Сначала было похищение... (СИ) - Вирина Има

- Конечно не касается! — Заорала она в ответ. Надо же. Она умеет кричать! Продолжила уже тише. — Это всё не важно. Я, в любом случае, балов не посещаю, леди являюсь лишь по рождению, вряд ли по статусу. Если тебе это не нравится, мне, в конечном счёте, ничего не стоит пойти на уступки. Но! Никакого откровенного хамства. Я не собираюсь обижать людей просто за то, что они любезны и воспитаны! — Перевела дух и продолжила, не дав мне и слова сказать. Надо же! На уступки она идёт! — Всё равно, это не могло длиться вечно, и, как бы мне не хотелось, как бы не упиралась Лифисса, нам всё равно нужно уехать.

- Чтобы флиртовать на право и налево?

- Хватит! Если тебе не достаточно моего слова, мне нечем больше тебе помочь. — Серьёзная и сосредоточенная, она ходила по комнате. Глазами я следил, как в волнении поднимается и опускается пышная грудь. Признаться, это сбивает.

- Не уезжай. — Произнёс тихо.

- Не сейчас, так чуть позже. Отсрочка лишь продлит агонию.

- Но ведь тебе здесь хорошо. Со мной.

- Очень хорошо. Но что скажут люди? Как я, вечно толкующая Фиссе о приличиях, объясню ей это? Роберт. Я не ухожу от тебя, я просто переезжаю.

- Не уезжай. — Я сам себе напоминаю барана. Своим неуверенным блеянием. — Это даже не безопасно! Здесь вы под моей защитой!

- Не говори глупости. Никому мы не нужны. Всё уже успокоилось. С теми темпами, что идут аресты, не удивлюсь, если эти мерзавцы уже сбежали на другой конец света.

Глава 10. Анна.

- Ты не можешь этого знать наверняка. Подумай о девочке, наконец!

Создатель! Ощущение, будто он только что это придумал. Вспомнил, за что уцепиться.

- Пожалуйста, хватит. У меня нет сил опять выяснять отношения.

Повисла тишина, нарушало которую только тиканье часов на руке у графа. Впервые вижу такие громкие часы.

- Останься. Я не смогу вас защитить, если вы будете далеко. — Он выглядит взволнованным и немного … растерянным, что ли… — Анна я … мне… — Встав с кресла он подошёл вплотную ко мне, взял в свои мои руки, и глядя на них произнёс, — останься навсегда. Как жена.

Только после этого взглянул на меня. Я же …

Это был шок! Неверие.

- Мне нужно присесть …

- Это "да"?

- Роберт, но как же это … Так нельзя ведь …

- Как? Почему?

- Мы знакомы всего ничего, да и я сомнительная партия для графа, будем честны. — Это ведь очевидно. Сейчас им движет благородство. А что будет дальше? Жена не диван, не задвинешь за ненадобностью.

- Да плевать. Мне хорошо с тобой. Интересно. Меня тянет к тебе. Я не хочу больше жить без тебя. Какая партия ещё мне нужна?

- Я понимаю, всё так, но… — но что-то меня во всём этом смущало. И сильно. — Ты не пожалеешь? Не слишком ли скоропалительно твоё предложение?

- А люди, которые женятся на тех, кого не знают, когда сговариваются родители? Я хотя бы делаю выбор сам.

Честно говоря, всё это звучит не слишком красиво и романтично. Я, мне … а я? Хочу ли я выйти за него замуж? Утром я и мечтать об этом не могла.

Представить только, что больше не нужно будет прятаться, делить одну спальню, касаться друг друга … Должно быть, это будет чудесно. Но честно ли по отношению к нему? Когда он может жениться гораздо удачнее, — на молодой, невинной девушке, с хорошим приданным. Стало холодно от приоткрытого окна.

- Могу я какое-то время подумать? — Спросила, поднимаясь, чтобы закрыть ставню.

- В чём дело? — Роберт прищурился. — Ты не хочешь? Замёрзла? Я сам, сиди.

- Хочу, но … это так неожиданно, нужно всё взвесить …

- Вот и чудненько! — Хлопнул он в ладоши, поднимаясь. — Раз хочешь, то нечего и думать. Не волнуйся. Занимайся своими делами, я всё устрою. Сам зайду в храм и обо всём договорюсь. — Теперь он вышагивал по комнате, частя. — Тебя ведь устроит небольшое торжество? Родителей ты ведь звать не собираешься?

Отрицательно помотала головой. Что он делает?

- Так я и думал. Устроим приём здесь. Места хватит. Позовём своих и отметим в кругу близких. Ну всё. Я пошёл. Дела.

И ушёл. Быстро клюнул в лоб и ушёл.

Филиал блажницы в доме графа открылся именно после этого разговора. Я так считаю. Все мои попытки поговорить заканчивались поражением. Мне, каждый раз оставаясь ни с чем, приходилось только гадать, — он всегда был таким изворотливым ужом, или поднаторел за эти дни?

О нашей предстоящей свадьбе домашним Роберт объявил в тот же день. Домочадцы новость восприняли … кардинально по-разному. Фисса скакала до потолка, визжа так, что я всерьёз начала опасаться за слух. Девочка готова была, вот прямо сейчас, бежать за свадебным платьем. Мелани же, лица удержать не сумела, некрасиво искривила губы, чем лишний раз подтвердила мои догадки на счёт её симпатий. И воспитания. Странно, как у одних родителей могли выйти две такие кардинально разные дочери.

За несколько дней о нашем новом статусе узнали абсолютно все горожане. Начиная от молочника и заканчивая королём. Едва ли я преувеличиваю. Граф Крэнтом, совершенно не стесняясь, выгуливал меня перед сном, представляя всем и каждому, как свою будущую жену. Я же гадала, — это какой-то план? Так нужно для дела, или этот мальчишка, с шальной улыбкой и горящими глазами и есть тот серьёзный офицер в военной форме, в которого я влюбилась с первого взгляда?

Мои вопросы он переводил с ловкостью нашего министра по внешним делам. Каждый раз, открывая рот, намереваясь, теперь уж точно поговорить, мне его закрывали поцелуями, доводя их если не до логичного завершения к общему удовольствию, то до полной моей дезориентации и капитуляции.

Постоянно чувствую себя обманщицей. Странное, нелепое, иррациональное чувство, если учитывать, что я никому не врала. Словно пользуюсь благородством Роберта, который, как честный человек обязан на мне жениться.

Этого же, прости Создатель, дурака! Вообще будто ничего не заботило. За два дня он получил разрешение на брак и договорился о свадебном обряде, который назначили через две недели! Миссис Леметр, узнав о предстоящем событии, радостно взяла на себя все заботы по организации праздничного обеда, чем несказанно меня обрадовала, сделав лучший свадебный подарок из всех возможных.

Нервное напряжение, вопреки всему лишь усиливалось. Люси списывала его на предсвадебное волнение, у Роберта же существует лишь одно средство для лечения моих тревог. Признаться, это меня тоже несколько волнует.

Мой будущий муж, кажется готов заниматься любовью постоянно. По-быстрому днём, если у нас мало времени наедине. Долго и с упоением ночью. Не устаёт, не приедается. Учитывая то, что сейчас мы вынуждены скрываться, я всерьёз опасаюсь, что после свадьбы его аппетиты только усилятся.

Помимо совместных променадов, период открытых ухаживаний ознаменовался почти ежедневными подарками, принося которые Чарли часто оставался на чашку чая или стакан молока. За не навязчивыми разговорами удалось узнать, что мальчик каждый день курсирует между одними и теми же адресами, которые я, скрупулёзно записав вместе с именами, передавала Роберту. Читая мои донесения граф хмурился, но с вопросов всё так же съезжал.

"Часть этих средств должна остаться в моей ванной, не усложняй себе жизнь, через неделю всё равно придётся всё переносить. Целую."- Читала я в очередной записке, которую курьер принёс вместе с цветами и большой корзиной.

В корзине было всё то, что перебирая, я мысленно пищала от восторга. Розовые и лавандовые капли, бальзам для губ, масла для волос, тела и ванны. Девичий рай! Купив самое необходимое, мне было не до изысков, а тут изделия парфюмерного дома, а не соседки-травницы.

Но особенно я обрадовалась часам! Надев их, я ожидаемо не почувствовала того спокойствия и удовлетворения, которых лишилась вместе с предыдущими, но Роберт обещал, что как только дело закроют, мои часики, находящиеся в качестве улики в следственном комитете ко мне вернутся.

Эти часы мне на восемнадцатилетие прислала Агнесс. Не дорогие, скорее дешёвые, они с Хейрадом тогда только становились на ноги, но факт того, что сестра помнила обо мне, уделила внимание, невероятным образом грел сердце. Я не могла тогда побороться с соблазном и носила их почти не снимая, чем ожидаемо привлекла к часикам внимание родителей. Вопреки ожиданиям, скандала не получилось. Услышав за завтраком страшный вопрос о происхождении часов я честно рассказала, умоляя не забирать дорогую сердцу вещицу. Отец лишь кивнул, переглянувшись с матерью.