Море серебрянного света - Тед Уильямс

 –  Вы же не думаете, что ее на самом деле убьют?  –  Рэмси тряхнул головой; письмо Ольги глубоко взволновало его.  –  Это будет не слишком умно, с их стороны. Даже если люди Джи Корпорэйшн поймают ее на незаконном проникновении и нарушении прав собственности, скорее всего ее просто выставят наружу. Или, может быть, арестуют.

Селларс печально покачал головой.  –  Нет, так было бы только в том случае, если бы Жонглеру и его сообщникам не надо было ничего скрывать. Кстати, будет ли ваша клиентка молчать, когда ее схватят? Или она, наоборот, будет громко кричать, чтобы привлечь к себе внимание?  –  Селларс вздохнул.  –  И вот еще вопрос. Что она может сказать о вас?

 –  Что?  –  Рэмси оказался не готов к такому повороту дела.  –  Не понял.

 –  Если все дело в этой заварухе,  –  внезапно вмешался майор Соренсен,  –  тогда Селларс прав  –  они обязательно допросят ее. И вытрясут из нее информацию, любым способом. Ты не хочешь слишком много думать об этом, но поверь мне  –  да ты сам видел, как действуют ребята генерала Якубиана. Что она знает о тебе, Рэмси и о... всем этом?

Катур Рэмси внезапно заметил, что его сердце пустилось вскачь. Он шагнул назад и упал на один из сверкающих металлических стульев. Дешевые сервомоторы попытались подстроить стул под него, но сдались на полпути.  –  Иисус Христос.

 –  Но я совершенно не врубился,  –  продолжал Соренсен,  –  во всю эту мутотень о "голосах". Селларс, это что-то вроде того, о чем вы говорили моей дочке и мне? Быть может кто-то подшутил над ней? Или она просто... ну, вы знаете... чокнутая?

 –  Не знаю,  –  сказал старик. Он выглядел таким же взволнованным, как и Рэмси.  –  Но я подозреваю, что за этим стоит что-то более странное и более запутанное.

 –  Боже мой, мы должны остановить ее.  –  Рэмси толкнул себя на край стула, вызвав негодующий вой внутреннего механизма.  –  Мы не можем разрешить ей идти туда, рискует ли она мной или нет. При встрече я не рассказал ей и половину того, что обнаружил. В любом случае я ничего не знаю об этих голосах, но она каким-то образом ввязалась в это дело  –  и совершенно независимо от вас, Селларс  –  и все еще думает, что могла все себе нафантазировать.  –  Он откинулся назад.  –  Боже мой, бедная женщина.

 –  Ты ответил ей?  –  спросил майор Соренсен.

 –  Конечно! Я тут же послал сообщение позвонить мне  –  и не делать ничего, не посоветовавшись со мной.  –  Он поймал взгляд военного и почувствовал, как его желудок завязался узлом. И ему потребовалось пару секунд, чтобы понять почему.  –  Черт. Я дал ей номер телефона мотеля.

К счастью Соренсен не стал укоризненно качать головой, но мгновенно вскочил на ноги.  –  Хорошо. Во-первых, мы немедленно уезжаем. Кейлин, почему бы тебе не поднять детей, пока я перенесу вещи в машину. Селларс, нам придется вернуть этот стул и мы не в состоянии снять другой. Боюсь, что на время езды вам придется вернуться под пол фургона. Быть может военные еще не ищут нас, особенно если нами интересовался только Якубиан, но вас слишком легко заметить и запомнить.

 –  Майк, куда мы едем?  –  Кейлин Соренсен, истинная офицерская жена, уже паковала вещи.  –  Нельзя ли нам просто отправиться домой? Там мы найдем, где спрятать мистера Селларса, верно? А может быть он останется на какое-то время с мистером Рэмси? Кристабель должна идти в школу!

Даже Катур Рэмси заметил страдальческое выражение, промелькнувшее в глазах майора.  –  Не думаю, что мы можем вернуться домой, даже ненадолго, дорогая. И сейчас я вообще не знаю, куда мы едем  –  но подальше отсюда.

 –  Мне нужно позвонить Ольге прежде, чем мы уедем,  –  сказал Рэмси.  –  Я должен попытаться отговорить ее идти в это место.

 –  Наоборот,  –  резко сказал Селларс. Он сидел очень тихо, с почти закрытыми глазами, вроде ящерицы, греющейся на солнце. Сейчас он поднял голову, взгляд его странных желтых глаз уперся в Рэмси.  –  Наоборот, мы не должны ни в коем случае останавливать ее. И я знаю, куда мы должны ехать  –  во всяком случае некоторые из нас.

 –  О чем вы говорите?  –  требовательно спросил Соренсен.

 –  В последние несколько дней с людьми из Братством Грааля произошло множество странных событий. Я тщательно наблюдаю за ними, пытаясь понять смысл событий, происходящих в сети, и наткнулся на свидетельства растерянности в принадлежащих членам Братства различных холдингах и частных областях. Включая маленькое королевство Жонглера. Все это позволяет предположить: что-то происходит во всех них, быть может из-за растерянности на самом верху.

 –  И?  –  нетерпеливо спросил Рэмси.

 –  И вместо того, чтобы отговаривать миссис Пирофски от Джи Корпорэйшн, я думаю, мы должны помочь ей проникнуть в нее, мистер Рэмси. Я был вынужден использовать невинные души, которые помогали мне в этом мрачном деле  –  Соренсены могут подтвердить мои слова. Ольга Пирофски твердо решила рискнуть. Посмотрим, чем мы можем помочь ей и защитить ее, если потребуется.

 –  Это... это сумасшествие.  –  Рэмси так быстро вскочил на ноги, что едва не сшиб поднос с кофе.  –  Она не заслужила этого  –  она сама не понимает, во что собирается ввязаться!

Что-то сверкнуло в странных глазах соломенного цвета, на мгновение Селларс опять стал воздушным хищником, каким был когда-то.  –  Никто не заслужил этого, мистер Рэмси. Но кое-кто другой сдал карты  –  и мы должны играть тем, что у нас на руках.  –  Он повернулся к Соренсенам, которые остановились и глядели, майор с недовольным профессиональным интересом, его жена с растущим недовольством.  –  Я не могу командовать вами обоими, но я знаю, куда должен пойти, и, независимо от того, что думает мистер Рэмси, он тоже должен идти со мной.

 –  И это...?

 –  Майк, даже не говори с ним,  –  сказала Кейлин Соренсен.  –  Я не хочу слышать об этом. Это сумасшествие...!

 –  Новый Орлеан, конечно,  –  сказал Селларс.  –  Самое логово Зверя. Мы в отчаянном положении, и, ретроспективно, мне кажется очевидным, что приближается конец игры. Я должен был подумать об этом пораньше.

Они опять куда-то ехали. Кристабель не знала точно почему, но это происходило не в первый раз и причина никогда не имела большого значения. Интересно, когда она будет большой, другие взрослые будут объяснять ей что-нибудь, или, если ты взрослый, ты и так все знаешь.

Очень грустно, что пришлось уехать из нового мотеля как раз тогда, когда он нашла автомат с конфетами. Но еще грустнее было то, что мистеру Селларсу опять пришлось отправиться в самый зад фургона, в то место, где папочка обычно хранил запасную шину. Ужасное место, такое узкое.

Старик сидел в двери фургона, ожидая когда папа закончит свои дела и поможет ему, и тут его нашла Кристабель.

 –  Ничего страшного, малышка Кристабель,  –  сказал он, когда она поделилась с ним своими опасениями.  –  Мне все равно, честное слово. В любом случае все эти дни я почти не пользовался своим телом. Пока мой ум свободен  –  что говорит Гамлет? "Я мог бы проживать в ореховой скорлупе и считать себя властителем безграничных просторов..." что-то вроде этого.  –  Какое-то мгновение об выглядел печальным. Если он хотел, чтобы она почувствовала себя лучше, подумала Кристабель, он выбрал плохой способ.

 –  Мамочка сказала, что у тебя внутри провода,  –  наконец сказала она.  –  Это правда?

Селларс тихо хихикнул.  –  Да, полагаю что так, мой юный друг.

 –  Это больно?

 –  Нет. У меня болят вот эти шрамы от ожогов и... и другие старые раны. А большая часть проводов уже даже и не провода. Мне помогли, и я очень много поменял внутри себя. Есть множество производителей всяких устройств, только и ждущих интересного заказа, и еще больше безработных наноинженеров, жаждущих заработать.

Кристабель не была уверена, что поняла его. Слово "наноинженеры" заставило ее вспомнить наноплатье Офелии Вейнер.

Инженеры, наверно, все равно, что машинисты, но идея о множестве машинистов поезда, одетых в платье, которому можно придать любые форму и цвет, объясняла не слишком много, так что она дала ей ускользнуть подальше, еще одна вещь, которую дети должны обходить стороной.  –  То есть ты хочешь сказать, что у тебя были провода, но больше нет?

 –  Провода сейчас устарели, есть много других способов передавать информацию. Но я тебя запутал, верно? Ты помнишь, как приносила мне суп?

Она кивнула, радуясь, что вернулась на знакомую почву.

 –  Так вот, иногда я ем самые смешные штуки, потому что мое тело делает что-то новое для меня или исправляет то, что работает не слишком хорошо. Иногда я ем маленькие кусочки полимеров  –  ты называешь их пластиком. Или металл. Иногда таблетки, и это помогает, но в них есть не все, что мне нужно. Обычно я съедал пару медных пенни в неделю, но теперь все это в прошлом.  –  Он кивнул ей и улыбнулся.  –  Это все ерунда, Кристабель. У меня внутри очень смешные штучки, но я все еще я. И неважно, что у меня внутри  –  важно, что ты мой друг, верно?