Юрий Андропов. Последняя надежда режима. - Леонид Млечин

В феврале 1969 года все успокоилось. В Москве решили, что острый период миновал. Резервные группы вернулись в отряд. Остался только личный состав погранзастав. Командиры 1-й и 2-й застав не верили, что китайцы оставят их в покое. Нарушив приказ, на свой страх и риск они вернули боезапас в бронетранспортеры.

В ночь на 2 марта 1969 года на остров Даманский скрытно проникли и замаскировались несколько сот бойиов Народной освободи­тельной армии Китая. Пограничники этого не заметили и не подозре­вали, что им устроена засада.

Утром 2 марта пограничники засекли появление группы воору­женных китайцев, продвигавшихся к острову. Начальник 2-й заставы старший лейтенант Стрельников поднял личный состав и на трех маши­нах выехал на остров. Иван Иванович Стрельников закончил курсы младших лейтенантов и сам построил эту заставу в рыбацком поселке Нижне-Михайловка.

Стрельников, как положено, потребовал от китайцев покинуть остров. Вместо ответа, китайцы открыли огонь. Они практически в упор уничтожили две группы пограничников. И только третья группа, задержавшаяся в пути — подвела машина, под командованием младшего сержанта Юрия Бабанского вступила в бой. Они бы тоже погибли, но подоспел с двадцатью двумя бойцами начальник соседней заставы — старший лейтенант Бубенин.

Виталий Дмитриевич Бубенин, закончив Алма-Атинское пограну­чилише, прибыл на Дальний Восток летом 1966 года. Сначала он был заместителем у Стрельникова. А на следующий год командующий Тихо­океанским пограничным округом отвез молодого офицера на вертолете на Кулебякины сопки и показал:

— Запомните, лейтенант, здесь будет пограничная застава. Построите ее к 7 ноября — будете ее начальником.

Когда подоспел Виталий Бубенин, двадцать два советских по­граничника были убиты, один, тяжело раненный, попал в плен. Вернут его китайцы мертвым...

Командование отряда находилось на учениях и не подозревало, что рядом идет настоящий бой. Пограничникам не разрешалось брать с собой больше двух магазинов к автомату, то есть они должны были отстреливаться, экономя патроны. К исходу первого часа боя Бубенин был ранен и контужен при разрыве мины, но из боя не вышел.

Старший лейтенант отвел своих людей, а сам на броне­транспортере поехал вдоль острова и, ведя огонь из двух крупнока­либерных пулеметов, оказался у китайцев в тылу. Он вел огонь, пока бронетранспортер не подбили китайские артиллеристы. При абсолютном численном превосходстве китайцы ничего не смогли сделать с не­большой группой советских пограничников. Ни один из наших сол-лит не сплоховал, ни один не поддался панике, ни один не отступил, хотя шанс выжить был минимальным.

На помощь подъехала резервная группа с заставы Бубенина. Она доставила весь остававшийся боезапас, пулеметы и гранатомет. Стар­ший лейтенант (раненный и контуженный!) Бубенин пересел в броне­транспортер Стрельникова и опять двинулся в сторону китайцев. Бу­бенин ворвался в их расположение с фланга. Появление броне­транспортера было неожиданностью для китайцев. Безостановочно ра­ботавший крупнокалиберный пулемет рассекал китайские цепи.

Бубенину повезло — он выскочил прямо на командный пункт ки­тайцев и расстрелял его в упор. Оставшись без командования, китай­цы поддались панике и побежали. Уже в последний момент броне­транспортер подбили, и Бубенин вторично был контужен.

Только потом на вертолете появилось командование погранот­ряда, перебросили подкрепление с 3-й заставы. В бою погибли трид­цать два советских пограничника.

На следующий день из Москвы прилетела комиссия, | вторую возглавлял первый заместитель председателя КГБ генерал-полковник Николай Степанович Захаров.

В Имане (нынешнем Дальнереченске), где квартировали коман­дование погранотряда, прошли первые похороны, вспоминал собствен­ный корреспондент «Известий» но Дальнему Востоку Павел Демидов. — Собрался чуть не весь город. Выступает начальник Иманского погран­отряда полковник Демократ Леонов. Говорит хрипло, простуженно. Че­рез несколько дней Демократ Владимирович погибнет, как и его со­ратники, с которыми он прощается сейчас. Оркестр исполняет Гимн Советского Союза, на этом фоне слышен стук молотков — забивают гвозди в крышки гробов. И вдруг, перекрывая все звуки, раздается пронзительный детский крик: Па-а-па-а!

На всем участке 57-го погранотряда перешли на усиленный ре­жим охраны границы. Командир расквартированной по соседству 135-й мотострелковой дивизии получил приказ наметить маршруты выдвижения войск и артиллерии, если придется вступать в бой. Но вводить в действие армейские части не хотели, и пока что на помощь малочис­ленным пограничникам выдвинули всего две мотострелковые роты и два танковых взвода. Почему-то в Москве рассчитывали на то, что китай­цы больше не полезут. И допустили непростительную ошибку, за кото­рую опять пришлось заплатить кровью наших пограничников. Меньше чем через две недели вновь вспыхнули бои.

15 марта 1969 года заместитель министра иностранных дел Владимир Семенов записал в дневник: «В восемь часов утра позвонил Ю.В. Андропов и сообщил о новых осложнениях на советско-китайской границе (у острова Даманского). Несмотря на субботу, было заседа­ние политбюро. Приняли текст заявления Советского правительства. Внутри МИДа создал оперативную группу, ввел круглосуточное дежур­ство, вертелся у телефонов, как пляшущий человечек».

Китайцы наступали с самого утра при поддержке артиллерий­ского и минометного огня. Противостояла им маневренная группа по­гранотряда, не имевшая тяжелого оружия. Пограничники просили воен­ных о поддержке — рядом стояла минометная батарея, но ей запретили открывать огонь. Под напором превосходящих сил пограничники ото­шли. Китайцы заняли остров. Но пограничники не сдавались, хотя не располагали силами и средствами для общевойскового боя. На броне­транспортерах они пошли в контратаку, но китайская артиллерия жгла боевые машины.

Командир погранотряда полковник Леонов, не выдержав, бук­вально заставил четыре танка, не имевшие приказа действовать, двинуться вперед. Он сел в головной танк, который подбили. Полков­ник Леонов выбрался из горящей машины, но китайцы забросали его гранатами.

Генерал армии Вадим Александрович Матросов был тогда на­чальником штаба пограничных войск. Через много лет он рассказывал в интервью, как в тот день ему позвонил домой сам Брежнев:

— Что там происходит? Это война?

Генерал Матросов на следующий день должен был вылететь на место событий. Он просил дать ему время разобраться — тогда будет ясно. Брежнев требовал ответа немедленно:

Мне из Генштаба докладывают, что там уже все признаки на­стоящей войны.

Матросов ответил, что, по данным разведки, китайцы своих войск к границе не придвинули. Так что пока это это не война. Лео­нид Ильич несколько успокоился.

«Наверное, можно было бы и избежать такого обострении, — говорил Матросов, — в чем-то уступить, но наши Политики тогда на компромисс не пошли. В итоге мы получили на границе протяженностью а семь с половиной тысяч километров адскую обстановку. Люди нахо­дились в постоянном напряжении».

Генерал Матросов не мог понять логики высшей власти. Если не хотели пускать китайцев на Даманский, надо было сразу перебра­сывать туда соответствующие силы и дать достойный ответ. Если, напротив, не хотели ничего затевать, зачем подставили погранични­ков, обрекли их на смерть?

Пограничники жаловались, что командование Дальневосточного военного округа не желало вмешиваться и им помогать: это ваше дело, а не армии. К Даманскому вела всего одна дорога — развернуть войска было невозможно. Да и не хотели этого в Москве. Перестрелка между пограничниками — это инцидент на границе. Использование Во­оруженных сил — это уже война.

Только поздно вечером, после целого дня боев, пограничникам разрешили использовать четыре дивизиона ракетных установок залпо­вого огня «Град». Брежнев дал согласие. После десяти минутной об­работки острова ракетами, артиллерией и минометами китайцы отошли.

«Два залпа нашей ракетной установки «Град», наконец, поста­вили точку в кровавом конфликте: противника как ветром сдуло, — писал Павел Демидов. — Но к тому времени — к 16 марта — наши поте­ри уже составили пятьдесят восемь человек убитыми и девяносто четыре тяжелоранеными...

Остров Даманский — тысяча семьсот метров в длину и пятьсот в ширину. Весной его заливало с макушкой, летом и осенью там коси­ли траву для скота, а зимой — белое безмолвие... Через полгода было решено отдать Даманский Китаю. Соседи быстренько засыпали протоку между берегом и островом, и теперь о тех событиях напоми­нают могилы в центре Имана да детский вопль на пленке моего дикто­фона, перекрывающий стук молотков».

Во время событий на острове Даманском в марте 1969 года у Андропова было совещание. Что делать? Как реагировать? Горячо вы­ступали сторонники мощного удара по китайцам. Андропов был против, и его поддержал Брежнев. Обошлись без войны с Китаем, и конфликт постепенно угас.