Ген ненависти - Джейн Коуи

иначе Джек не учился бы в своей модной школе с такими девочками, как Джинни.

Начнем с самого начала. Мог ли тест Джека быть неправильным? Нет. Он не верил в это. Тесты были невероятно точными, а Оуэн работал врачом. Он бы позаботился о том, чтобы все было сделано правильно.

Но каким-то образом с ним напортачили.

Оуэн был врачом.

Который владел клиникой для мальчиков «М+».

И был отцом не только Джека, но и Саймона?

Саймон обхватил голову руками и тихо завыл.

Теперь он знал, почему они с Джеком так похожи. По сути, они были братьями. Словно в той дурацкой сказке «Принц и нищий». Или в «Железной маске». У кого-то жизнь удивительна, а у кого-то ужасна. Забавно, что в этих историях богатый избалованный мальчик всегда оказывался гнилым изнутри.

Но, конечно, если бы Джек был «М+», это можно было бы заметить.

Выделяли ли его какие-то признаки?

Возможно.

Хотя вспоминая тех мальчиков, которых он встречал на фермах, ему пришлось бы сказать «нет». Все знали, что мальчики «М+» не могли контролировать свою агрессию, если только не принимали кучу лекарств. Но у дяди Оуэна была клиника, где ими был забит шкаф. А еще была тетя Антония с ее энтузиазмом в отношении пищевых добавок и витаминов.

Знал ли Оуэн правду? Если бы Саймон задумался об этом, ему пришлось бы сказать «нет». Казалось, он испытал такой же шок, какой был у Саймона, когда он увидел положительный результат теста.

Оставалась только Антония.

И тут ему в голову пришла еще одна мысль.

Ведь Джек сам ничего не знал. Он был «М+» и даже не знал об этом. Ему лгали всю жизнь. А Саймон так и оставался непроверенным мальчиком.

Даже после стольких передряг он все еще, черт возьми, не знал о своем статусе.

А это означало, что из этой ситуации может быть выход.

Его кожа покрылась мурашками. Он вскочил на ноги, подошел к двери и начал в нее стучать. Он стучал до тех пор, пока створка не открылась и кто-то не заглянул внутрь. Это была женщина, не та, которая приходила ранее, у этой была костлявая фигура и лицо, напоминающее по текстуре кожаный диван.

– Чего тебе?

– Я хочу увидеться с мамой.

Она резко подняла бровь.

– Пожалуйста! – взмолился Саймон. – Мне нужно с ней поговорить. – Он провел рукой по волосам. – Или с кем-то еще. Например, с человеком, который брал у меня интервью ранее. Офицер Суонн? Ему нужно кое-что знать. Вы позволите его увидеть?

Он затаил дыхание, отчаянно надеясь, что его услышали. Створка захлопнулась, и он услышал, как женщина ушла. Он подался вперед, прислонившись головой к холодному металлу, и ощутил острое желание ударить по чему-нибудь. Желание было настолько сильным, что он сделал это. Он сжал руку в кулак и изо всех сил ударил по двери.

Боль пронзила каждую косточку его пальцев и дошла до плеча. Шатаясь, он вернулся к скамейке и сел, сжимая запястье другой рукой. А потом он снова начал плакать. Что еще оставалось делать?

Спустя некоторое время дверь открылась и вошел полицейский, допрашивавший его ранее. Саймон медленно поднялся на ноги.

– Что ты хотел мне сказать? – спросил мужчина.

– Сначала мне нужно увидеть маму.

– Всему свое время.

Полицейский отступил назад, и Саймон понял, что он собирается снова закрыть дверь. Нет. Он не мог этого вынести. Ему нужно было убираться отсюда.

– Мой двоюродный брат сдавал за меня тест! – выпалил он. – Джек Тэлбот. Мы вместе поехали в больницу, и анализ взяли у него. Не у меня.

Вот и все. Он сказал это. Его грудь вздымалась, как будто он пробежал марафон, а перед глазами появились пятна. Он жадно глотал воздух.

– Это правда?

– Да. Положительный тест – его, а не мой. Пожалуйста. Вы должны мне поверить.

Он увидел выражение недоверия на лице офицера и понял, что этот человек уже слышал эту историю раньше, и, вероятно, не один раз, поэтому вряд ли поверит в нее больше, чем в существование зубной феи.

Дверь захлопнулась. Саймон снова остался один. Комната поплыла перед глазами. Он сел. Потом снова начал ходить. Затем опустился на пол и уперся ногами в стену. Он барабанил пальцами по бедрам, подбирая ритм. Он думал обо всем и ни о чем.

Дверь снова открылась, и внутрь заглянула женщина-офицер. Саймон вскочил на ноги.

– Мне нужен адвокат, – проговорил он.

Это было единственное, что пришло ему в голову, учитывая, что Би явно не пришла бы, а Оуэна он просто не хотел видеть. Офицер закрыл дверь, ничего не сказав.

Его мама всегда говорила ему не проходить тестирование.

Жаль, что он не послушался.

А затем, когда всякое ощущение времени окончательно покинуло его, когда он уже не мог сказать, случилось ли это часом позже или, возможно, уже наступила ночь, дверь снова открылась, и полицейский просунул голову:

– Идем.

Саймона отвели обратно в комнату для допросов, ту же самую, что и раньше, с серыми стенами, столом, привинченным к полу, и камерой в верхнем углу. Оуэна не было видно. Вместо этого за столом сидела его мать. Он не мог понять, будет ли так лучше или нет. Она не подняла глаз, когда он вошел, не сказала ни слова. Саймона направили к пустому стулу рядом с ней, и он послушно сел.

Он закусил губу и попытался держать себя в руках. Стало легче, когда Би протянула руку под столом и сжала его ладонь. Женщина-адвокат тоже была там. Она сменила куртку с красной на черную, как будто они были на похоронах.

– Где Оуэн? – тихо спросил Саймон.

– Ушел домой, – ответила Би.

– Это правда?

Она не спросила, что именно он имел в виду.

– Да, – произнесла она.

Би по-прежнему не смотрела на него. Ему хотелось узнать больше, но почему-то он понял, что это бессмысленно. Он даже не мог убедить себя, что сейчас это имеет значение. Это был всего лишь еще один факт, который создавал хаос в его жизни. Он думал об Алфи и чувствовал себя дураком из-за того, что скучал по нему. Не поэтому ли он их бросил? Не потому ли, что знал, что Саймон – не его сын?

Саймон решил в этот момент, что ненавидит взрослых. Им нельзя было доверять, никому из них. Он сильнее вжался в сиденье, руки скрестил на груди. От кофе на столешнице осталось много пятен. Саймон задавался вопросом, кто их оставил и где эти люди сейчас; что, если здесь сидел другой мальчик,