Особый отдел и тринадцатый опыт - Юрий Брайдер

Велев полчаса сидеть тихо, а потом во все трубы трубить тревогу, Кондаков и Цимбаларь ушли, на всякий случай унося с собой бумаги и книги, оставшиеся после Желвакова.

Приближаясь к станции метро «Обухово», где в ожидании открытия уже собралась небольшая толпа, Цимбаларь сказал:

— Теперь вся надежда на бандитов, угробивших Шестопалова и Желвакова. Если и они ничего толком не знают, то я умываю руки.

— А как ты у них спросишь?

— В категорической форме!

— Я не об этом. Как подход найдёшь? Нам с целой бандой не справиться. Придётся подключать ФСБ.

— А вот этого не дождётесь! Как только мы их подключим, они сразу отключат нас… Есть другой вариант. В квартире, где была засада, один из бандитов сдуру упомянул имя главаря. Редкое такое имя — Клим.

— Ты его знаешь?

— Я — нет. Но думаю, что в определённых кругах он известен. Сейчас я пошлю на мобильник господина Чевякина следующее сообщение: «Сегодня в течение дня люди Клима должны забрать из камеры хранения Финляндского вокзала чемодан, в котором находится миллион долларов». Посмотрим, что из этого получится. Хватит нам быть грифами, наводящими гиен на добычу. Влезем в шкуру гиены сами.

— Ты уверен, что все члены опергруппы поддержат тебя?

— А ты сам поддерживаешь?

— Ну, в общем-то, да…

— Тогда какие могут быть проблемы? Девка и карлик нам не указ.

Глава 13. ЧЕМОДАН ИЛИ ЖИЗНЬ

Вопреки ожиданиям план Цимбаларя, пусть и с некоторыми оговорками, одобрили единогласно, тем более что Людочке в нём места вообще не нашлось, а Ваня должен был наблюдать за всем происходящим со стороны, при необходимости корректируя действия ударной группы.

Ради такого случая в компании «Доверие» была взята напрокат «девятка» неброского цвета — хотя и по фиктивным документам, но за настоящие деньги, причём немалые. Цимбаларь сам подтянул все проблемные болты, сменил масло и залил полный бак бензина.

Согласно условиям, выдвинутым в письме, чемодан с выкупом ожидался на вокзале не позже одиннадцати. Примерно в это же время могли появиться и те, кто на него претендовал. Тем не менее наблюдение за камерой хранения установили уже в десять.

Ваня, покрутившись возле ячейки, убедился: в её индикаторных окошках виднеются те же самые цифры, которые накануне записал для памяти Цимбаларь. А это означало, что после него никто ячейку не вскрывал.

Камера хранения имела то преимущество, что все клиенты находились здесь как на ладони, достаточно было только прогуляться вдоль рядов, в которые объединялись ячейки. Наверное, проектировщики намеренно позаботились о хорошем обзоре для дежурных. Это обстоятельство играло на руку команде Цимбаларя.

Посыльные Клима появились в самом начале двенадцатого. Излишней маскировкой они себя не утруждали и вид имели такой, словно бы собрались на очередную бандитскую разборку. От них буквально разило криминалом, как от шлюх разит пороком, а от чиновников — корыстолюбием. Хорошо ещё, что за поясом у этих громил не торчали пистолеты.

Пока один заговаривал зубы дежурной, двое других быстро открыли ячейку, сунули чемодан в большой брезентовый мешок и направились к выходу, изредка косясь по сторонам. Ваня, обратившийся к ним за милостыней, чуть не получил пенделя под зад.

— Жмоты! — крикнул Ваня вдогонку своим обидчикам. — Чтоб вам сегодня целый день фарта не было!

К чести бандитов надо заметить, что старший из них поспешно вернулся и со словами: «Держи за нас пальцы, пацан!» — вручил Ване горсть мелочи.

На привокзальной площади, осенённой статуей калмыковатого вождя, никак не предполагавшего, в какие исторические дебри заведёт Россию спровоцированный им революционный процесс, все трое погрузились в вишнёвый «Опель», водитель которого очень смахивал на одного из визитёров, минувшей ночью посетивших барак в Обухове.

Немного поплутав в окрестностях вокзала, «Опель» выскочил на Лесной проспект, и вскоре к нему присоединилась голубая «Тойота», уже знакомая как Цимбаларю, так и Кондакову. Таким образом, чемодан, набитый старыми газетами, сопровождали аж восемь вооруженных человек — эскорт, достойный какого-нибудь художественного шедевра, следующего из Эрмитажа в Лувр.

Люди Чевякина пока ничем себя не проявляли, но сыщики были уверены, что без них сегодня не обойдётся.

Миллион, пусть и весьма сомнительный, не мог оставить равнодушным бывшего учёного-физика, а ныне крутого пахана Чевякина. Он умел рассчитывать всё наперёд — и риск, и кровь, и вероятность промашки, и возможные дивиденды, но не учёл того обстоятельства, что операцию с чемоданом затеял вовсе не бандит средней руки Клим, а опер особого отдела Цимбаларь.

Впрочем, игра ещё даже не началась, и до определённого момента шансы на успех сохраняли все её участники, хотя, конечно, первый ход значил очень многое. И этот ход назревал.

В зеркале заднего вида, куда Цимбаларь посматривал даже чаше, чем на дорогу, появился могучий «Мицубиси-Паджеро», никелированные дуги которого сверкали, словно бивни боевого слона. Пока он никак Не афишировал своих агрессивных намерений, однако упорно держался в хвосте маленького конвоя, уходившего всё дальше и дальше на север.

— Надо пропустить его, — сказал Цимбаларь, перестраиваясь в правый ряд. — Когда линкоры выходят на дистанцию прицельного огня, каботажным шхунам лучше держаться в сторонке.

— А если чевякинские бойцы положат всех климовских? — поинтересовался Кондаков, записывая номер обгонявшего их вседорожника. — Или, наоборот, те под орех разделают налётчиков?

— Значит, так легли карты, и мы остались без козырей, — с наигранной беспечностью ответил Цимбаларь. — Но я очень надеюсь на неразбериху, без которой не обходится ни одна бандитская стычка. Когда в африканском вельде дерутся два львиных прайда, не поделивших территорию, коварные гиены беспрепятственно крадут оставшихся без присмотра львят.

— Да ты, похоже, так вжился в роль гиены, что скоро начнёшь подвывать на её манер, — заметил Кондаков.

— Что же остаётся делать, если мы не располагаем ни силой слона, ни свирепостью носорога, ни мудростью змеи, ни многочисленностью саранчи? Приходится прибегать к тактике гиен — подленькой, вероломной, но по-своему эффективной. Как говорится, бытие определяет сознание.

— А битьё его отнимает, — добавил Кондаков.

«Опель» и «Тойота» шли ходко, но соблюдая все

правила дорожного движения. Сейчас был совсем не тот случай, чтобы лихачить. На площади Мужества, в эти часы почти пустой, обе машины повернули на проспект Непокорённых. Тот же маневр совершил и «Мицубиси-Паджеро».

Взглянув на карту города, Кондаков сказал:

— Держат путь на крематорий… Это же надо, так предчувствовать свою судьбу!

Однако, миновав Пискарёвское кладбище, конвой повернул на одноимённый проспект, и стало ясно, что чемодан собираются потрошить где-то за городом, в районе Девяткина или Мурина. В любом случае развязка приближалась.

Внезапно всех стремительно обогнал снежно-белый «Фольксваген-Транспортёр». Проскочив на красный свет, он резко затормозил. Машину, едва не опрокинув, развернуло поперёк перекрестка.

— Начинается, — сбавляя ход, буркнул Цимбаларь. — Оперная ария «Люди гибнут за металл». Исполняется питерской братвой в сопровождении оркестра огнестрельных инструментов.

Сегодня, как по заказу, сбывались все его самые мрачные прогнозы. Из микроавтобуса, ещё совсем недавно казавшегося пустым, ударили автоматы. Приближающийся к перекрестку «Опель», от которого во все стороны брызнуло стеклянное крошево, зарыскал по дороге, словно потеряв управление.

На помощь устремилась «Тойота», но её начали поливать свинцом из налетающего сзади «Мицубиси-Паджеро».

«Опель» между тем окончательно потерял ход, выехал на тротуар и упёрся дымящимся радиатором в осветительную мачту. Все четыре дверцы разом распахнулись, но наружу выскочили только два человека — по крайней мере, так казалось со стороны.

Третий, не замеченный никем, кроме Цимбаларя, волоча в зубах мешок с чемоданом, проворно отполз под защиту живой изгороди, отделявшей проспект от каких-то унылых пустырей.

Покинувшие «Опель» климовские бойцы оказались не лыком шиты. Сначала они забросали автобус ручными гранатами, а затем открыли интенсивную пистолетную стрельбу.

— Из «стечкиных» садят, — одобрительно произнёс Цимбаларь, не спускавший глаз с уползающего бандита.

— Слышу, — кивнул Кондаков. — Надёжная дудка. В иных ситуациях и автомату не уступит.

Тем временем «Мицубиси-Паджеро», выглядевший в этой свалке, словно бульдог среди мопсов, протаранил свою землячку «Тойоту», и люди, высыпавшие из обеих машин, сошлись в рукопашной схватке. Попытка умыкнуть чемодан всё же не осталась незамеченной, и вокруг уползающего бандита пули затеяли настоящую свистопляску, срубая ветки кустов и высекая искры из тротуарных плит.