Помечтай немножко - Сьюзен Филлипс

— Все сделано, — сказал Этан. — Почему бы нам с Эдвардом не заняться вон тем книжным шкафом?

— Спасибо, но его пока еще рано собирать, — ответила Кристи сухо, почти грубо.

— Ну и ладно. Тогда мы можем пристроить на место телевизор.

— Ты и так уже много сделал. Этан. В любом случае, спасибо тебе.

Более прозрачный намек на то, что Кристи хочет его выпроводить, придумать было трудно, но Этан сделал вид, будто ничего не понял.

— Ну, Эдвард, давай посмотрим, что мы можем сделать, чтобы подогнать эту дверь в ванной, — начал было он, но Кристи была непоколебима.

— Завтра подрядчик пришлет мастера, который все сделает, — сказала она. — Мне в самом деле ничего пока больше не нужно. Этан. Увидимся завтра на работе.

После этих слов Этану не оставалось ничего другого, как уйти. Глядя, как он складывает инструменты в ящичек и идет к двери, Рэчел впервые испытала по отношению к преподобному Боннеру что-то вроде жалости.

Свет в окнах дома не горел. С того самого вечера, когда кто-то устроил перед коттеджем Энни сожжение креста, Гейб понял, что Рэчел нельзя оставаться одной на горе Страданий. Теперь, когда Кристи переехала в свой дом, он всерьез боялся за Рэчел.

Гейб планировал добраться до коттеджа Энни гораздо раньше, но по дороге встретил Этана и был вынужден выслушать длинный монолог младшего брата о том, как жестоко обошлась с ним Кристи, а заодно и несколько весьма прозрачных намеков на то, что Рэчел охотится за его, Гейба, деньгами. Он не обратил на эти намеки никакого внимания. Разговор затянулся, и в результате Гейб подъехал к коттеджу Энни Глайд лишь около полуночи.

Он припарковал пикап около гаража и, заглушив двигатель, несколько секунд сидел в темноте, пытаясь разобраться в хаосе, царившем у него в душе. После сегодняшнего совсем короткого разговора с Рэчел о Черри ему стало явно легче. Живи Рэчел в коттедже одна, Гейбу было бы гораздо проще переселиться к ней хотя бы на время. Но он понимал, что, помимо Рэчел, ему придется в этом случае общаться с ее сыном, а одна только мысль о том, что где-то рядом с ним будет находиться этот бледный молчаливый мальчик, снова наполняла его душу отчаянием и безысходностью.

Малыш был ни в чем не виноват, и Гейб десятки раз пытался заставить себя изменить свое отношение к ребенку, но у него ничего не получалось. Каждый раз, стоило ему взглянуть на Эдварда, он тут же начинал думать о Джейми и о его нелепой гибели.

Гейб тряхнул головой, отгоняя неприятные мысли, затем вытащил из машины чемодан и направился к дому. Несмотря на то что была темная ночь, а фонари не горели, Гейб без труда нашел нужную тропинку и уверенно двинулся по ней. В детстве ему сотни раз приходилось ночевать в коттедже Энни. Множество раз они с Кэлом, дождавшись, когда Энни Глайд уляжется спать, выбирались из дома через окошко на его задней стороне и отправлялись рыскать по окрестностям. Этан был слишком мал, чтобы сопровождать их, и они не брали его с собой. Теперь, когда все трое стали взрослыми, младший брат нередко корил старших за то, что они лишали его возможности пережить вместе с ними множество интересных приключений, Когда Гейб огибал дом, где-то вдали раздался крик совы.

Его ботинки поскрипывали на утоптанной тропе, в руке позвякивала связка ключей.

— Стой и не двигайся!

На крыльце замаячила тень Рэчел. Губы Гейба расползлись было в улыбке, но когда он увидел направленный ему в грудь старый дробовик, когда-то принадлежавший его бабушке, до него дошло, что сейчас не время для шуток.

— У меня есть оружие, и я не побоюсь им воспользоваться! — отчеканила Рэчел.

— Это же я. Черт возьми, Рэчел. Ты ведешь себя, как героиня какого-нибудь халтурного полицейского сериала.

Рэчел опустила ствол.

— Гейб? Что ты здесь делаешь? Ты напугал меня до смерти!

— Я приехал, чтобы в случае необходимости тебя защитить, — сухо ответил Гейб.

— И ты не мог придумать ничего лучше, как заявиться в полночь?

— Я хотел приехать пораньше, но по дороге наткнулся на Этана, и он меня немного задержал.

— Твой братец просто ублюдок.

— Он тебя тоже не очень-то жалует. — Гейб шагнул на крыльцо и свободной рукой взял из рук у Рэчел дробовик.

Она шагнула к дверному проему и включила на крыльце освещение. Гейб взглянул на нее при свете, и у него моментально пересохло во рту. Она стояла перед ним босая, с голыми ногами, в голубой рубашке, которая была на ней в то утро, когда кто-то испоганил стену дома надписью. В свете лампы завитки ее растрепанных волос казались золотыми.

— А это что такое? — спросила она.

— Как видишь, чемодан. Я решил переехать сюда на какое-то время.

— Это Кристи тебя подговорила?

— Нет. Кристи тоже беспокоится за тебя, но идея принадлежит мне. Пока она жила здесь, я был уверен, что тебе могут только угрожать, и не более того, но теперь, когда Кристи уехала, ты стала гораздо более уязвимой.

Гейб вошел в гостиную, поставил на пол чемодан и осмотрел дробовик. Патронов в казеннике не оказалось, и он вернул оружие Рэчел. Одновременно Гейб вспомнил о револьвере тридцать восьмого калибра, который запер в ящике, прежде чем уехать из дома Кэла, и брезгливо содрогнулся от сознания того, что в течение долгого времени держал его заряженным рядом со своей подушкой.

— Убери куда-нибудь эту штуку, — сказал он, указывая на дробовик.

— Ты, наверное, считаешь, что я не могу постоять за себя, так ведь? Так вот, ты не прав. А теперь забирайся обратно в свой чертов пикап и проваливай.

Гейб попытался подавить улыбку, но это удалось ему лишь отчасти, и он невольно подумал о том, что это Рэчел вернула ему способность улыбаться.

— Брось, Рэч, — отозвался он. — Ты никогда в жизни никому не была так рада, как мне сегодня, и сама это прекрасно знаешь.

Рэчел скорчила недовольную гримасу.

— Ты что, действительно собрался переехать сюда?

— Ну да. Я и так сплю неважно, а если я еще буду думать о том, все ли у тебя в порядке здесь, мне вообще не заснуть.

— Мне не нужна нянька, но если ты решил составить мне компанию, я не возражаю.

Гейб понял, что Рэчел и сама побаивается оставаться в одиночестве, но признаться в этом может только в завуалированной форме. Она вышла из комнаты, чтобы вернуть на место дробовик, а Гейб взял свой чемодан и, пройдя по коридору, оказался в комнате, которая когда-то была спальней его бабушки. Глядя на старую кровать и на стоящее в углу кресло-качалку, он вспомнил, как ему, когда он был совсем маленьким, бывало иной раз страшно по ночам. В таких случаях он, замирая от ужаса, тайком пробирался в бабушкину комнату и нырял к ней в постель.

Услышав за спиной шаги Рэчел, Гейб обернулся. Вид у нее был заспанный, но, несмотря на это, она выглядела просто замечательно. На щеке у нее он заметил вмятинку от складки на подушке и понял, что, когда он подъехал к дому, она спала. Взглянув на рубашку, которая была на ней надета, Гейб вдруг почувствовал глухое раздражение.