Второй шанс - Марина Ефиминюк

— Спасибо вам, мои дорогие, что решились стать центром этого праздника! — Растянула она накрашенные прозрачным блеском губы ехидной в улыбке. — Александра как понимаю? У тебя очень красивые волосы. Ты сразишь старых куриц наповал!

От конфуза я покраснела и покосилась на Филиппа, сжимая в руках подарок.

— Саша, пропусти мимо ушей. — Посоветовал парень, усмехаясь. — Если Лиза сыплет гадостями, то у нее хорошее настроение. С днем рождения. — Он ласково обнял сводную сестру и поцеловал в макушку.

— Поздравляю. — Я протянула сверток в блестящей хрусткой бумаге.

— Книга называется «Второй шанс»? — Лиза расправила ноготком пышный, чуть помявшийся бантик.

— Эээээ?

— Через обертку вижу. — Объяснила она.

— Милая сестра, — Филипп улыбнулся, — после вручения подарка обычно говорят «спасибо».

— Действительно? — Изогнула она брови. — Не догадалась.

Елизавета Вестич действительно являлась гениальной актрисой. Поневоле. Если не знать ее секрета, то различить тонкую лживую игру в ехидство представлялось бесполезным занятием.

— Ты будешь фурором на сегодняшнем вечере. — Она дружелюбно улыбнулась мне.

— Как понимаю, ты тоже повеселишься от всей души? — Кисло поинтересовалась я.

— Конечно. — Бодро заявила Лиза. — Разве можно пропустить такой цирк! Эти старые вешалки захлебнуться от возмущения! В конце концов, теперь не только я получу порцию всеобщего порицания.

Она изящно открыла дверь легким взмахом, поманив ее пальчиком, и, стуча по мрамору каблучками, первая вошла в холл, украшенный гирляндами цветов. Актриса двигалась с невероятной грацией и гибкостью, напоминая кошку.

Наше появление действительно походило на взрыв китайской петарды, разлетавшейся крошечными осколками посреди толпы. Ко мне принюхивались, приглядывались, а некоторые даже пытались пощупать. Пару раз по обнаженной открытым платьем спине пробегал холодок чужого прикосновения, отчего становилось противно.

— Меня ктото трогает. — Тихо прошептала я, когда невидимая рука откровенно, словно шелк, потерла между пальцев мои волосы.

— Что? — Филипп воинственно оглянулся, в поисках хулигана. Ощущение мгновенно исчезло, только неприятный послед остался на коже.

Мы как раз поднимались по лестнице, по случаю праздника застеленной красной дорожкой, и могли видеть, как в холле толпятся шумевшие гости, в захлеб обсуждающие кадровые изменения в семье Вестичей.

— Да. — Удовлетворенно кивнула Лиза. — Я оказалась, как всегда, права! Никто даже не обратил внимания на мою крайне неприличную юбку.

Непроизвольно мы с Филиппом покосились на платье, в какое обрядилась актриса, и оно действительно едва прикрывало срам, выставляя на всеобщее обозрение идеальные длинные ноги, обутые в высоченные шпильки.

— Не понимаю, — фырчала, словно раздраженный котенок, Елизавета, — для чего Аида устроила эту глупую вечеринку? Всем же известно, что после двадцати пяти девушки не отмечают дни рождения. Разве можно праздновать черную дату в личном календаре? И ты все слышишь! — Добавила она пустоте с укоризной, ткнув пальцем с алым острым ноготком вверх.

— Они с Эмилем хотели продемонстрировать, что семья в порядке. — Вкрадчиво объяснил парень мне. Похоже, тема обсуждалась уже неоднократно.

Сверху доносилась музыка, ее звуки смешивались с голосами людей, превращаясь в равномерный гул, словно в муравейнике. В коридоре по стеночкам стояли разговаривавшие приглашенные, медленно и со вкусом опустошающие бокалы с шампанским, что официанты с небесноголубыми глазами ведьмаков, едва успевали подливать игристый напиток. Показалось, будто меня выбросило в давние времена королей и кринолинов.

Огромный зал искрился от сотен свечей, запах плавленого воска смешивался с ароматами вина и дорогих духов. Узкие от пола до потолка окна, занавешенные белыми воздушными занавесками, впускали через приоткрытые створки осеннюю свежесть. На высоких кованых поставках по углам стояли огромные букеты из белых роз, цветы висели под потолком, образуя волшебный ковер из разноцветных бутонов.

Впервые перед моим жаждущим взором предстало так много великолепных блестящих людей, в толпе которых даже первая красавица вселенной почувствовала бы себя замарашкой. Одинаковые синие глаза смотрели с любопытством, некоторые с неприязнью. Перед нами расступались. Лиза широко и гостеприимно улыбалась. Не останавливаясь, девушка жала чьито протянутые пальчики, раскланивалась со знакомыми, позволяла легонько поцеловать себя подругам и оставить след чужой губной помады на идеально накрашенной щеке.

— Они похожи на наивных детей. — Плескалась девушка ядом едва слышно. — На их лицах так и написано желание обсосать происходящее гденибудь в сторонке, но боятся мерзавцы.

— Почему? — Едва слышно спросила я. От волнения и неловкости ладонь вспотела, а пальцы все сильнее и сильнее сжимали руку парня.

— У Аиды идеальный слух. Она может точно услышать шаги на расстоянии пяти километров, а уж в Гнезде различит любой звук. — Пояснила Лиза.

— То есть сейчас она нас слышит? — Филипп чуть усмехаясь уголками губ, кивнул. — Сказочно. — Пробормотала я и добавила: — Здравствуйте, Аида.

Лиза злорадно расхохоталась, но глаза остались серьезными и пустыми.

Мы медленно пробирались в угол зала, где на невысокой сцене сидели музыканты, а рядом кружком теснилось семейство. Среди них стояла старая женщина, ее седые волосы торчали патлами, а на макушке чудом висел жиденький пучок. Она выглядела зеброй, в стаде отменных великолепных скакунов.

— Никонора, сестра деда Вестича. — Пояснил Филипп. — Самая уважаемая гадалка рода.

— Похожа на Бабу Ягу. — После моих слов Аида бросила в нашу сторону встревоженный взгляд и с недовольством покачала головой, что я прикусила язык, снова густо покраснев.

В тот же момент неизвестный шутник, вероятно, откудато изза занавески подленько щелкнул пальцами, и мои ноги подкосились. Филипп тут же подхватил меня, не давая упасть, но туфля на высоком каблуке, слишком неудобном и непривычном, наступила на длинную синюю мантию высокого полнотелого бородача рядом, потягивавшего из хрустального бокала прозрачную жидкость, только отдаленно напоминающую воду. Ворот плаща натянулся до удушения, что мужчина выпучил глаза, крякнув.

Я быстро подняла ногу, напоминая в тот момент не слишком изящную цаплю, и пробормотала, прижимаясь к Филиппу:

— Извините.

Бородач фыркнул, ничего не ответив. Его грудь украшал большой золотой медальон с выгравированной головой волка посередине.