Книга превращений - Ньютон Марк

Все виды тревоги слились в этой толпе воедино, и Лан была потрясена исходившей от нее негативной энергией и вызовом. Она чувствовала, что эта толпа ненавидит ее, причем такой острой ненавистью, какой она никогда не встречала раньше, – а ведь в ненависти она знала толк.

– А ну валите к ним! – крикнул один солдат.

Вулдон всей тушей повернулся к нему. Вот когда его вспыльчивый нрав пришелся к месту.

– А ты еще кто такой выискался, – рыкнул он, – чтобы говорить так с нами?

Солдат испугался.

– Я, это, ничего такого не хотел. Просто помогите нам, что ли. Честно…

– Нам приказывают сверху. – Не успел он договорить, как с неба свалился посыльный с требованием императора встретить толпу протестующих лицом к лицу.

– Что, прямо вот так выйти к ним? – спросила Лан.

– Это наша работа, – оборвал ее Вулдон. – Надо – значит надо. Пошли.

И они принялись за дело. Тейн и Вулдон спустились со стены, Лан плавно скользнула вниз. Потом короткими перебежками они пустились по узким переулкам, прячась то за гранитной стеной, то за фасадом какой-нибудь таверны. Когда они достигли передней линии протестующих, стража и драгуны уже заблокировали все проходы. Лан догадалась, что армию направили на разгон демонстрантов.

– Что будем делать? – спросила она Вулдона.

Тот бросил взгляд на море серых шлемов. Здесь, на улице, ропот и шум толпы оглушали.

– Дорога уходит вниз, к пещерам, я только плакаты и вижу.

Вдруг Тейн сказал:

– Гляньте-ка, кто у нас тут.

Крыши на всех подступах к Кейвсайду кишели лучниками в зеленой и коричневой форме. Оскользаясь на влажной черепице, они упрямо, как муравьи, лезли по конькам и выступам, пока не заняли удобные для обстрела позиции.

Лан стало не по себе, тем более что Вулдон и Тейн, похоже, не имели понятия о том, что делать в такой ситуации. Она не сомневалась, что солдаты в передних рядах уже обнажили мечи, готовые броситься в бой.

«Против своего народа? Так не должно быть. Это ведь не бунт, не война, это мирный марш».

– Кто здесь главный? – зычно гаркнул Вулдон.

Стражники в задних рядах завертели головами, чтобы разглядеть его как следует, и скоро весть об их прибытии достигла передних. Через пару минут старший офицер – крепко сложенный ветеран – протолкался через ряды своих людей, чтобы поговорить с Рыцарями. Они отошли в сторонку, в тень какого-то бистро, подальше от зоны потенциального конфликта.

– Объясни мне попроще, – обратился к нему Вулдон, – что за фигня тут творится?

Солдат снял шлем, обнажив морщинистое лицо с широким носом и седой клочковатой бородой. Выражение его глаз выдавало неуверенность. «Он тоже не знает, что делать».

– Совет отдал военным приказ не пускать демонстрацию дальше. Они прошли от пещер полмили, сея хаос. С этого уровня эвакуировали всех – люди боятся за свою жизнь.

– Но это же мирный протест, а не война, – возразила Лан.

– А ты что, с ними в сговоре? – яростно набросился на нее офицер и тут же рассмеялся. – Да я шучу, детка. Только предоставь это дело мужчинам, ладно?

Она посмотрела на Вулдона – тот согласно кивнул. Тогда Лан схватила солдата за горло и прижала его спиной к стене; пользуясь своей силой, она даже приподняла его на несколько футов над землей. Его щит и меч лязгнули по камням мостовой, и несколько солдат из задней шеренги обернулись на звук, но Тейн показал когти, и они не рискнули подойти.

Лан ровным голосом выговаривала между тем ветерану:

– Я тебе не детка, и не смей обращаться со мной, как со шлюхой крашеной. Мы за неделю сделали для этого города больше, чем ты за всю свою жизнь.

– Ладно, ладно, леди… я же пошутил, – забулькал он.

Лан отпустила его, но не на землю – последний фут ему пришлось пролететь. Солдат грохнулся на колени среди отбросов и грязных луж. Когда Вулдон протянул ему руку и, поставив его на ноги, преувеличенно-заботливо отряхнул от грязи его форму, солдат ответил ему презрительным взглядом.

– Так о чем бишь я? – дохнул Вулдон ему в лицо. – А, да, мы получили приказ разрядить ситуацию.

– Мы тоже, – ответил офицер. – Слушайте, вперед я вас пропущу, но больше ничего от меня не ждите. Вам надо в партер? Прекрасно. Лучше уж вы, чем я.

Он отдал несколько коротких приказов, и в строю образовался проход, через который Рыцари выбрались к передним рядам протестующих. Среди солдат они, к своему удивлению, заметили не только мужчин, но и нескольких женщин из отрядов драгун, пехоты и городской стражи; военные стояли со щитами на изготовку, с мечами наголо, их головы покрывали шлемы.

Пройдя вперед, Рыцари оказались лицом к лицу с протестующими – толпа запрудила улицу во всю ширь, что составляло около пятидесяти футов. Мощные гранитные стены вздымались на всем протяжении улицы с обеих сторон – явление, нехарактерное для Виллджамура; по пути сюда они миновали множество домов-террас. А значит, деваться демонстрации было некуда.

Идти можно было только вперед или назад.

Либо на военных, либо в пещеры.

Из окон кое-где выглядывали жители, они выкрикивали проклятия обитателям Кейвсайда, швыряли в них отбросами. Крыши ощетинились лучниками, хорошо видимыми на фоне ясного неба. Над головами людей промчались и скрылись гаруды – должно быть, полетели с донесениями.

Рыцари оказались лицом к лицу с кейвсайдерами, которые остановились, не дойдя до рядов военных шагов двадцать, и тут же в них полетели оскорбления.

Лан была унижена. Почему люди никогда не видят дальше своего носа? Они принесли сюда плакаты, на которых было написано, что ее присутствие подавляет их, что кейвсайдеры – жертвы Рыцарей, служащих лишь богатым и их привилегиям. Но разве это правда? Разве она продала свою душу за деньги?

Вулдон и Тейн выступили вперед и пробовали заговорить с предводителями марша, чем вызвали новый град оскорблений.

Вернувшись на место, Вулдон со вздохом сказал:

– Мы тут ничем не поможем. Они протестуют в том числе из-за нас. Наше присутствие только ухудшает дело.

Вдруг мимо пролетел какой-то предмет – бутылка; разбившись о булыжники в двух шагах от них, она вспыхнула. Растекшаяся по мостовой лужа пылала. Лан могла поклясться, что бутылка прилетела сзади, со стороны солдат, а не протестующих.

Раздался металлический лязг: в мгновение ока передние ряды военных, сомкнув щиты, двинулись мимо Рыцарей. Чуть дальше разорвалась еще одна бутылка. Эта явно грохнулась откуда-то сверху. «Лучники? Зачем это им?» Повалил черный дым, внезапно посыпал густой снег.

– Понятно, – сказал Вулдон, вертя головой направо и налево. – Вот черт, теперь мне все ясно.

– Что? Что тебе ясно? – спросила Лан.

– Бойню они решили тут устроить, вот что! – рявкнул Вулдон.

– Может, нам прекратить это, пока не поздно? – спросил Тейн, торопливо вертя головой. Оскорбления становились все громче и чаще.

Вулдон в отчаянии покачал головой.

– Что, человек-кот, мы можем тут поделать? Военные уже сделали свой выбор. Их тут сотни, а нас всего трое.

– Нельзя же просто стоять и смотреть, – взмолилась Лан. – Мы ведь должны заботиться о жителях этого города – а значит и о кейвсайдерах тоже, разве нет? Они заслуживают нашей защиты, так же как и все.

Движение наверху: лучники натянули тетивы, прицелились.

– Сматываемся, – приказал им Вулдон. Он наставил указательный палец на своих компаньонов, отчитывая их, словно детей. – Нам надо отсюда уходить, иначе мы не сможем потом жить с этим. Не надо лезть в эту бойню. Солдат мы все равно не остановим, а кейвсайдеры нас не послушают, даже если мы до них доберемся. Я не боюсь грязной работы, но всему есть предел. Так что слушай мой приказ: назад шагом марш, немедленно.

Вокруг них продолжали рваться бутылки. В рядах военных кто-то отдал приказ, и они начали занимать позицию.

Безнадежность, стыд и отчаянное желание помочь охватили Лан, ей хотелось остаться, сделать что-то, не важно что, лишь бы прекратить этот ужас, но Вулдон уже тянул ее обратно, через ряды солдат, прочь от тех, кому она всей душой желала помочь, спасти, для кого хотела быть героиней, именно такой, какой она себя видела.