Долг чести - Поселягин Владимир Геннадьевич

Я мигом прикинул все варианты и понял, придется сказать частичную правду. Скажу, что я их сын, но из будущего. Этот вариант из всех, что я обдумывал, был самый лучший: пусть из будущего, но свой, родной сын и внук.

Криво усмехнувшись, я спросил:

– Не умею я изображать детей, да? Для меня прошло столько времени, что я не помню, каким был в детстве.

– И кто ты? – С заметными нотками напряженности в голосе спросил отец.

– Тимофей Степанович Корнев… Майор в отставке. После получения ранения в ходе боевых действий в Афганистане шесть лет воевал в отряде специального назначения МВД СССР «Кобальд», был комиссован. После развала Союза и дикого капитализма в стране перебрался в Бразилию, где прожил больше десяти лет. Был убит в Москве в две тысячи третьем году. Как я оказался в собственном теле, в теле ребенка, не знаю. Есть одна странность: в моей памяти не фигурирует побег и заплыв на байдарке по реке. Я помню, мы отлично провели время в Ханты-Мансийске, вернулись в Москву, правда, у тебя потом проблемы по работе были, чуть из партии не исключили. Ты потом до пенсии простым геологом проработал. А тут я очнулся на берегу реки, мокрый, в одежде, в детском теле, бандиты выплывают из-за поворота и стреляют меня. Я, конечно, ничего не понимал, но я – боевой офицер, что мне эти уркаганы? Я в разведке только одним ножом уничтожил больше сотни моджахедов. Так что легко ликвидировал. Потом в отражении в воде увидел себя молодого. Дальше работал на автомате, вызвал спасателей и ждал. А что произошло у геологов, рассказал один из бандитов, тот, которого я веткой по колену встретил. Методы полевого допроса отработаны отлично, чтобы следов не оставлять. А милиции рассказал всю правду, сымитировав, что помню, что у геологов было. Дальше вы знаете. Что я еще о себе могу сказать? В совершенстве владею двенадцатью языками, морской штурман, опытный моряк. Однажды моя яхта была разбита во время страшного шторма, два года жил на необитаемом острове, пока меня один аргентинец не снял с него, на своей яхте подошел. Позже я выкупил этот островок в собственность, иногда отдыхал там. У меня в Бразилии была своя фирма по поиску сокровищ с затонувших городов. Я считался самым богатым человеком Бразилии, даже купил две банановые фермы. Я – летчик, пилотирую практически все виды летательных аппаратов, включая турбовинтовые и небольшие частные реактивные. У меня был свой реактивный самолет, двадцать миллионов долларов мне стоил, но ни разу не пожалел, что прибрел. Обучился пилотированию и сам летал на нем. Не люблю на борту чужих. Пожалуй, все.

– Ты не рассказал о супруге и детях, – тихо сказал мама, пока все обдумывали мои слова и как реагировать на то, что я им описал.

– Мое ранение никак не подразумевает наличие детей. Мне осколком все срезало, вряд ли кто согласится жить с кастратом, – с хмурым видом ответил я. – Но ты все же права. Оказывается, у меня была дочь, о чем я узнал за месяц до своей гибели. Мать сообщила о ней после ее смерти. Дети богатых людей Москвы, сын прокурора города и сын мэра, с дружками развлекались. Хватали девушек ночью, затаскивали в машину и увозили, развлекались с ними. Потом убивали или запугивали. Мою дочь убили. Я проверил по результатам ДНК, это была моя дочь, последствия бурной курсантской жизни.

Она родилась, когда я уже в Афгане был. Вот ее мать и вспомнила обо мне, чтобы я отомстил за нашу дочь. Чуть не убил дрянь за то, что скрывала ее от меня, но она семью разрушать не хотела, ее муж, крупный бизнесмен, их содержал. Хотя во время поисков дочери он все же узнал, что дочь ему не родная и выкинул ее мать на улицу, так что я считал себя отомщенным. Работать не любила, вернулась в коммуналку к матери, жили на ее пенсию. Еще у меня деньги просила, дура…

Так вот, я решил отомстить. Уничтожил родителей этих детишек, я хороший снайпер, потом за них самих взялся. Успел всех, но меня вычислили, был бой с сотрудниками правоохранительных органов. При захвате я подорвал себя гранатой в номере гостиницы, где меня брали. Противотанковая граната, мало что осталось, я так понимаю.

Как видите, я рассказал основное, не преуменьшая, но и не приукрашивая. Я такой, какой есть, морской волк с дубленой кожей, боевой офицер, для которого кровь врага не в новинку, а вполне смысл жизни. Приходилось убивать и в поисках, пираты существовали в прошлом, существуют сейчас и будут существовать в будущем. Не раз пытались нас пощипать. Трупы – в море, их суда – на дно. Так что сомнений я не имею: есть враг, его нужно уничтожить. Может, для вас то, что двенадцатилетний мальчишка говорит такие вещи, звучит дико, но для меня это в порядке вещей.

Да, забыл добавить. Я занимался с профессиональными репетиторами на пианино и гитаре, так что мои успехи – это отголоски жизни из будущего. Сам я не умею рифмовать, песни мои тоже из будущего. Помимо академии внутренних войск я чуть позже заочно закончил два университета, филологический и технический. Я – инженер-универсал, разбираюсь во всем. А филологический был нужен, чтобы деревней не казаться за границей.

Еще, признаюсь, я большой фанат, поклонник, если так понятнее, бразильских карнавалов, почти во всех участвовал в течение десяти лет своей жизни. Даже если находился на другой стороне земного шара, заранее прилетал на самолете, участвовал, а я очень хороший танцор, затем отправлялся обратно.

– Почему Советский Союз развалился? – спросила мама на английском. Я тут же ответил на том же языке:

– Твой английский ужасен. А причина проста: глава правительства решил стать первым президентом и развалил страну, впустив махровый капитализм. Все заводы встали и были разворованы, рабочих выгнали, народ жил торговлей. Профессора трусы продавали у метро, которые из Турции привозили, чтобы прокормить семьи. Пенсии до полугода задерживали, были случаи, когда старики умирали от голода. Стали популярными бандиты и проститутки. Парни хотели к бандитам попасть, девушки – в проститутки, ведь там яркая жизнь, хотя и короткая. Начали славить фашизм, парни делали татуировки свастики, читали «Майн Кампф», вступали в банды неофашистов, которые отлавливали и били на улицах стариков-ветеранов. Правительство, что отказалось от всего советского, их поддерживало. Партийцы демонстративно жгли свои партбилеты, показывая, что они отказываются от прежней власти, и получали новые должности в новом правительстве, вливаясь в ряды тех, кто грабил страну и уводил золотые запасы в банки, за рубеж.

А во всем виноват Андропов. После смерти Брежнева в восемьдесят втором он сам недолго прожил, но успел протолкнуть наверх своего человека, Михаила Горбачева, как у нас называли, пятнистую мразь. Он и развалил страну, став главой государства.

– Говори по-русски, я не все понимаю, – недовольным голосом сказал отец.

– Да что там рассказывать? От Союза откололись все республики. На Украине к власти пришли бандеровцы, на паспортах были трезубцы, Россия – враг, как с врагом с нами и общались, воспитывали свою молодежь в ненависти к нам. На Кавказе русских в рабов превращали, девушек насиловали, к ним домой ходили как в бордель, пока наши войска не ввели. Это спровоцировало войну в Чечне, две компании было.

Да там много что можно рассказывать. Главное не это. Я молод, у меня будет совсем другая жизнь. Никакой армии, хлебнул этого, спасибо. Смогу семью завести, детей. Я знаю все координаты затонувших кораблей с сокровищами, поднять часть не проблема, чтобы другие поднимать, оборудование нужно для глубоководных работ, которого сейчас пока не производят. Есть у меня и другие планы, о которых вам знать не нужно. Да, и еще. Как к ребенку ко мне относиться не нужно, хотя бы когда мы наедине, при людях – можно. Ладно, вы пока обдумайте все, что я сказал, потом пообщаемся. Время до отъезда в пионерский лагерь есть.

Покинув гостиную, я лег на кровать и стал бренчать на гитаре. Чуть позже стал наигрывать простенькие мелодии. Бормотание из гостиной доносилось вполне отчетливо, но понять его суть я не мог, плохо слышал. Да и не интересно было. Если семья примет правильное решение (пусть я лгал, но не во всем, я не был их сыном, остальное – правда), то можно еще кое-что открыть.