И опять Пожарский 2 - Андрей Готлибович Шопперт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Идём осторожно вдоль стены до поворота. Иван, твой десяток вправо. Остальные за мной влево, – князь повёл десяток Бебезяка за собой.
Встретились через десять минут на противоположной стене. Всего шведов на стене было восемь. Теперь их под стеною столько же. По одному было в надвратных башнях. Должны были бдеть, а они разговоры разговаривали. Так со стрелами в глазу и не успели договорить.
Внутри стояла церковь и несколько деревянных бараков. Во всех топились печи. Во внутреннем дворе детинца тоже стоял пятистенок. Скорее всего, там и обитало шведское начальство. Князь поманил с собою Ивана и Бебезяка. Они спустились по каменной лестнице внутрь детинца и короткими перебежками двинулись к дому. В затянутых пузырём окнах виден был свет. В доме не спали и, судя по хохоту и громкому разговору, там шла гульба.
Иван достал два метательных ножа и приготовился. Князь сделал то же. Бебезяк наложил стрелу на тетиву.
Дверь ударом ноги вышиб ногай и отскочил в сторону, освобождая обзор. Внутри было четверо. Все в военной жёлто-поносного цвета форме. Они повернулись к двери и двое тут же поймали в глаз нож. Пока пьянчужки оставшиеся в живых соображали, что же происходит, свистнуло ещё два ножа. Ну, вот теперь нужно уложить их так, чтобы одёжку кровью не залило. На этом князь настаивал особо. Форма шведская им ещё пригодится.
Теперь уже все вместе двинулись по направлению к казармам и у самых домов наткнулись на парочку, выскочившую по нужде. Вжикнули стрелы, и шведы завалились на спину. Этих тоже поправили, уложив головой вниз по возможности.
– Иван, возьми двоих, и проверьте конюшни, может там, у лошадей кто есть, мы подождём.
Пырьев махнул рукой двоим ближайшим и, пригибаясь, устремился к конюшне. Пожарский оказался прав. На ворохе соломы какой-то швед насиловал крестьянскую девку, та уже даже не кричала, привыкла и смирилась, наверное. Похотливый урод даже не услышал, как подошёл Иван и сунул ему нож под лопатку. Теперь и не услышит. Стрелец зажал девке рот, чтобы не завопила и, сбросив с неё шведа, прошептал.
– Свои мы девонька. Одевайся и главное не кричи. Утром домой пойдёшь.
Дальше было просто, заходили в казармы и вырезали спящих. Только в последней поднялся шум, но брошенные ножи крикунов успокоили.
– Всех шведов раздеть и выволочь на двор, – велел Пожарский и, прихватив с собой Ивана, пошёл обходить двор крепости.
Когда собрали все трупы, в том числе и рухнувших со стены, то оказалось, что шведов было шестьдесят три человека. Князь послал одного из стрельцов в деревню за возами, нужно забрать всё оружие и одежду. Найденный порох тоже пригодится. Увидев несколько десятков бочонков, князь усмехнулся и велел Ивану подвесить один бочонок в камине офицерского дома в детинце.
– Сюрприз будет, – сказал он, непонятно улыбаясь.
Со стен сняли семь пушек. Только стволы. Деревянные лафеты в Вершилово, если надо и сами сделаем. Ещё и солнце зимнее не взошло, а крепость уже покинули. Посреди двора лежала гора раздетых шведов и красно-бело-красный штандарт Речи Посполитой.
Событие восемьдесят седьмое
Янек Заброжский смотрел на въезжающих в село участников ночного захвата крепости Ям и считал их про себя. Все были на месте. Даже ни одного раненого. Только что, эти люди сделали то, чему их учили два с лишним года. Они захватили неприступную крепость, не потеряв ни одной минуты и ни одного человека. Зачем пушки на стенах, зачем огромные запасы продовольствия и пороха? Зачем в крепости вообще гарнизон? Нет больше крепостей. Стоп. Так воевать могут только триста человек во всём мире. И насколько известно Янеку, князь Пожарский не собирается учить этому ни кого больше. А значит, весь мир будет и дальше тратить огромные деньги на строительство крепостей, на литьё дорогущих пушек, на создание запасов пороха. Пусть тратят и играют в игрушки, пока это не касается князя Пожарского. Если же это его коснётся, то он просто придёт и без единого выстрела захватит любую крепость. Да, при захвате большого города будут потери, но результата это не изменит.
Все штурмовавшие крепость возвращались на лошадях, в конюшнях Яма оказалось три десятка лошадей. Янек в лошадях разбирался и сразу выделил взглядом десяток очень хороших жеребцов. Настоящий боевой конь, явно не боявшийся выстрелов из пушек и мушкетов. Знатная добыча. А ещё было десяток возов с порохом и различным оружием, да ещё и семь пушек. Поход уже можно было считать удачным.
Весь день на своих еле телепающихся лошадках съезжались крестьяне из трёх ближайших к Яму поселений. Уезжали все. Набралось сорок три семьи. Пожарский ещё утром отправил за сотней возов, что они тащили за собой от самого Вершилова. Вот они были зачем нужны, перевезти будущих жителей Миасса. Собирались крестьяне долго, потом долго выспрашивали у Пожарского о своей дальнейшей судьбе. Князь лично выдавал главе семьи десять рублей серебром и заверял, что все, о чём говорил с ними староста Фрол Смагин, будет выполнено.
Только утром следующего дня огромный обоз потянулся по направлению к Пскову. Назад решили возвращаться не через Новгород, а через Псков и ближе и дорога ближе к границе Речи Посполитой, что тоже работало на версию, будто шведов побили поляки.
Крестьяне поехали в одну сторону, а отряд князя Пожарского в другую, к Ивангороду. До него, по словам местных жителей, было всего двадцать пять вёрст. Как раз к темноте доберёмся.
Со слов старосты выходило, что высота стен там в два раза выше, чем в Яме и со стороны реки Наровы там не подойти берега обрывистые. Пожарский покачал головой и почти про себя проговорил: «Зачем нам лезть на стены, мы пойдём в ворота».
Крепость показалась уже в вечерних сумерках. Пожарский дал команду отойти под защиту леса и разбивать лагерь. Все-таки это удивительное изобретения полевые кухни. В дороге кашевары топили печи, и сразу после того как отряд разбил лагерь, десятники потянулись к кухням за горячей кашей. Что может быть лучше, чем горячая полная мяса каша на февральском морозе. Лучше могут быть только палатки, пропитанные секретным составом, после чего они стали непромокаемые и не продуваемые ветром.
Утром те же двадцать человек переоделись в шведскую форму и, дождавшись, когда опустят мост в крепости и поднимут решётку ворот, неспешно двинулись к неприступной твердыне на берегу реки Нарвы.
Событие восемьдесят восьмое
Пётр Дмитриевич Пожарский подъезжал к крепости с двойственным чувством, с одной стороны он испытывал гордость за русских мастеров, что воздвигли это чудо фортификации, с другой горечь, что второй раз захватить эту твердыню таким наглым образом не получится. Ну, ещё и сейчас не получилось. Стены Ивангорода возвышались над землёй метров на пятнадцать – это целый пятиэтажный дом. Да и шириной, по разговору с мужиками из приватизированных деревень, были как раз с тот самый дом. Да ещё ров. Как можно взять такую крепость?
Но это будущее, сейчас мост через ров был опущен, ворота открыты настежь и решётка поднята, заезжай, дорогой товарищ. На обеих надвратных башнях шведские мушкетёры приветливо махали руками. Те защитники крепости, что стояли у ворот и на мосту, тоже махали руками. Ждут. Князь Пожарский ехал во главе отряда из десятка Бебезяка и десятка Ивана Пырьева, вернее десятка Бороды, но чуть переиначенного и без самого десятника, он сейчас командовал второй сотней. За «шведскими» драгунами следовало пять возов нагруженных под завязку. Встречающие надеялись на продукты животноводства и растениеводства, но на их несчастье в возах находились прикрытые рогожей стрельцы в польской форме, по пять человек в каждом. Остальные стрельцы числом семьдесят пять стояли на опушке леса в полукилометре от крепости. Рядом с ним была сотня рейтар под командованием Виктора Шварцкопфа и два десятка служилых татар под началом князя Разгильдеева. Стрельцами командовал сотник Иван Малинин. Янек Заброжский ехал рядом с князем.
Шведы заподозрили неладное слишком
