Влюбись в меня под музыку - Тори Майрон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она кивает, а затем озадаченно охает:
– У тебя кровь носом пошла.
Быстро отстраняюсь от Мили и подношу руку к носу, чтобы не запачкать её.
– Чёрт! Опять. Думал, больше не пойдёт.
– В смысле опять? Это с тобой часто? Ты здоров?
– Как бык, не волнуйся. Это всё из-за удара.
– Какого удара? Элиот же тебя ни разу не ударил.
– Ещё бы он меня ударил, – усмехаюсь. – Нет, это мне на приёме заехали по носу.
– Кто?
– Не бери в голову. Просто одна неадекватная особа.
А если конкретнее — буйная пацанка Никс. Не важно — одета дикарка в свои пацанские лохмотья или же пребывает в образе светской леди, она всё равно остаётся дикаркой. А ещё драчуньей. Во время нашей случайной второй стычки на приёме она заехала мне по носу так, что чуть не сломала его. За что засранка теперь будет долго и упорно вымаливать у меня прощение.
После нашей сегодняшней неожиданной встречи Никс у меня на крючке. Я столько всего узнал о нашей маленькой пацанке, что сам знатно обалдел. А Остин и вовсе придёт в ярость и разгромит весь Рокфорд вместе с Никс, если узнает о её тайной, развратной стороне жизни. Так что впредь в ответ на моё молчание Николина будет со мной воплощением дружелюбия и покорности. И нужно отметить: наш с ней уговор — единственное прекрасное событие, случившееся на этом чёртовом вечере.
До дома Мили мы добираемся, пребывая в напряжённом состоянии. Я пытаюсь завязать с ней разговор хоть о чём-нибудь, но она резко пресекает все темы. Я неоднократно пытаюсь переплести наши пальцы, но Мили каждый раз одёргивает руку, опять просит меня не трогать её и пялится в окно на пролетающие ночные улицы Рокфорда, делая вид, будто меня рядом нет.
На полпути до её района я решаю перестать её докучать, а когда Мили бросает мне на прощание сухое «спокойной ночи» и выскакивает из машины, я не бегу за ней, хотя жутко хочется. Я заставляю себя остаться сидеть в машине и размышляю, какого чёрта я такой придурок? И что вообще мне делать дальше?
Глава 33
Эмилия
Минут десять стою в своей ванной комнате, опершись ладонями о столешницу с раковиной. Всё ещё в платье, на каблуках и с косметикой на лице. Нужно раздеться, принять душ и лечь спать, чтобы наконец завершить этот паршивый вечер, но я продолжаю стоять на месте с закрытыми глазами и вслушиваюсь в гнетущую тишину.
Папа уже спал к моменту моего возвращения домой, а мама отправилась в спальню сразу, как только убедилась, что я вернулась в целости и сохранности. Ни слова мне не сказала. Не задала ни одного вопроса о том, как прошёл приём. И слава богу. Врать мне не хотелось. К тому же я уверена, что рано или поздно родители узнают, что меня там не было. Но меня это не волнует. Главное, что они не узнали об этом сегодня. В любой другой день я найду в себе силы справиться с ликующим взглядом мамы, но сегодня — нет. Мне и так сложно сдерживать слёзы. И кажется, вот-вот станет ещё сложнее.
Я не раскрываю глаза и не пугаюсь, когда слышу звук открывающейся двери и тихие шаги за спиной. И так знаю, кто это пришёл. Сердце предательски ускоряет ритм, когда мужские ладони умещаются на талию, а крупное тело прижимается сзади.
– Ты всё-таки пришёл, – с раздражением выдыхаю я и открываю глаза, встречаясь в отражении зеркала с серым взглядом Марка.
– Ты сомневалась?
– Нет. Я знала, что ты не сдержишься и не дашь мне побыть сегодня одной.
– Я настолько предсказуемый? – короткая усмешка путается в моих волосах возле уха.
– Нет, скорее упрямый, непонятливый и эгоистичный. У меня сейчас совсем нет настроения заниматься сексом. И с твоей стороны наивно считать, что это сможет загладить твою вину.
– А кто сказал, что я так считаю? И с чего ты вообще решила, что я пришёл сюда за сексом?
– А разве нет?
– Нет.
– Зачем тогда?
– Я просто пришёл к тебе, потому что мне не понравилось, как мы с тобой расстались, – он крепче обивает мою талию, жмётся ближе, и мне приходится отдать все моральные силы, чтобы не прикрыть веки в удовольствии.
– Мне тоже много чего не понравилось этим вечером.
– Я знаю. И мне очень жаль. Я должен был всё нормально тебе объяснить.
– И не должен был как псих нападать на Элиота.
– А вот за это я не стану извиняться, – выдаёт Марк с раздражением, оно же загорается в серых радужках глаз. – Что моё, то моё. Никакой левый хер не будет безнаказанно тереться об тебя.
– Во-первых, я повторяю: он не тёрся, а во-вторых, тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? Твоя ревность выходит за все возможные грани.
– Ну уж прости. Вот такой я, как выяснилось, собственник. Думаешь, мне самому в кайф так беситься каждый раз, когда на тебя кто-то бросает заинтересованный взгляд?
– Никто не делает этого.
– Ещё как делают, просто ты этого почему-то не видишь. И этот Элиот тоже пожирал тебя глазами. Не понравилась бы ты ему, он к тебе даже не подсел бы.
– Не правда.
– Правда, Мили. Ни один мужик никогда не станет просто так тратить своё время на поднятие настроения какой-то незнакомки, если не хочет ей вдуть.
Моё лицо вспыхивает жаром, а грудь — негодованием.
– Не стоит всех судить по себе, Марк.
– Я и не сужу, а пытаюсь донести до твоей наивной головки неоспоримую истину. Ты ему чертовски понравилась. Это было написано у него на лбу. И в отличие от тебя, я это увидел даже с расстояния и будучи пьяным, поэтому и взбесился настолько. Но я его прекрасно понимаю. Ты не можешь не понравиться. Тебя невозможно не хотеть. Ты такая красивая, Мили. С ума сойти можно. И так пахнешь… Чёрт! – его хриплый голос срывается, когда он прижимается носом к моей шее и глубоко вдыхает, посылая табун мурашек на всё моё тело. – Это платье тебе безумно идёт. Ты невероятная. И волосы шикарные. Вечно бы их трогал и
