Занимательная музыкология для взрослых - Владимир Александрович Зисман

любое произведение — хоть «Похороны куклы», хоть «Итальянскую польку» Рахманинова, хоть «Марш Радецкого» или любую часть любой симфонии эпохи классицизма — и ваше подсознание получит ответ на свои самые сокровенные ожидания в виде репризной формы той или иной степени сложности.

У романтиков идея та же, хотя статистика несколько хуже. Потому что романтизм — это зачаточная фаза декадентства. (Не слушайте меня, это во мне проснулся консерватор.)

Вообще говоря, любая музыкальная форма — это ответ на ожидания подсознания. Более того, все, что делает человек, является ответом на ожидания подсознания, и лишь потом, когда уже все было сделано, он пытается объяснить сам себе, что, зачем, а главное, как именно это было сделано. В мире искусства такие люди называются искусствоведами, а в музыкальном мире — музыкальными теоретиками.

Вступление как музыкальная форма

Практически в любом музыкальном произведении с высокой степенью вероятности опционально практикуется вступление.

Потому что вступление — это тоже естественная реакция композитора как собирательного образа на подсознательную реакцию слушателя, тоже как собирательного образа, который в силу особенностей человеческой психики не сразу врубается в то, что ему хотел бы сказать композитор. Или кто угодно другой.

Особенности коммуницирования в семье — лучшее тому подтверждение. Каждый знает, что любая реплика жены, независимо от ее предполагаемой длины, начинает осознаваться мужем в качестве информационно-осмысленного континуума лишь со второй ее половины. И если в семейной жизни на протяжении последних десятков тысяч лет, сколь я могу судить, принципиально ничего не изменилось, то в области музыкальной формы подобные проблемы давно решены.

Вспомните любую песню, любую арию, любой марш, вальс или просто оперную увертюру. Все они начинаются с какой-нибудь незатейливой ерунды, которую вы больше в этом произведении не встретите — с примитивного ум-ца ум-ца, с мотивчика, не имеющего ничего общего с последующей музыкой, с фанфар или просто пары громких аккордов. Эти нехитрые приемы, в сущности, являются способом привлечения внимания слушателя. Способом, аналогичным тому, что сильно удивил Гулливера во время его путешествия в Лапуту — там специально нанятые слуги привлекали внимание мудрецов к происходящему с помощью похлопывания по ним (мудрецам) пузырями с сухим горохом или мелкими камешками.

Экспозиция

Благодаря вступлению к моменту исполнения экспозиции вы уже будете готовы в полном объеме воспринять любую информацию, как бы трагично она ни выглядела. А в случаях, связанных с традициями классицизма, вам ее еще и повторят для пущего наслаждения и для закрепления материала.

Серединка

Серединка часто называется трио, исторически в силу того, что в XVII — начале XVIII века в ней ограничивались трехголосием, да и в последующие времена трио традиционно носило более камерный характер, чем окружающие его части, то есть экспозиция и реприза.

Как правило, средняя часть в музыкальном смысле значительно слабее. Вспомните в качестве эксперимента, к примеру, полонез Огинского. Серединка полонеза вспоминается достаточно неочевидным образом.

Аналогично и с «Маршем Радецкого». Я намеренно предлагаю примеры, где, казалось бы…

Ан нет.

И в этом есть глубокий психологический смысл — несколько провисшее внимание слушателя с новой силой, страстью и благодарностью узнавания воспринимает повторение исходного материала, которое называется репризой.

То есть экспозиция, трио, реприза — вот вам и психология, и львиная доля музыкальных произведений, как реализация потребностей этой самой психологии. Happy Birthday на трехчастную репризную форму ввиду примитивности еще не тянет, но все остальное — от Мендельсона до Шопена — вполне успешно.

Кода

Зеркальным смысловым антиподом вступления является кода[70]. Это коротенький и, как правило, очень симпатичный кусочек музыки, который находится сразу же после репризы. Ее функция эквивалентна латинскому выражению Dixi, что в данном случае переводится как «можно аплодировать».

А теперь из этого незамысловатого набора можно конструировать все что угодно — рондо, сонатную форму и прочие незастывшие архитектурные формы.

Сонатная форма

Если вы пойдете на концерт…

А вы пойдете. Потому что если вы держите в руках эту книгу, значит, на концерт вы пойдете. Это никоим образом не причина и следствие.

Это очевидность.

А если вы пойдете на концерт, и это в силу стечения обстоятельств будет не два отделения вальсов, полек и маршей Иоганнов Штраусов, зуб даю — вы столкнетесь с таким явлением, как сонатная форма. И глупо было бы здесь проигнорировать явление, встреча с которым столь неизбежна.

Затея рассказать о сонатной форме в книге, претендующей на внимание читателя, выглядит, конечно, неуместно. Если не сказать хуже. В смысле, пользуясь более искренними выражениями.

Но сонатная форма — это основа и симфонии, и инструментального концерта, и сонаты… И, кстати говоря, струнного квартета, который по своей сути, форме и смыслу является симфонией, но написанной не маслом по холсту, а выполненной в технике офорта.

Нет-нет, давайте про деньги не будем. Квартет, конечно же, более бюджетное решение, чем симфонический оркестр, но мы сейчас не об этом.

Так вот, в своем идейном аспекте сонатная форма — аналог практически любого литературного произведения. В экспозиции нас знакомят с темами-антагонистами. Они называются главной партией и партией побочной, их появление достаточно очевидно и узнаваемо, они достаточно контрастны, ну, скажем, как Монтекки и Капулетти или даже скорее как Сусанна и старцы[71]. Дальше они вступают во взаимодействие друг с другом, драматически переплетаясь и модифицируясь в разработке (так называется самая активная часть сонатной формы), в репризе они приходят к некоторой общей картине, к финалу. То есть все происходит так же, как в любой книге, когда герои, пройдя отмеренную писателем часть жизненного пути, так или иначе его завершают.

И если теперь в начале и в конце добавить вступление и коду, как мы уже привыкли делать, то и получится вполне завершенное стройное здание сонатной формы, на создание которого в эпоху классицизма ушло около пятидесяти лет.

А теперь приступаем к практическим занятиям.

Программка как кладезь информации

Не спорю, значительная часть информации, указанной в программке, которую вы купили по пути из гардероба собственно в концертный или оперный зал[72], носит нейтральный характер. Нейтральный в том смысле, что не отвечает на главные вопросы, которые ваше подсознание хочет задать, но пока стесняется.

В список этих нейтральных данных входит, как правило, то, что вы и без программки знаете — название оркестра, фамилия дирижера, солистов. Если это опера или балет, то напечатанное крупными буквами название для вас тоже, как правило, не является сюрпризом.

Вероятно, не самой существенной информацией перед началом спектакля или концерта является также название