Старшие сыновья - Борис Вячеславович Конофальский

- Я смотрю, у тебя местные дикарки прижились тут? – она высокомерно поглядывала на казачек, которые в свою очередь рассматривали её. – Ну, и кто из этих троих твоя?

- А с чего это вы решили, что кто-то из них может быть моей?

- Ой, не надо, а? Я этих шалав степных знаю, они часто в город приезжают мужей себе искать. Своих дикарей угробят своей стряпнёй и стервозностью, а потом к городским лезут. Ну так что, скажешь, какая из них твоя?

Они уже были недалеко от её квадроцикла, и инженер не собирался отвечать на эти её дурацкие вопросы.

И тогда Людмила остановилась и, вызывающе улыбаясь, произнесла:

- Хочешь угадаю, которая твоя?

Инженер вынужден был остановиться тоже.

- Нет тут моих.

- Ну да, конечно, - она не поверила ему. Быстро стянула перчатку с правой руки и провела рукой по его левой щеке, по его не очень-то чистой щетине. Провела… и сразу посмотрела в сторону казачек.

«Ох и дура, - только и подумал инженер. – Ну зачем это?».

- Вон та, татарка, твоя, - сразу догадалась Люся. – Тебя, я смотрю, всё время на брюнеток тянет.

Горохов тоже взглянул на них. Ну конечно, две казачки уставились на Самару, мол, ты видела, что творит городская эта бабища? Она твоего мужика при всех лапает! А Самара… Да её чуть не разорвало от увиденного. Она даже шаг в их сторону сделала.

- Люся, - Горохов перешёл на ты, даже не заметив этого, - я тебе серьёзно говорю, вот сейчас ты с огнём играешь. Она никогда не промахивается.

- Ой-ой, испугалась я, испугалась. – негромко, но высокомерно говорила Людмила, обращаясь, видимо, к Самаре, глядя на неё, а потом, надевая перчатку, добавила, говоря уже Горохову: – Ладно… Поеду отсюда, а то у твоей дикарки глаза от злобы сейчас вывалятся.

Она села в квадр, приехавший с нею мотоциклист сразу поехал вперёд, а она, пока не закрылась дверь, сказала ему:

- Завтра всё, что обещала, у тебя будет.

И уехала.

Тут же из палатки выскочил Толик с листом бумаги в руке.

- Ты чего её не задержал? Я всё тут записал, вот зараза, эти деньги нам сейчас не помешали бы, у меня же денег на текущие расходы осталось мало, впритык.

- Я ей всё объяснил, - отвечал ему инженер, доставая сигарету, - она сказала, что подумает. Но, мне кажется, она нам поможет.

Глава 29

- И что этой городской тут было нужно? – спрашивала Самара, когда он шёл к палатке.

Она явно была раздражена, но инженер на это её раздражение никакого внимания не обращал.

- Она… она просто хочет купить воду, - задумчиво отвечал он, входя в палатку.

- Просто купить воду? – казачка явно не поверила в такую ерунду: какая там вода, она же всё видела. Самара зашла за ним в палатку. Сразу села и стянула свои сапожки. И, взглянув на него зло, спросила. - А зачем она тебя трогала?

- Не знаю, - небрежно отвечал Горохов, он специально себя так вёл, чтобы показать, что это прикосновение городской женщины для него ничего не значило, - может, скидку получить хотела.

- Всё городские бабы - шлюхи, - заявила казачка.

- Это да, - сразу согласился инженер, его сейчас мало заботили все эти сентенции степной женщины, сейчас его интересовало другое, - слушай, Самара, а у Василька лодки есть?

- Лодки? – она, скинув пыльник, стала снимать штаны, а сама косится на него недобрым глазом, не понимает: зубы, что ли, он ей заговаривает? Какие ещё лодки?

- Вы же рыбу ловите?

- Мы рыбу с донок берём и с вентерей, лодки - дело опасное, тут иной раз и бегемоты встречаются, - отвечала казачка, а вот её как раз сейчас лодки не интересовали, она осталась в одной прозрачной и короткой рубахе, уселась рядом с ним и, внимательно на него глядя, спросила, - а как ты с этой городской познакомился?

- Зашёл в ресторан поесть, она там хозяйка, - Горохову не верилось, что у местных казаков нет лодок, не могло такого быть, - но ведь вы на тот берег плаваете?

- А чего туда плавать? Там даргов - что саранчи в степи, давно туда никто не плавает, – отвечала она, но всё-таки ей было далеко до Людмилы, так виртуозно притворяться, как горожанка, эта женщина степей не могла, он сразу почувствовал, что казачка что-то недоговаривает.

- Ну, говори, говори, - настоял инженер; он взял её за руку, притянул к себе. – У кого-то же есть лодки?

- Нечего мне говорить, - сразу ответила она и хотела встать.

Но инженер обнял её за плечи, не пустил. И ещё смеялся:

- Тихо, гордая степная женщина, тихо.

- Если эта баба ещё сюда приедет, я её убью, - вдруг выпалила Самара.

Сказала ему это прямо в лицо и попыталась вырваться. Но он крепко взял её за руки, сразу стал серьёзен:

- Ты никого не будешь убивать без моего разрешения, ты меня слышала?

Она смотрела на него зло и молчала.

- Я спрашиваю, ты меня слышала? – он так и не выпускал её рук.

- Слышала, - наконец нехотя ответила казачка.

- Вот и молодец, - произнёс Горохов, притянул её к себе, обняв, мимолётно поцеловал в шею и, поглаживая женщину по спине и заду, уже почти ласково произнёс: - а теперь скажи-ка мне, дорогая, у кого тут можно взять лодку.

Она всё ещё не успокоилась. Но он держал её руки в своих руках, и ей некуда было деться.

- У Черкаса есть лодки, – произнесла Самара, и тут же добавила: - Но об этом нельзя говорить.

«Нельзя говорить? А, ну да… Этот Черкас грабит проходящие по реке баржи, а без лодок там никак, ясно», – подумал Горохов и спросил:

- А этот Черкас - он из вашего коша?

- Нет, он атаман Южного коша, - отвечал казачка. - Черкас - побратим Василька, года два назад на Черкаса наехали из-за этих лодок, побили много его людей и его брата, Василёк тогда ему помогал.

- А наехали люди Папы Дулина,