Демонстрация силы - Михаил Нестеров

Блинков еще не сдернул покрывало со стола. Он лихорадочно соображал, в каком месте Красного моря находится судно и сколько до берега. По приблизительным прикидкам – в тридцати километрах от Бур-Сафаги. В этом городе Блинков не был ни разу. Хотя слышал, что недавно отстроенный курорт может соперничать с курортами Хургады. Недалеко от порта есть остров, вспоминал Джеб. Кажется, он называется Тобия. Это не считая мелких рифов. Севернее порта расположена американская военная база.

Нужно срочно разворачивать судно и брать курс на Бур-Сафагу.

Блинков наконец-то откинул ткань и увидел ядерный боезаряд. На продолговатом электронном циферблате замерли цифры – 00:34.

Не угадал немного Камиль, пронеслось в голове Джеба. Сбежал на четыре минуты раньше. Он перевел свои часы в режим секундомера и поставил обратный отсчет с тридцати четырех минут.

А видеомагнитофон продолжал работать. Звучали вопросы Хакима и ответы Завадского:

– Русские знают про ядерные заряды с «Хьюга»?

– Нет. Американцы скрывали от них эту информацию.

– Почему?

– Потому что это советские заряды.

– Почему «Аман» не поделился с русскими этой информацией?

– Израиль выступал посредником в операции по передаче ядерных зарядов. Шеф «Амана» был на переговорах в Иордании, вылетал в эту страну инкогнито. Это была инициатива нашего премьер-министра. Как ответные меры на продажу Сирии российских ракетных комплексов «Стрелец» и «Искандер». Дальность полета этих ударных ракет перекрывает всю территорию Израиля. Вяжет по рукам нашу авиацию. Беспокойство по поводу этой сделки высказали мы и американцы. Раньше мы могли контролировать всю территорию Сирии. Русские же…

Это был голос с того света.

Завадский мертв; на экране телевизора он – на седьмом небе; и там же – между жизнью и смертью. Прошел все этапы превращения подобно куколке. И в конце концов загнулся. Загнулся, сволочь!

Блинков нашел шкипера на мостике.

– Ты знаешь, что твоего хозяина нет на яхте?

– Я не имею права заходить в его каюту.

– Похоже, тебе все равно.

– Так и есть. Я только выполняю свою работу.

– Разворачивай судно и бери курс на Бур-Сафагу.

– Я не могу сделать этого без приказа господина Хакима.

– Через полчаса от этого судна останется одно название.

Джеб обернулся. В рубку вошел Николай Кокарев и кивком головы спросил: «Ну что?» И вслух добавил:

– Паршивые новости?

– Для тебя – да. В каюте Хакима лежит ядерный боезаряд с замедлителем.

– Правда? И мне нужно разрядить его, – Николай наигранно выпятил губу и мелко покивал. – Как долго я готовился к этому моменту. Так долго, что забыл, как это делается. Я помню, как приводить заряд в действие. Сначала на циферблате устанавливают минуты, потом часы и нажимают на кнопку включения. В обратном порядке процесс не катит: заряд ставится на неизвлекаемость. Ты это серьезно про заряд, Джеб?

– Да. Он на времени. Осталось меньше тридцати минут.

– Мне хватит одной минуты, чтобы выбросить его за борт.

– Когда найдем второй заряд…

– А что будем делать с третьим? – перебил Николай.

– Все, Кок, иди разбирайся с первым. Возьми с собой Тимура. Остальным взять под контроль проходы на ют и кормовые помещения. Я попробую связаться с Абрамовым.

– Пошли, – Чижик кивнул товарищам, получив указания от Кока. Он на ходу вынул из-под джинсовой безрукавки «микроузи» и перевел предохранитель на автоматический огонь.

Чижов остановился напротив двери машинного отделения и сказал Весельчаку:

– Присмотри за машинистами. Чтобы они выполняли все команды с мостика.

– О’кей. – Веселовский обнажил свое оружие и эффектно загнал патрон в патронник: коротко ударил тыльной стороной ладони по рукоятке заряжания. Открыв дверь, он в одно мгновение скользнул вниз по поручням, поджав ноги. Этому приему его научил Джеб. И Весельчак пользовался им при всяком удобном случае.

Он тут же отметил, что на «Кассандре» работало два двигателя. Они блистали чистотой, и место им было в демонстрационном зале. Их обслуживали два моториста. Они вскочили с места при виде вооруженного человека.

– Сидеть! – приказал Весельчак.

Держа рабочих на прицеле, он огляделся. Справа от двери висел календарь на текущий год. Стройная обнаженная брюнетка закрывала веером бедра, правее шла надпись: «Самые актуальные места». Веселовский снял календарь со стены и скопировал брюнетку, прикрыв им свое «самое актуальное место».

– Не будете ревновать? – спросил он мотористов. Пододвинув стул с металлическими ножками к стене так, чтобы мгновенно отреагировать на вторжение сверху, он сел и стал разглядывать фотомодель. И словно проснулся: – Да, совсем забыл, – в духе рекламы жевательной резинки продолжил он и при этом продемонстрировал два ряда идеально белых зубов. – Если вы не выполните команду с мостика, я вышибу вам мозги.

Чижик оставил Родина контролировать среднюю площадку и два просвета от бортов до рубки и подозвал Клюева:

– Держимся вместе. Проверяем все помещения и выходим.

– Понял.

– Пошли.

Кормовой палубы на «Кассандре» не было. Кормовая надстройка действительно походила на строение старинного судна или на рубку нефтеналивного танкера. Из нее было только два выхода, не считая из окон в море: центральный и боковой. И там размещены кубрики матросов и каюты для обслуживающего персонала, пытался представить картину Чижик. До этого он успел оглядеться и безошибочно определил: каюты в средней части судна предназначены для гостей.

В глазах рябило от иллюминации. Море огней плескалось на этом корабле. Где надо и где не надо, непроизвольно смаргивал Чижик и уже не чаял оказаться в относительном полумраке помещений. Как угадал, продолжил он уже за порогом. Он попал в опоясывающий надстройку коридор. Прямо – столовая с распахнутыми прозрачными дверями.

Чижик шагнул за порог и сместился, припадая на колено, в сторону. Его взгляд пробежался по каждому предмету – легкие пиллерсы, круглые столы, светильники с искусственно закопченными стеклами. Чисто.

Обернулся. Клюев страховал его, стоя у устланной дорожками лестницы, ведущей на верхнюю палубу. Там то же самое, без труда определился Михаил: вдоль проходов двери в помещения.

Чижов сморщился.

– Тут заблудиться можно, – шепнул он Клюеву. – Как Амундсен будешь путешествовать. Можно залезть в полукольцо и увязнуть там зажатыми с двух сторон. Возьмем под контроль оба выхода изнутри. Кто сунется – прочистим уши, остальных потом палкой не выгонишь.

Борис Родин нашел неплохое место под стеллажом, на котором крепился спасательный надувной плот. Точно такой же был по левому борту. Еще пара – над просветами средней рубки. Он приготовился прикрыть товарищей. Скрытая позиция Родина и подвела его. Никем не замеченный вооруженный охранник вышел из боковой двери средней рубки и направился на мостик.

Мобильник висел на груди Джеба. Он набрал на нем несколько цифр и услышал сбойный писк: нет соединения. Впервые мощная «Kyocera», выдерживающая непомерные нагрузки под водой, подвела. Индикатор показывал полный заряд батарейки, которого хватало на восемь часов в рабочем режиме. Теперь крайний вариант – выходить в эфир на международном канале.

– Связь работает? – спросил Блинков шкипера.

– Конечно.

– Попробуй поговорить с берегом. Запроси погоду, что угодно. Мне что, самому взять микрофон? – повысил он голос.

Шкипер взял в руки широкий микрофон с витым шнуром, тянущимся от приборного щитка. Он выходил на связь с диспетчером порта приписки «Кассандры».

– Диспетчер, диспетчер, говорит шкипер «Кассандры»… Алло?..

«Фонит, – безошибочно угадал Блинков. – Где-то здорово фонит».

– Бери курс на Бур-Сафагу.

– Если хозяина действительно нет на судне…

– Его нет здесь, баран! – взорвался Джеб. – Ты глухой? Не слышал про ядерный заряд, или думаешь, что я анекдот рассказывал?

– В этом случае мне нужно получить приказ от начальника охраны, – продолжал упорствовать шкипер. – Его смена находится… – Лицо исполнительного капитана чуть изменилось. Хмурую тень словно прогнал яркий луч света. Он смотрел за спину Блинкову.

– Проблемы? – раздался позади голос.

Джеб обернулся. На пороге рубки стоял вооруженный автоматом охранник.

Каюта Камиля Хакима была огромной. Она занимала всю ширину надстройки и находилась точно под мостиком. Из ее окон открывался вид на короткую носовую палубу; обзор не хуже, чем из рубки. В правом углу стояла оттоманка и небольшой столик со старинным кальяном. Стена завешена персидским ковром с простеньким узором. Еще несколько ковров устилали пол каюты. Левая часть резко контрастировала со своей соседкой. Там пристроился плазменный телевизор; его было удобно смотреть с дивана, стоящего посреди каюты. При ближайшем рассмотрении диван оказался покойницким ложем.