Тайные учения Тибета (сборник) - Александра Давид-Неэль

С этого момента ламы, слывущие перевоплощениями Бутена, регулярно совершают в монастыре Шалю церемонию умилостивления бога смерти. По-видимому, со временем к богу Шиндже были прикомандированы в помощь и другие божества, так как ламы монастыря Шалю рассказывают теперь о заклятии во время обряда не одного, но множества демонов.

Для приглашения демонов из разных частей страны требуется гонец. Этот гонец именуется Махекетанг (буйвол, который зовет), Буйвол — верховное животное бога смерти Шиндже. Оно славится своим бесстрашием и осмеливается даже призывать злых духов. По крайней мере, в Шалю ему дают именно такую характеристику.

Гонца выбирают поочередно среди монахов монастырей Нианг Тед Киед Фуг и Самдинг.

Претендующие на роль буйвола монахи должны сперва пройти курс тренировки в одном из этих двух монастырей. Она состоит из дыхательных упражнений и специальной гимнастики, выполняемых в абсолютно темном цхам кханге в течение периода строгого затворничества продолжительностью в три года три месяца три недели и три дня.

Одно из упражнений очень популярно среди так называемых мистиков, обычно с весьма низким уровнем развития. Не только монахи, но и миряне — мужчины и женщины — подолгу живут в затворничестве, предаваясь отработке этого упражнения. Оно состоит в следующем.

Практикующийся садится, скрестив ноги, на большую толстую подушку. Он делает медленный долгий вдох, как бы желая раздуться. Затем, задержав дыхание, он должен, не меняя позы и не пользуясь руками для опоры, подскакивать и снова падать на подушку. Некоторые ламы достигают таким образом умения прыгать на очень большую высоту.

Тибетцы убеждены — кто много лет занимался упорно такой тренировкой, приобретает способность «сидеть на хлебном колосе, не сгибая его стебля», или же «усаживаться на верхушку кучи зерна, не сместив при этом ни зернышка». На самом деле цель этих упражнений — развитие способности левитации.

Для проверки успеваемости придумали очень любопытный экзамен. Считается, что выходящий из испытания победителем уже может выполнять все описанные выше удивительные действия или, по крайней мере, уже близок к их совершению. Для проведения испытания выкапывают яму, глубиной равную росту испытуемого. Над ямой сооружают нечто вроде купола с узким отверстием в его верхушке. Высота крыши до ее верхней точки равна глубине ямы. Таким образом, если рост испытуемого 1 м 70 см, то расстояние от дна ямы до купола 3 м 40 см. Кандидат садится, скрестив ноги, на дно этой могилы и должен выскочить из нее одним прыжком через отверстие в кровле.

Тибетцы из Кхам уверяли, будто у себя на родине не раз бывали свидетелями подобных достижений. Однако из тех прыгунов, которых мне довелось видеть, по-моему, никто не способен на такой подвиг.

Сведения об испытаниях на звание «буйвол, который зовет», собранные мной на местах, где они проходят последний венчающий их успехи искус, — разноречивы.

После больше чем трехлетнего заключения во мраке монах, считающий себя достаточно подготовленным для участия в состязаниях, отправляется в Шалю. Там его замуровывают в одну из только что описанных землянок. Но в монастыре Шалю выходное отверстие делается не в кровле, а в одной из боковых стенок надстройки кельи. Кроме того, здесь соревнующийся не выпрыгивает из своей могилы. Чтобы он мог подняться из своей ямы, на дне которой просидел семь суток, ему оставляют скамеечку. Затем он должен выйти через отверстие в стене кельи. Размеры щели рассчитаны по расстоянию между широко растопыренными большим и средним пальцами руки, т. е. приблизительно равны 20 см2. Успешно выполнивший этот трюк кандидат получает звание Махекетанг.

Трудно постигнуть, как можно развить совершенно исключительную быстроту и ловкость в условиях многолетнего затворничества в неподвижном состоянии в полном мраке. Но тут нужно учесть, что такая тренировка преследует цель, не имеющую ничего общего с развитием физических способностей. Впрочем, существуют еще и другие методы, применяющие более рациональные, с нашей точки зрения, упражнения, — в их числе и длительные переходы.

Второй повстречавшийся нам лунг-гом-па не дал нам возможности наблюдать его во время ходьбы.

Мы ехали через лес по стране независимых тибетских племен на крайнем западе Ценшуана. Йонгден и я пошли пешком и опередили наш маленький караван. Внезапно за поворотом тропы мы увидели совершенно голого человека. Единственным одеянием его были обвивавшие его тощее тело железные цепи.

Он сидел на большом камне и, по-видимому, так глубоко задумался, что не слышал, как мы подошли. Мы остановились в изумлении. Должно быть, что-то для нас неуловимое предупредило странного путника о нашем присутствии. Он повернул голову, увидел нас, вскочил, ринулся быстрее лани в лесную чащу и исчез. Еще несколько мгновений до нас доносился замирающий вдали звон цепей, затем наступила тишина.

— Это был лунг-гом-па, — сказал Йонгден. — Я уже видел одного такого же. Они носят цепи, чтобы быть тяжелее. Тренировка лунг-гом делает их тела такими легкими, что иногда они отделяются от земли и воспаряют над ней.

Моя встреча с третьим лунг-гом-па состоялась в районе Га в стране Кхам. Скороход явился в банальном и привычном образе налджорпа с котомкой за плечами. Тысячи ему подобных скитаются по всем дорогам Тибета. Ничего примечательного не было и в этом представителе столь многочисленного племени.

Такие нищие бродяги обычно пристают к встречному купеческому каравану или группе самостоятельных путешественников, следуя за ними, пока маршрут последних приблизительно совпадает с их собственным. Они бредут со слугами за вьючными животными. Но если поклажи мало и слуги едут на животных верхом, бедняги остаются далеко позади и шагают в одиночестве, пока не догонят караван на вечернем привале. Почти всегда это для налджорпа не так уж и трудно. Отправляясь в далекий путь, тибетцы, как правило, делают короткие переходы. Они выходят на рассвете и останавливаются для привала уже в полдень, чтобы пасти животных и отдыхать в течение дня. Труд, затрачиваемый налджорпа, догоняющим всадников, и небольшая его помощь слугам с лихвой окупаются ежедневным ужином и, от случая к случаю, чашами приправленного цзампой чая, предлагаемыми ему в качестве милостыни.

Верный обычаю, паломник присоединился к нам. Он сообщил, что живет в гомпа Пабонг в стране Кхам и направляется теперь в провинцию Цзанг. Такой большой переход с остановками в селениях для сбора милостыни мог затянуться на три-четыре месяца. Но тибетцев долгие странствия нисколько не пугают.