Война во времени - Александр Пересвет

Это, конечно, Саша сам подставился. Слишком рано достал нож и попытался всадить лезвие в брюхо вождю, когда тот подошёл вязать мальчика. Яли отскочил — первобытная реакция, что тут скажешь. Надо было ещё выждать, поближе подпустить. Был бы шанс выжить. Говорят, у дикарей есть такой обычай: убил вождя, сам станешь вождём. В «Хрониках Хиддика» показывали. Там, конечно, не дикари, но принцип-то вечный!

Но вот… не удалось. Вождь Яли навалился на противника, хватко облапил, вывернул руку, отнял нож. А пленника велел привязать к столбу.

Нож он на сей раз закрывать не стал. А может, наоборот, потренировался в своём чуме и понял принцип действия хитрого устройства «с неба». Во всяком случае, сейчас он приближался к мальчику, и непонятно было, кто улыбался более хищно — вождь Яли или блестящее лезвие в его руке…

Дедок пустился в пляс. Вертелся и подпрыгивал, обкуривая Сашу каким-то гадостным дымом. В корзинку с углями, видно, натолкал какой-то травы, потому что дым был густой и вонючий. Что он при этом лопотал, было непонятно. Впрочем, непонятно только пришельцу — толпа, в отличие от пленного, принимала бурное участие в пьесе и по ходу действия что-то слитно отвечала исполнителю. Балерун фигов!

Вождь Яли, похоже, театралом не был и на представление особого внимания не обращал. Лишь пару раз что-то гугукнул, подтверждая какое-то из высказываний колдуна. А так всё смотрел на жертву, сумрачно улыбаясь. Должно быть, уже представлял, гад, как будет бегать в его ногах по облакам. «А вот фиг тебе, скотина! — злобно думал Саша. — Обломишься! Обожрёшься моим мясом, ещё и по земле ходить не сможешь…»

Но это так, слабым утешением было. Умирать не хотелось страшно, а мысль о родителях, которые его не дождутся, вызывала внутренний вой. Даже злобная англичанка Виолетта казалась доброй и ласковой тёткой, с которой рядом просто хотелось целыми днями заниматься уроками. И уж не подойти к девочке Виве, которая непонятно близкой стала здесь, в этом чужом мире. Не подойти, не поднять со значением левую бровь и не спросить, глядя в глаза: «Вива, ты меня любишь?»

Но несмотря на панику внутри, снаружи Сашка выглядел твердокаменно. Надеялся. Надеялся выглядеть твердокаменно. Пусть гад Яли запнётся об его твёрдый взгляд. В этих книжках про индейцев, что на даче, так и говорилось: дикари очень уважают тех воинов, что ни мускулом не дёрнули под угрозой смерти и под пытками. Как он поведёт себя под пытками, Сашка не знал, но пока его не трогали, вид он старался держать геройский.

Наконец, шаман закончил своё выступление, сорвал у публики что-то вроде криков «Браво!» — аплодисментов тут, видно, не знали. Вождь Яли поднял нож над головой и… завизжал. Слитным визгом отозвался весь табор. И ещё раз. И ещё.

Вождь резким движением кинул руку с ножом вниз. Тремя пружинящими шагами приблизился к привязанному Саше. Тот сумел не опустить взгляд.

— Маленький-воин-с-неба, дай-взять у тебя то-что-ты-умеешь, — торжественно и даже как-то по-доброму произнёс Яли.

— Хрен тебе, — прохрипел Сашка через удавку на шее.

Вождь удовлетворённо улыбнулся. Похоже, мальчик сделал свою последнюю ошибку в жизни: смысл слов дикарю был не важен, главное — чтобы жертва подала голос. Значит, согласие получено.

Яли опустился на одно колено, перехватил нож половчее и глубоко воткнул его пленнику в бедро, сразу же начав делать круговой разрез.

«Господи, больно-то как!» — было последней Сашкиной мыслью…

Нет, не последней. Последней мыслью было: «Сон! Это сон! Скорее отсюда!»

И он проснулся.

Н-да-а…

Это было стрессово.

Столь ярких и детальных снов ему, пожалуй, раньше видеть не приходилось. Разве что однажды в детском саду, когда в одежде мушкетёра бился на шпагах за девочку Олю Звереву, и его там ранили в мизинец. Вот сколько лет прошло, а глупый тот сон очень чётко, до деталей, сохранился в памяти.

А тут? То ли вариант иного окончания переговоров уламрских вождей душа сама себе проиграла, чтобы в тонусе быть… То ли страх тогдашний, что пережил мальчик в воинском чуме, себя в такие реальные картины воплотил. То ли телепатия здешняя альтернативку показала — как оно должно бы быть, коли б властный дедок-шаман не настоял на своём.

Ладно, замнём. Главное, что ноги-руки на месте, никто из них холодца не варит. А Саша жив и здоров и лежит в чуме у здешнего колдуна, взявшего над ним шефство.

Вождь Яли, надо сказать, долго спорил тогда с дедом. Содержание их речей Саша понимал с пятого на десятое, но смысл, в общем, улавливался.

Позиция местного фюрера была вполне под стать фюреру далёкого будущего: если мне что-то нужно, я иду и беру. Хотя так, кажется, говорили американцы. Что-то такое Сашка слышал от Антона со ссылкой на Марка Твена. Хотя в «Приключениях Тома Сойера» вроде ничего подобного не было… Неважно. Всё равно. Гитлер — этот Яли здешний. С кольцом в носу.

Ясно было: лидеру уламров хотелось двух вещей. И желательно сразу. Отъесть что-нибудь от мальчика с неба, дабы перенять от того всякие необыкновенные свойства. И нож, который так славно режет всех.

Но упрямый дедуган настоял на своём. Видишь, указал он на мумию, главный вождь против твоих планов. Он сам теперь на небе, видит он: много пользы племени принесёт этот мальчик. Да и духи — тоже против. Хочешь, чтобы они охоту отняли? Или злые аннува напали? Ты же сам говорил: искали они парня. Значит, нужен он им. А зачем? Чтобы против нас использовать! Логика! А теперь мы используем его против них.

Ну, это уж хренушки, облегчённо подумал Сашка между тем, как другой частью сознания напряжённо ловил смыслы диалога между вождями «индейского» племени. И — оттого ли, что жизнь на волоске висела? — чувствовал, что едва ли не с каждой минутой всё больше понимает их язык.

Но вопросы языкознания были пока не важны. Важнее было, что симпатичный старикан додавливал вождя Яли. Конечно, тому не хотелось уступать, а хотелось вовсе другого. Но пойти против заслуженного шамана с его Тутанхамоном… Точнее, они оба были заслуженными — и мумия, и дедок, как толкователь её воли. Яли кто? Всего лишь вождь. Подумаешь! — напирал дедок. Сегодня тебя уважают, а завтра тебя медведь задерёт, и всё — другого уважать будем…

Ох, как сверкнул глазами Яли-фюрер! Но адекватных возражений не нашёл. Видно, реальной была такая перспектива, не впервые мишки племя это осиротевшим на голову вождя оставляли.

А старый вождь, продолжал шаман, — вот он! Всегда с нами. Опять же — и пал героически. В борьбе с враждебными уламрами. До сих пор песни поют о том, как он с бойцами за девками в соседнее племя ходил, как убил там почти всех, но кто-то злодейским образом воткнул ему копьё в брюхо…