Мое прекрасное несчастье - Джейми Макгвайр

— У нас нет песни.

— Голубка…

— Нет!

Я посмотрела на Брэда и выдавила улыбку.

— Брэд, я с удовольствием потанцую.

Конопатое лицо Брэда расплылось в улыбке, когда он повел меня к лестнице.

Трэвис плелся следом, в глазах застыла мука.

— Тост! — крикнул он.

Я вздрогнула, повернулась и увидела, как Трэвис забрался на стул и отобрал пиво у стоявшего рядом «брата» из «Сиг Тау». Америка следила за моим бывшим с жалостью на лице.

— За придурков! — Он указал на Брэда. — И за девушек, которые разбивают наши сердца. — Трэвис кивнул в мою сторону, и его взор затуманился. — Еще за этот кошмар, черт побери: потерять лучшую подругу, потому что ты по глупости влюбился в нее.

Трэвис допил пиво и бросил бутылку на пол. В комнате воцарилась тишина, лишь с нижнего этажа доносилась музыка. Все растерянно смотрели на Трэвиса.

Униженная такой тирадой, я схватила Брэда за руку и повела на танцпол. Позади шли другие парочки, ожидая, что я разревусь или еще как-то отреагирую на речь Трэвиса. Я сделала каменное лицо, чтобы не доставить им такого удовольствия.

После пары неуклюжих шагов в танце Брэд вздохнул.

— Все так… странно.

— Добро пожаловать в мою жизнь.

Трэвис протолкался сквозь танцующие пары, стал рядом с нами, пошатнулся и вновь обрел равновесие.

— Я заберу твою партнершу.

— Ничего подобного! — Я не желала даже смотреть на него.

Спустя несколько напряженных секунд я все же подняла глаза и обнаружила, что Трэвис прожигает Брэда взглядом.

— Если не отойдешь от моей девушки, вырву твою проклятую глотку, — проговорил Трэвис. — Прямо здесь, на танцполе.

Брэд заколебался, нервно переводя взгляд с меня на Трэвиса.

— Извини, Эбби. — Он медленно отпустил меня и вернулся наверх, а я, униженная, осталась наедине с Трэвисом.

— Трэвис, то, что я испытываю к тебе сейчас… очень напоминает ненависть.

— Потанцуй со мной, — пошатываясь из стороны в сторону, взмолился он.

Когда песня закончилась, я с облегчением вздохнула.

— Трэв, иди выпей еще бутылку виски.

Я повернулась и стала танцевать с единственным парнем, оказавшимся без пары.

Музыка играла быстрее, и я улыбнулась своему новому партнеру, игнорируя Трэвиса, стоявшего совсем близко. За моей спиной стал танцевать еще один «брат» из «Сиг Тау», кладя ладони мне на бедра. Я завела руки назад, притягивая его к себе. Это напомнило мне танец Трэвиса и Меган в «Реде». Я изо всех сил старалась воссоздать ту сцену, хотя мечтала забыть о ней навсегда. Ладони парня скользили по всему моему телу, а с алкоголем в крови я стала совсем раскованной.

Внезапно я оказалась в воздухе. Трэвис перебросил меня через плечо и в то же время толкнул «брата» так, что тот повалился на пол.

— Опусти меня! — крикнула я, колотя кулаками по его спине.

— Я не позволю тебе позориться из-за меня, — зарычал он и побежал вверх по лестнице, перескакивая через ступеньки.

Пока Трэвис нес меня по залу, все смотрели, как я пытаюсь вырваться.

— А так ты меня не позоришь? — спросила я. — Трэвис!

— Шепли! Донни снаружи? — поинтересовался Трэвис, избегая ударов моих рук и ног.

— Э… да, — ответил тот.

— Опусти ее! — приказала моя подруга, делая к нам шаг.

— Америка!.. — извиваясь, проговорила я. — Не стой! Помоги мне!

Уголки ее губ приподнялись, и она усмехнулась.

— До чего же дико вы смотритесь.

Потрясенная ее реакцией, я сердито свела брови.

— Спасибо огромное, подруга!

Трэвис вынес меня за дверь. Холодный воздух обжигал голые участки моего тела, и я стала протестовать еще громче:

— Опусти, черт бы тебя побрал!

Трэвис открыл дверцу машины, бросил меня на заднее сиденье и сел рядом.

— Донни, ты сегодня трезвенник?

— Ага, — сказал тот, неуверенно глядя на мои попытки сбежать.

— Отвези меня домой.

— Знаешь, я не думаю…

Голос Трэвиса был ровным, но устрашающим.

— Сделай, как я прошу, Донни, или получишь по башке, клянусь богом.

Донни съехал с обочины, и я прыгнула к дверце.

— Я не поеду к тебе!

Трэвис схватил мои запястья. Я наклонилась и укусила его за руку.

Когда я впилась зубами в кожу, он зажмурился и зарычал.

— Давай, Гулька, делай, что хочешь. Я уже устал от твоих выходок.

Я отпустила его и дернула руками, пытаясь вырваться.

— Моих выходок? Выпусти меня из этой чертовой машины!

Он поднес мои ладони к своему лицу.

— Я люблю тебя, черт побери! Ты никуда не пойдешь, пока мы не протрезвеем и не разберемся во всем!

— Трэвис, только ты еще во всем не разобрался! — сказала я.

Он отпустил мои запястья, я скрестила руки на груди и дулась всю дорогу.

Когда машина остановилась, я подалась вперед.

— Донни, ты можешь отвезти меня домой?

Трэвис вытащил меня из машины, опять перебросил через плечо и понес вверх по ступенькам.

— Пока, Донни.

— Я позвоню твоему отцу! — закричала я.

Трэвис громко рассмеялся.

— Скорее всего, он похлопает меня по плечу и скажет, что пора уже, черт возьми!

Пока Трэвис пытался попасть ключом в замок, я пиналась и брыкалась, стараясь вырваться.

— Прекрати, Гулька, мы так упадем с лестницы!

Открыв дверь, Трэвис прошагал в комнату Шепли.

— Пусти меня! — закричала я.

— Хорошо, — сказал Трэвис, бросая меня на кровать Шепли. — Отоспись. Поговорим утром.

В темной комнате выделялся яркий прямоугольник света, падавшего из дверного проема. Превозмогая ярость и хмель, я сосредоточила взгляд и увидела на лице поворачивающегося к двери Трэвиса самодовольную улыбку.

Я ударила кулаками по матрасу.

— Трэвис, ты больше не будешь указывать мне, что делать! Я не принадлежу тебе!

Трэвис мгновенно развернулся, его лицо исказилось от злости. Он подошел и склонился, упираясь в кровать.

— Зато я принадлежу тебе!

На его шее вздулись вены. Я встретила взгляд Трэвиса, не позволяя себе дрогнуть.

Тяжело дыша, он посмотрел на мои губы и прошептал:

— Я принадлежу тебе.

Его злость поутихла, и я поняла, насколько близки мы друг другу.

Не успела я придумать причину для отказа, как Трэвис обхватил мое лицо и впился в губы поцелуем. Затем он без промедления поднял меня на руки, широкими шагами отнес в свою комнату и упал вместе со мной на кровать.

Я стянула с него футболку и стала возиться в темноте с ремнем. Трэвис рывком расстегнул его, вырвал из шлевок и швырнул на пол. Одной рукой он приподнял меня, а другой расстегнул молнию на платье. Я сняла его через голову и отбросила в темноту. Трэвис страстно поцеловал меня и застонал от желания.

Ловким движением он скинул боксерские трусы и прижался ко мне грудью. Я схватила его за ягодицы, но, когда попыталась притянуть к себе, Трэвис воспротивился.

— Мы пьяны, — тяжело дыша, сказал он.

— Пожалуйста! — Я прижалась губами к его рту, отчаянно желая потушить пожар между ног.

Трэвис решил возобновить наши отношения, а я не собиралась бороться с неизбежным, поэтому была более чем готова провести с ним ночь.

— Это неправильно, — сказал он.

Трэвис навис надо мной, прижавшись своим лбом к моему.

Видя его нерешительность, я не сомневалась, что моя возьмет. Необъяснимым образом мы не могли находиться вдали друг от друга, но я больше не нуждалась в объяснении, даже в предлоге. В эту секунду мне требовался лишь он, Трэвис.

— Я хочу тебя.

— Мне нужно, чтобы ты кое-что сказала, — проговорил он.

Мое тело отчаянно жаждало его, и я больше не могла терпеть.

— Я скажу все, что захочешь.

— Тогда говори, что принадлежишь мне, что снова будешь со мной. Я ничего не стану делать, пока мы не вместе.

— Но мы ведь так по-настоящему и не расставались, — сказала я, надеясь, что этих слов достаточно.

Трэвис покачал головой, слегка проводя своими губами по моим.

— Мне нужно услышать, нужно знать, что ты моя.

— Я стала твоей с первой секунды, как мы встретились.

Мой голос опустился до мольбы. В другой ситуации я точно смутилась бы, но сейчас не жалела ни о чем. Я боролась с чувствами, сдерживала их. Но свои самые счастливые дни я провела в «Истерне», и все до единого — с Трэвисом. Споря, смеясь, любя и плача…

Улыбающимися губами Трэвис нежно поцеловал меня. Когда я прижала любимого к себе, он не сопротивлялся. Все его мускулы напряглись; задержав дыхание, он проник в меня.

— Скажи это снова, — прошептал Трэвис.

— Я твоя, — выдохнула я.

Каждая клеточка моего тела заныла в ожидании большего.

— Я не хочу с тобой расставаться. Никогда.

— Обещай, — сказал Трэвис и застонал с новым толчком.

— Я люблю тебя. Всегда буду любить.

Я говорила еле слышно, но все время смотрела Трэвису в глаза. И видела, как из них исчезает неуверенность. В тусклом свете его лицо засияло от счастья. Достигнув высшей точки, Трэвис запечатлел поцелуй на моих губах.