыбкой. - Там тебя ждет сюрприз.

«Да уж», - уныло подумал Русов, не привыкший к таким развлечениям. Но послушно наклонил рукоять в другую сторону, и речка куда-то провалилась, а он оказался на краю иссеченного канавами поля. Вдали виднелись строения, к ним вела пустынная дорога. Русов попытался двигаться в сторону городка, но обнаружил, что скорость невелика - добираться придется долго.

Потом услышал сзади скрип и унылое ржание.

Оглянулся: его догоняла запряженная в телегу лошадь. На телеге сидел субъект мрачного вида, нахлестывая бедное животное кнутом. Поравнявшись с Русовым, он громко сказал «тпру», и лошадь стала.

– Подсаживайтесь! - Возница снял шляпу и слегка поклонился. Он был одет в черное, лицо бледное и непримечательное. Русов вздрогнул, узнав соседа по столу. - До города не близко, да еще могут повстречаться сюрпризы.

Русов напомнил себе, что это только игра, двинул рукояткой и оказался на телеге. Возница сразу хлестнул лошадь.

– Позвольте представиться, - голос прозвучал с холодной небрежностью. - Странствующий священник, отпускаю грехи всем, кому понадобится по ходу игры.

– Зачем? - удивился Русов.

– Если вас убьют с не отпущенными грехами, - деловито пояснил священник, - то в следующем туре окажетесь на уровень ниже. Все, как в жизни… Эгей, а вот и они!

Из канавы поднялось несколько оборванных субъектов с ружьями наизготовку - явно бандиты.

– Стреляй! - священник фамильярно ткнул Русова пальцем в плечо. - Мне по сану не положено.

– Как? - пробормотал Русов и тут же нащупал на рукоятке спусковой крючок, а перед глазами замаячил прицел двустволки.

Бандиты открыли огонь, Русов тоже. После убедительной канонады - с дымом, едким запахом пороха и слетевшей с головы священника шляпой, - все бандиты полегли. Священник спрыгнул, поднял шляпу и помахал ею Русову.

– Быстрее! Собирай боеприпасы!

Неуклюже манипулируя рукояткой, Русов обчистил патронташи павших бандитов, а потом двинулись дальше. Городок приблизился и стало видно, что походит на Другой Дол, только запущеннее и весь словно в густой тени.

И здесь Темная зона!

Дорогу перегораживала баррикада из ржавых автомобилей, из-за нее появился Брайан - весь в черной коже, увешанный металлическими побрякушками и с мотоциклетной цепью в руке.

– А вот и вы, - гнусно ухмыльнулся он. - Не пройдете, ублюдки!

И добавил пару непечатных слов.

Священник пожал плечами и повернулся к Русову.

– Тебе надо попасть в город. Там есть место, где можно получить приз и выйти из игры. Придется драться.

Русов снова напомнил себе, что это только игра и «слез» с телеги. Брайан тут же замахнулся цепью, Русов не успел уклониться и получил удар по руке. Боль хлестнула всерьез, и он вспомнил слова Памелы, что шлем способен вызывать ощущения.

Обошелся бы и без такого реализма.

Брайан грязно выругался и взмахнул цепью снова. Русов вспомнил, что в руках у него ружье и отбил удар стволом. Потом зазевался и чувствительно получил по ногам. Как видно, драться здесь приходилось всерьез.

Цепь засвистела, на этот раз целясь в голову. Русов присел и изо всей силы ткнул Брайана стволом в грудь. Тот захрипел и опрокинулся на спину, но при этом сумел огреть Русова по колену. Потом вскочил, сделал обманный финт, и цепь больно хлестнула по ягодицам.

От боли и обиды на глазах Русова выступили слезы, а кулаки непроизвольно сжались.

Тут же грохнуло.

Брайан вдруг замер, уронил цепь, а потом медленно поднес руки в черных перчатках к груди, где ширилось кровавое пятно, и упал лицом на землю.