Хранители пути - Карина Сарсенова

— Конечно, она жива. Душа не умирает просто так. Смерть тела не равнозначна гибели души. И ты знаешь, где она, — неожиданно резкий тон Амелии встряхнул двигающееся по замкнутому кругу человеческое сознание. Глубинная тишина окутала его спасительным, хотя и мимолетным покоем. Но сколь часто нечто кратковременное и потому вроде бы незначительное становится предтечей шага в новую бесконечность! Долгожданный ответ родился именно из этого мгновенного безмыслия.

Позволив себе узнать исток зовущего ее имени, Анника спокойно посмотрела на ангела. Разумеется, она знала ответ. Но лишь с помощью ведущего ее хранителя сумела принять его.

— В аду. Моя дочь находится в аду, — спокойно глядя в глаза ангелу, твердо произнесла Анника.

— Верно, — светло улыбнувшись этой безрадостной информации, ответила Амелия. — Опережая твой вопрос, я дам тебе следующий ответ. Не ты тому причина. А ее отец.

— Геннадий? — вой ветра вновь ворвался в ее сознание. Внутренняя тишина, на поверку оказавшаяся не столь уж и глубокой, пошатнулась при упоминании земного имени Дамбаллы.

— Да, он самый, — бесстрастно подтвердила Амелия. Ангел смотрел сквозь Аннику, на взвивающиеся к небу кровавые струйки песка. Но несмотря на кажущийся отсутствующим взгляд ангела, девушка знала: Амелия наблюдает за ней. Впрочем, как и всегда. И она не могла не заметить разгорающегося в душе Анники пламени бессильного отчаяния.

— Ты можешь вызволить ее оттуда, — по-прежнему не глядя на Аннику, мягко проговорил хранитель.

— Но как? — Анника не смогла удержать передернувшую ее лицо судорогу боли. — Абсолютный мрак… он такой… бесконечный…

— Все препятствия, данные тебе, одолимы, — созерцая мечущиеся по багровой пустыне языки терзающей ее бури, возразила Амелия.

— Но как? — сжав горящие от пустынного жара виски внезапно заледеневшими руками, растерянно прошептала девушка.

— Прощением ее отца. Настоящим прощением, — пригвоздив к ее языку готовые с него сорваться гневные слова, отчеканил ангел. Анника потрясенно смотрела в глядевшие в упор на нее прозрачные глаза. Она никогда не знала, что добро может быть таким бескомпромиссным. И что правильным является только один выбор как единственно возможный для развития сознания путь.

Низкое, затянутое угрюмыми сизыми тучами ночное небо нависало над тревожно спавшим под ним городом. Полнота беспросветности прибивала к земле не успевшие взлететь сны и мечты. Но ничто не бывает иллюзорнее абсолютной доминанты. Явственная определенность лучше всего скрывает тайных игроков и иные перспективы.

Просвет образовался в ночной небесной тьме, словно прорубленный с внешней звездной вышины чьей-то непреклонной рукой. Пробившийся в образованный проем луч лунного серебристого света тонкой четкой линией связал небо и спящего на широкой кровати атлетически сложенного мужчину.

Установив две опоры одного моста, серебристый луч тотчас раскрылся столбом сияющего белого света. Спящий красавец медленно растворился в исчезнувшем вслед за ним неземном свечении. То, что выше и развитее нас, останется незамеченным всегда, когда того пожелает.

Глава 13

Ангел во плоти

Радужные круги расходились посреди сияющего белого пространства, скрывая в ослепительно ярких розовых, голубых, сиреневых, золотистых оттенках перемежающиеся проблески коричневого, красного, серого и черного цветов. Последние, значительно уступавшие светлым оттенкам в степени проявленности, казалось, ими порождались и уничтожались. Цветовые и световые волны собирались вместе, определяя некий существующий в белом пространстве эпицентр. Или осуществляли взаимосвязь сразу нескольких таких эпицентров, принадлежавших разным областям мироздания. Действительно, в точках соприкосновения миров отражается доминанта их энергетической характеристики. Цвет — один из их главных критериев.

— Однако же, — проникновенный, как окружавшее его белоснежное сияние, голос доносился издалека и вместе с тем слышался очень близко. — Амадео, крепко ты спишь!

Мгновенно раскрывший глаза широкоплечий мужчина подскочил на качающих его волнах разноцветного сияния.

— Замотался совсем… — сконфуженно пробормотал он оправдывающимся тоном. Потянувшись, с явным удовольствием расправил слегка примявшиеся за мускулистой спиной маленькие белые крылышки.

— Я слушаю тебя, архангел, — склонив голову в почтительном поклоне, сказал Амадео насмешливо глядевшему на него Иеремиилу. — Не зря же ты в буквальном смысле слова поднял меня с кровати…

— Не зря, отнюдь не зря, мой мальчик, — добродушным отеческим тоном подтвердил архангел. Встряхнув широкими и длинными крыльями, он принялся сосредоточенно расхаживать по белому сияющему пространству. — Но вот спишь ты столь крепко очень даже зря! Тебе должно быть сейчас совсем не до сна, — обернувшись к младшему ангелу, с укоризной взглянул на него Иеремиил.

— Да в чем же дело! — едва уловимое раздражение в голосе Амадео контрастировало с умиротворяющим покоем высшей обители. Тяжело вздохнув, он вопросительно посмотрел на серьезного архангела. — Хватит изъясняться туманностями, их и на Земле хватает! Такое ощущение, что не я, а ты долгое время подвизаешься с поручениями в материальном мире и подхватил заразу двусмысленности от его обитателей!

— Прости… — утомленно закрыв глаза, расстроено выдохнул Амадео. — Никак не получается до конца избавиться от человеческих эмоций… Что я делаю не так?

— Ну, полно, младший ангел, не заводись! — примирительно подняв руки, улыбнулся Иеремиил. — Твоя раздражительность пройдет, как только ты наберешь побольше света в душе и перейдешь на следующий уровень осознания. Не падай духом, уловив в себе остатки человеческих слабостей. Все мы прошли через земные страдания, были людьми. К тому же твое длительное пребывание в земном мире имеет побочные эффекты. Но тебе надо отдавать миру, где ты живешь, больше любви и заботы, и тогда ты с легкостью превратишь негативные энергии в вибрации света. Итак, сейчас я перехожу к сути дела.

Повернувшись к Амадео спиной, Иеремиил расправил огромные крылья и развел обе руки в стороны, словно разгоняя невидимые тучи. Сияющий свет вокруг ангелов рассеялся, обнажив сокрытые за ним идеально прозрачные стеклянные стены. Открыв рот, Амадео изумленно огляделся. Невероятных размеров стеклянный шар, внутри которого они находились, парил в другом шаре, значительно превосходящем его в размерах. Внутренняя поверхность второго шара была единственной перспективой, доступной к обозрению. Оперевшись обеими руками о прозрачное до ощущения его несуществования стекло, Амадео с интересом разглядывал географические карты, выстилавшие стены вмещавшего их мирок шара.