Смерть и креативный директор - Рина Осинкина

Она пошарила в электронной почте Турчина и обнаружила послание от некоего чиновника областного минздрава, где он торопил дорогого друга Алекса определиться с подарком, намекая, что тендер на госзаказ может выиграть другая клиника. Светлана не была уверена, что найденная записка про одну копейку в два миллиона имеет отношение к тендеру, но забросила пробный шар, предъявив Михееву требования, и убедилась, что попала в яблочко. Сейчас она не в том состоянии, чтобы показания давать, но могу предположить, что боролись в ней два чувства: жажда наживы и кайф от полученной власти над коррупционером. Поэтому она и мотала ему нервы и не шла на условия, которые он ей предлагал. Чтобы выяснить, кто ему досаждает, чиновник нанял Зою Бергер, сотрудницу сыскного бюро. По словам Михеева, он рассчитывал найти встречный компромат на вымогательницу, чтобы та угомонилась. Но истинные его мотивы нам неизвестны. Может, так, а, может, и с самого начала собирался ее убить.

– Думаю, что собирался, – заметила Валерия. – Он ведь не полный олух, и вряд ли всерьез надеялся, что хоть что-то скандальное найдется. Причем, настолько серьезное, что шантажистка отстанет.

– Я тоже так полагаю. Проблемы его умножились после того, как Зоя Бергер ошиблась в выводах, однако винить за это ее трудно. Она не могла знать про приходящую домработницу Турчина, которая, раздобыв пароль к хозяйскому роутеру, во всю пользовалась его беспроводной сетью, а значит, и IP-адресом, хотя проводила трансляции не из квартиры, а сидя у себя в привратницкой, опустив на короткое время оконные жалюзи. Конева вела видеоблог в рамках студенческой курсовой работы, выбрав тему критиковать все, что на глаза попадется, однако физиономию скрывала за косметическими масками, а прическу – за махровым полотенцем, обмотанным чалмой. Возможно, делалось это, чтобы усилить интригу для аудитории, а, надо сказать, подписчики у нее имелись, и донаты девушке поступали. Зоя Бергер, выявив IP-адрес отправителя, навела справки и доложила заказчику, что интересующая его особа – некая Назарова Лариса Витальевна, проживающая по адресу такому-то, и вот вам, господин хороший, ее фотки и про нее видосик.

– Назарова? – удивилась Надежда Михайловна. – А почему не Турчина?

– Они развелись, но продолжали существовать под одной крышей. Алекс Турчин факт развода не афишировал. Но когда бывшие супруги появились на банкете у Михеева, тот сразу дамочку с фотографий узнал и напрягся. Он не стал размышлять по поводу несоответствия фамилий, оставив это на потом. Его мысль была занята вопросом, как поступить прямо сейчас, и не воспользоваться ли случаем, чтобы ситуацию исправить.

– А разве не мог Турчин привести на банкет пассию, представив как жену? Такая мысль у Михеева не возникла? – спросила дотошная Валерия.

– Это предположение он отмел. Турчин не стал бы шифроваться, но представил бы любовницу как, например, секретаря-референта или кого-нибудь в этом роде.

– Или как двоюродную сестру из провинции, – криво усмехнулась Катя.

– Или так, – не стала спорить Олеся. – Я буду ее Турчиной называть, а не Назаровой, мне так привычнее. Пока гости сидели за банкетным столом, поднимая один за другим тосты, Михеев наблюдал за ней и сделал, в итоге, вывод, что жена Алекса Турчина – баба хищная, умная и беспринципная. Последнее ее качество внушало Михееву некоторые надежды. Выбрав подходящий момент, он покинул гостиную – якобы для того, чтобы дать указания повару. Произошло это после перепалки между моей сестрой и этой особой. Атмосфера в гостиной сделалась напряженной, гости переглядывались и перешептывались, а Татьяна в одиночестве страдала в кресле у камина. Чтобы не разрыдаться прилюдно, она укрылась в ванной, пройдя через холл. Михеев видел это из дверей кухни, и, когда Таня, немного успокоившись, из ванной вышла, чтобы вновь присоединиться к честной компании, он, бесшумно ступая, направился следом. Из-за спины у Тани, скрывшись наполовину за стеной арочного проема, он принялся подавать знаки своей якобы шантажистке. Причем занял такую позицию, что, кроме нее, видеть его никто из гостей не мог. В это время Виталий, Татьянин муж, бродил по саду возле особняка, юрист Валяев находился в библиотеке, Турчин валялся пьяный на диване в гостиной, а остальные: чета Хохловых, Ирина Беркутова и сама Лариса Турчина – тоже пребывали в гостиной и сидели в креслах у камина, занятые какой-то настольной игрой. Лариса обратила внимание на его жестикуляцию, взглянув прежде на входящую Татьяну. Кстати, от Беркутовой не укрылось, что Турчина вышла в холл не просто так ручки помыть, а по чьему-то приглашению: смена эмоций на ее лице – от удивления к самодовольству и тщеславию – подсказала такой вывод. Беркутова даже взглянула на часы, дабы впоследствии определить, сколько времени займет у Турчиной внезапное свидание.

– И зачем ей это было надо? – с недоумением спросила Катерина.

– Она ненавидит Лариску.

– Ненавидела? – решила уточнить Алина.

– Ненавидит. И полагаю, что не простит до собственной смерти. Турчина разрушила ее семью. А ненависть, как известно, столь же пристально наблюдает за своим предметом, как и любовь.

– А свиданьице-то затянулось, – задумчиво произнесла Надежда Михайловна.

– Именно так, – согласилась Олеся. – Сейчас Михеев уверяет, что, он вызвал даму на разговор, чтобы предложить ей более крупную сумму в обмен на клочок бумаги с надписью, сделанной его рукой. Глупо рисковать, совершая убийство в собственном доме, да еще при стечении такого количества людей. Кстати, чиновника не удивило, что Турчина взялась его шантажировать, не обеспокоившись, что огласка может навредить ее мужу, который тоже участвовал в коррупционной схеме. Судя по ее поведению, мужика своего она не ценит, а деньги – напротив. Значит, с ней можно договориться. Но мадам Турчина его не поняла, решив, по-видимому, что он предлагает ей плату за услугу иного рода, и подняла его на смех, отказав категорически. Самым оскорбительным для чиновника было ее высказывание, что все смазливые неженатые мужики – закомплексованные неудачники, и он из них первый. Издеваться над мужиками она обожала. Но настоящий кайф был для нее – издеваться над их женами.

– Стерва, – брезгливо обронила Алина Росомахина.

– Грязная стерва, – дополнила Валерия Бурова.

– Да, но покайфовала она в свой последний раз – Михеев тоже ее не понял. Он сделал вывод, что, после того, как особа ознакомилась с его жилищем и всем, что внутри и снаружи, свои требования решила пересмотреть в сторону увеличения. Или еще вариант: деньги ей вообще не нужны, а хочется ей гадость устроить вселенского масштаба, и это предположение было не таким уж безумным, если принять в расчет скандал, на глазах у всех приглашенных ею только что спровоцированный. В таком случае, разоблачение его махинаций будет скорым