Остров отчаяния - Патрик О'Брайан

Медленная, планомерная стрельба с верхней палубы, пушка за пушкой: одиночные выстрелы с увеличенным зарядом пороха. Зачастую недолеты, но наводка на удивление точная, а некоторые снаряды рикошетом попали в «Леопард». Джек не надеялся добиться многого на таком расстоянии — после первого отскока от воды его двенадцатифунтовки верхней палубы не могли причинить и половины того ущерба, что двадцатичетырехфунтовки «голландца», но всегда оставался шанс сбить рангоут или перебить ванты, а это было бы неплохо, учитывая, что «Ваакзамхейд» находился в пяти или шести тысячах миль от ближайшего источника снабжения. А еще шальное ядро могло попасть в пороховой заряд или фонарь между палубами, вызвав пожар, и даже взорвав пороховой погреб. Вероятность была крайне мала, но он знал, что такое случалось. В тоже время имелись и другие, гораздо более важные соображения. Поскольку капитан «Леопарда» любил артиллерийское дело и был довольно богат, то на «Леопарде» в избытке имелось пороха и ядер, и, если Джек, провоцируя «Ваакзамхейд», побудит его отвечать выстрелом на выстрел, отправляя большую их часть в море, то окажется в относительном выигрыше. К тому же, он очень хорошо знал, что даже самые бесстрашные герои не испытывают большого удовольствия, молча снося вражеский огонь, а многие из не нюхавших ранее моря «леопардовцев» не были героями вообще. Кроме того, опыт научил его, что никакая мишень на земле не может возбудить такого рвения, такой тщательной и аккуратной наводки, как свои же собратья: прекрасная возможность для расчетов стараться изо всех сил. «Леопард» использовал это на полную катушку: один раз столб воды от падения ядра плеснул на борт голландцу, а дважды, под восторженные возгласы, хорошо наведенная пушка номер семь угодила в цель, в то время как «Ваакзамхейд» не добился ничего, кроме единственного попадания в коечную сетку «Леопарда». Но в Джеке зрело неприятное убеждение, что у его коллеги в голове было ровно то же самое: что он тоже выигрывает от ситуации, доводя навыки своей команды, ужасно многочисленной команды, до еще более высокого уровня. Джек мог ясно видеть его через свою подзорную трубу — высокий мужчина в голубом сюртуке с медными пуговицами, иногда стоявший на квартердеке и покуривавший короткую трубку, изучая «Леопард», иногда расхаживавший по верхней орудийной палубе. И, несмотря на радостные крики и бодрую атмосферу на борту, Джек от души порадовался, когда легкий порыв ветра, оставивший «Ваакзамхейд» в зоне штиля, позволил ему выйти за пределы досягаемости голландских пушек.

В ту ночь, ночь новолуния, они, покачиваясь, понемногу двигались вперед, пока в утреннюю вахту с запада не налетел холодный дождь, и умеренная зыбь заставила «Леопард» кланяться волнам, когда он взял курс на далекий Мыс, теперь уже оказавшийся на более значительном расстоянии как к северу, так и востоку.

На этот раз никто не будил капитана — закутавшись в бушлат, он стоял у подветренного борта юта еще задолго до восхода солнца. Как Джек и ожидал, первый же луч света явил ему вдалеке «Ваакзамхейд», прямо между ним и Африкой, идущий курсом, который пересечет его собственный через несколько часов. Джек пошел в крутой бакштаг, «голландец» проделал то же самое, но не более — приблизиться он не пытался. Так под дождем они и шли весь день параллельными курсами, всё дальше и дальше на юг. Время от времени шквал скрывал их друг от друга, но каждый раз, когда прояснялось, «Ваакзамхейд» оставался на позиции так же четко, как если бы был консортом «Леопарда», внимательно наблюдающим за сигналами флагмана. Иногда один выигрывал милю-другую, иногда другой, но к вечеру они фактически остались на изначальной дистанции, пройдя по счислению сто тридцать миль — в полдень солнца не было, только бегущие облака. После наступления темноты Джек начал двигаться галсами, с обеими вахтами на палубе, надеясь избавиться от «Ваакзамхейда», который не мог держать столь же круто к ветру, а затем спуститься под ветер на норд и пересечь кильватерный след «голландца» вне поля его зрения. Так бы он и сделал, если бы не подвел ветер. Скорость «Леопарда» настолько упала, что тот едва слушался руля и дрейфовал по течению на запад, так что утреннее солнце еще раз явило эти отвратительно знакомые очертания, прямо как при рандеву.

В ночь после целого дня маневрирования при слабых ветрах, обежавших всю картушку компаса, «Ваакзамхейд» предпринял попытку абордажа. Солнце зашло при ясном небе, что обещало хороший бриз утром и звезды, прежде чем взошёл молодой месяц, достаточно хорошо освещали подкрадывающегося под трюмселями голландца, хотя на маслянистой поверхности моря не было даже ряби. Сперва это движение было едва заметным, и только исчезновение звезд у края горизонта выдало его бдительному оку впередсмотрящего. Семидесятичетырехпушечник, должно быть, поймал самые первые дуновения ветра. Когда тот подвел его на дистанцию выстрела, «голландец» лег в дрейф и разразился впечатляющей серией раскатистых бортовых залпов. На «Леопарде» все уже находились на боевых постах: фонари боевого освещения мерцали за открытыми портами левого борта, оба ряда орудий выкачены, запах горящих фитилей плыл вдоль палуб, но пока корабли не сблизятся, Джек не собирался отдавать приказ открыть огонь. Он стоял на юте, оглядывая водную поверхность через ночную подзорную трубу — не верил, что это основная атака, и искал шлюпки, которые отправил бы сам на месте «голландца». Никаких признаков, ни малейших: но позже, когда Джек почти сдался, он уловил блеск весел — много дальше от корабля, чем рассчитывал. Голландский капитан направил шлюпки, полные людей, к его противоположному борту под прикрытием темноты, и по меньшей мере еще полчаса назад. Они быстро плыли по широкой дуге, чтобы взять «Леопард» с правого борта, в то время как «Ваакзамхейд» отвлечет его команду на другой борт стрельбой с дальней дистанции.

— Ну и лиса, — сказал Джек, и отдал приказ натянуть абордажные сетки, выкатить и перезарядить картечью пушки, всем морским пехотинцам покинуть места у орудий и взять мушкеты.

Попытка захвата провалилась, потому что попутный ветер повлек «Леопарда» на юг быстрее, чем шлюпки могли грести. Впереди плывущих подловили и с двухсот ярдов выкосили картечью. «Ваакзамхейд» потерял слишком много времени, подбирая уцелевшие лодки и людей, и поэтому не смог воспользоваться ветром. Но атака вполне могла удасться: корабль Джека не мог защищать сразу оба борта, а экипажи шлюпок превосходили его команду числом.

— На такой риск я больше пойти не могу, — сказал Джек. — Какой бы ни был ветер, я буду идти против него, даже если это будет означать удаление от Мыса в течение нескольких дней подряд. По всем признакам и приметам, ветер должен задуть с оста, и чем сильнее, тем лучше. Если повезет, — продолжил он, постучав по деревянной ручке секстана, — остовый ветер донесет нас прямо до сороковых, где мы можем быть уверены, что нас не застигнет штиль. «Голландец» должен дать спокойную ночь после сегодняшних шалостей.