Коррекция (Йеллоустоун) - Геннадий Владимирович Ищенко

и меня не назвал. Портретом остался недоволен. А что я могу нарисовать, если он сидит, насупившись, как сыч? Таким и нарисовала. Всем остальным понравилось. Микоян так вообще хотел заказать себе нормальный портрет, а Берию проняло. Нет, не мой внешний вид, а то, как я его нарисовала. Он смотрел на меня такими глазами, что ты не выдержал бы и набил ему морду. Я его и изобразила с этим взглядом. Поблагодарил и сразу же спрятал в портфель. А под конец я сыграла им одну вещь... Там в углу стоит шикарный рояль.

– Не знал, что ты умеешь играть.

– А много ты обо мне знаешь? Когда умерла мама, отец отдал меня в привилегированную гимназию для девочек. Там нас учили пению и музыке, причём разучивали на рояле одну-единственную мелодию. Написал кто-то из композиторов вскоре после взрыва. Классная вещь, но если бы ты знал, как она нам тогда осточертела! Но этой компании понравилось.

– Я думаю, что после сегодняшнего вечера слухов в Кремле прибавится, и на этот раз не о непонятно откуда вынырнувшем майоре, а о его жене. Ты ведь на это рассчитывала? Только эти слухи цепляют и вождя. Слышала поговорку о том, что седина в бороду, а бес в ребро? Говорить, понятно, никто не станет, но подумать могут. Вот тебе и причина его недовольства.

– Скоро всё должно измениться, – поёжившись, сказала Лида. – Всем будет не до нас. – Не думаю, что Берия станет тянуть. А остальные... Понимаешь, Лёша, Сталин ведь их всех приговорил. Я, когда рисую, замечаю все нюансы поведения, особенно когда люди ничего не скрывают. А он не скрывал, значит, всё произойдёт очень скоро.

– Сталин не вечен. Пусть лучше сейчас, пока у него есть силы и работает голова. И если скоро начнётся, Берии точно будет не до тебя.

Началось на следующее утро. Новость сообщил приехавший Старостин.

– Здравствуй, – поздоровался он с Алексеем. – Вы наверняка ещё не слышали. Сегодня в пять часов утра от острой сердечной недостаточности скончался Хрущёв. Савченко арестовал врачей, которые обслуживали ЦК компартии Украины и, по-моему, правильно. Не бывает такого, чтобы здоровый мужчина его лет взял и окочурился. А раз случилось, значит, или преступная халатность, или сговор. Ты здесь человек новый, а я знаю, как он на посиделках глушил водку и полночи отплясывал гопак. В Киев собирается комиссия ЦК. В котором часу от нас уехали гости?

– В десять с копейками.

– Значит, Сталин должен встать как обычно. Не гоняй ребят, немного потренируйтесь – и хватит. Если Дед ездит в Кремль, то обычно часа в два-три, но сегодня может уехать раньше.

Сталин в этот день никуда не поехал, обошёлся телефоном. Вторую новость им привёз один из охранников, который ночевал не в общежитии, а в Москве. Ему дали задание забежать по делам в министерство, там он всё и узнал. Сегодня вышел приказ, что их министра снимают с должности и направляют руководить Главным управлением лагерей. Новым министром ГБ стал Лаврентий Берия, сохранивший за собой пост заместителя председателя Совета Министров СССР. Большое удивление вызвало то, что, кроме Абакумова, не пострадал никто из руководства министерства. О смещении Булганина узнали на следующий день. Он остался членом Политбюро ЦК, но лишился должности министра Вооружённых Сил. Новым министром назначили маршала Василевского.

* * *

– Наверное, некоторые товарищи задают себе вопрос, зачем мы их сегодня собрали в таком составе, – сказал Сталин, посмотрев на девятнадцать мужчин, сидевших в его кремлёвском кабинете, и продолжил: – Здесь присутствуют все члены Политбюро, кроме отсутствующих по уважительной причине Жданова и Кагановича, члены Оргбюро ЦК и секретариат. Нам с вами нужно решить ряд чисто партийных вопросов. К сожалению, Политбюро не собиралось на совещания целых полгода, а деятельность Оргбюро свелась к решению немногочисленных кадровых вопросов. Это наша с вами общая ошибка, а ошибки нужно исправлять. Все вы знаете, в каком тяжёлом положении находится СССР. В минувшей войне мы понесли огромные потери. Нужно срочно восстанавливать экономику, строить жильё и улучшать жизнь людей. Кроме того, возникла серьёзная угроза существованию нашего государства. Американские империалисты и их союзники запустили производство атомного оружия и стягивают силы к нашим границам. Есть попытки не признавать за нами статус великой державы. В такой обстановке весь советский народ должен сплотиться вокруг партии и приложить все силы в борьбе за укрепление Родины. Мы видим у простых советских людей и понимание тяжести момента, и стремление своим трудом улучшить жизнь. Тем большую озабоченность вызывают действия части партийного руководства. Некоторые товарищи то ли не хотят работать, то ли до сих пор этому не научились. Более того, не работая сами, они мешают это делать другим. Вызвано это некомпетентностью или другими причинами, но, по сути, ничем не отличается от вредительства. Сейчас я говорю о членах нашего ЦК. Сразу хочу уточнить, что не имею в виду никого из присутствующих. Поэтому назрела необходимость разобраться с теми, к кому имеются серьёзные претензии. Вы хотите что-то сказать, товарищ Молотов?

– Может, по этому вопросу собрать пленум ЦК? – предложил Вячеслав Михайлович.

– Это негодное предложение, – возразил Сталин. – Проштрафились члены ЦК, и вы предлагаете им же с этим разбираться?

– И много таких... проштрафившихся? – счёл возможным спросить Маленков.

– Пока задержано и доставлено в Москву пятнадцать человек, – ответил Сталин. – И работали только по Российской Федерации. Хочу сразу всех успокоить. Эти люди пока не арестованы, а их задержание связано с работой специальной следственной комиссии МГБ. Её возглавляет лично товарищ Берия. Все вы получите возможность беспрепятственно ознакомиться с результатами следствия. Если обвинения подтвердятся, мы осудим этих людей, как бывших коммунистов, а суд разберёт их дела по всей строгости закона. Всё это широко осветим в партийной и советской печати. Умалчивать такое нельзя, а люди нас поймут и поддержат. Со своей стороны предлагаю создать партийную комиссию, которая