Красная карма - Жан-Кристоф Гранже
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ладно… я сейчас, – наконец сказала Николь.
Мерш смотрел ей вслед, смотрел на ее ноги. И вдруг ему вспомнилась охота по воскресным утрам, на которую его брал сторож в пансионе, где он жил в детстве. Целыми часами они сидели в засаде, в потаенной, но кипевшей жизнью чаще леса, и мальчик наблюдал за оленями, ласками, зайцами…
Его зачаровывали эти чудесные создания – изящные, грациозные…
Мерш сердито запахнул свою куртку – скрыв револьвер, скрыв свое сердце.
И сразу почувствовал себя лучше – защищенным, неуязвимым, непобедимым.
Одно только странно: он почему-то дрожал как осиновый лист.
75Они прождали до полудня.
Но Эрве так и не явился.
В других обстоятельствах Мерш начал бы волноваться. Но этой ночью «их» убийца был, что называется, занят в другом месте. Так, может, парень просто-напросто проспал?
Наконец Мершу надоело терять драгоценное время в окружении этих волосатиков, которые принимали себя за Боба Дилана и усердно терзали свои гитары, перевирая его песни.
Итак, они молча сели в «дофину» и поехали в Божон. По дороге Мерш размышлял: может, Эрве тоже попросту разочаровался в их деле? Это было вполне допустимо. С какой стати они оба – его брат и девушка – должны участвовать в подобных приключениях?! Они молоды, неопытны, беззаботны, а он, бывалый сыщик, окунул их с головой в такое море жестокости, что даже ему трудно все это переносить. И в результате малыш решил свалить… Что ж, пускай, – здоровее будет.
И у Мерша родилась циничная мыслишка: теперь братец, в общем-то, не так уж ему и требуется – «студенческая» версия отпала, а для охоты за всякими садху и танцующими убийцами ему никто не нужен.
Вот Николь – совсем другое дело: она по самое некуда угодила в эту заваруху, каким-то чудом не став жертвой того, что он обозначил как «цепочку дружбы». И теперь он в любом случае обязан держать ее при себе. Вовсе не как приманку, а как человека, нуждающегося в защите…
В Божоне все камеры пустовали. Интересно, на что же это переключились студенты?
Нужна была новая демонстрация, чтобы заполнить тюрьму.
Мерш побежал вверх по лестнице. Николь спешила следом; она надела юбку, майку и что-то вроде куртки неизвестного, но явно восточного происхождения, с бахромой на рукавах.
Взобравшись на верхний этаж, они нос к носу столкнулись с Берто. Нынче был его «красный» день. И водолазка из акрила, слава богу, ему очень даже шла…
– Ну где ты пропадаешь? Я тебя обыскался! – взревел он.
– А что, есть новости?
– И еще какие! Смотри сам!
Берто помахал перед ними пачкой листков и объявил:
– Вот список пассажиров рейса «Эр Индия»! Всех, кто прибыл в Париж и вылетел из Парижа в мае месяце. Ты просил проверить…
Мерш выхватил у него листки и начал бегло просматривать их: ничего себе имена – язык сломаешь!
– Ну и что?
Берто отобрал у него списки и отделил от пачки последнюю страницу:
– Глянь-ка вот сюда. Это сегодняшний рейс.
Мерш схватил листок и впился глазами в последние строчки. Одно имя бросилось ему в глаза… нет, буквально взорвалось, как ручная граната.
– Это… это еще что такое?! – пробормотал он.
– Это значит, что твой брат Эрве Жуандо в данный момент летит в Калькутту, столицу Бенгалии.
– Не может быть!
76– Да, он уехал.
Николь была в полной растерянности. Эрве летит в Индию! Эта новость неумолчно звучала у нее в голове. А теперь Мерш схватил ее за руку и привез, не сказав ни слова, на окраину Парижа, в Двенадцатый округ, к Венсенским воротам. То есть все равно что к черту на кулички.
Они вошли в красное кирпичное строение, похожее на крепость (Николь видела такие дома на окраине Парижа, но никогда не бывала внутри), и Мерш позвонил в дверь. Им открыла маленькая старушка в переднике – на взгляд Николь, типичная парижанка из простонародья… ну там танцульки на площади, оплаченные отпуска, яблочные пироги и все прочее в том же духе…
Одетта Валан, бабушка обоих мальчиков… Больше всего Николь поразило то, что Мерш назвал ее бабулей. Стало быть, у этого «цыгана безродного» все-таки есть родня?
– Куда он уехал? – еще с порога спросил Мерш.
Они расположились в чистенькой кухоньке за столом, застеленным клеенкой.
– Ну, отвечай! – приказал Жан-Луи, повысив голос.
Чувствовалось, что его и эту старую женщину связывают сложные отношения. Нечто вроде смеси симпатии и неприязни. Николь вспомнился десерт под названием «холодное-горячее» – такой готовила ей Мари-Клод, их служанка на бульваре Инвалидов.
– Я точно не знаю, – прошептала наконец старушка.
Мерш грохнул кулаком по столу:
– В одиннадцать часов двадцать минут Эрве сел в самолет рейсом на Лондон, а оттуда в Калькутту!
Одетта не проявила ни малейшего удивления. Ее как будто ничуть не поразил тот факт, что ее обожаемый внучек, которому она самолично каждое утро делала тартинки с маслом, ни с того ни с сего, никого не известив, отправился не куда-нибудь, а в Индию. Напротив…
– Это единственное, что ему оставалось.
Мерш нагнулся к ней и рявкнул:
– Я думаю, тебе пора объясниться!
Бабушка выпрямилась и вскинула голову с видом оскорбленной гордости:
– Мне нечего сказать.
Мерш сжал кулаки. Николь чувствовала, что ему стоит нечеловеческих усилий сдерживаться и не громить весь этот мещанский декор с его убогой мебелью и грошовыми безделушками.
– Послушай, – сказал он, тяжело дыша, – мы расследуем убийства, связанные с Индией и индуизмом и совершенные в Париже. И вот сейчас я узнаю, что Эрве, который участвовал в этом расследовании, улетел в Калькутту. Это не может быть случайным совпадением. Так вот: если ты что-то знаешь, лучше скажи нам! Потому что Эрве грозит опасность!
Одетта по-прежнему сидела, облокотившись на стол. И отвечала на нервные выкрики Мерша с невозмутимым спокойствием.
– Да, ему грозила опасность, но теперь, когда они за ним приехали, все будет в порядке.
– Кто это – они?
– Больше я ничего не могу сказать.
Мерш с силой провел ладонью по лицу, словно хотел стереть яростную гримасу, исказившую его черты.
– Ты знаешь этих людей? – спросил он чуть спокойнее.
– Нет. Но я знаю, откуда они прибыли.
– И откуда же?
– Из Калькутты.
Сыщик яростно ткнул пальцем в старушку:
– Да ты даже не сможешь найти этот город на карте!
– Так и есть. Но я всю жизнь помнила, что это может случиться и что твоему брату придется искать там убежище.
– Убежище – в Калькутте?! Ты сама-то понимаешь, что несешь? Эрве никогда в жизни даже из Парижа не выезжал! С какой это стати ему вдруг пришлось бежать в Индию?!
Старушка все так же прямо сидела на своем стуле и только время от времени машинально стирала пальцем с клеенки несуществующую пыль.
– Ты ничего не знаешь, – спокойно проговорила она слегка дрогнувшим голосом. – Убитые, о которых ты говоришь, связаны с Эрве.
Мерш хлопнул ладонями по столу:
– Что ты болтаешь? Эрве не имел к преступлениям
