Хроники Второго пришествия (сборник) - Владимир Соловьев

– Замечательный, очень профессиональный человек! Произвел большое впечатление.

– Конечно, он рассказывал. – Сурков ухмыльнулся. – Не волнуйся, ты ему тоже не понравился! – Блуждающая ухмылочка постоянно гуляла по его лицу, не находя себе постоянного места, и казалась нервным тиком.

– Я старался быть предельно вежливым, – парировал я.

– Тебе это никогда не удавалось, – отрезал Сурков. – Что журналистом ты был наглым, что сейчас… Не подарок.

– Так и ты не цветочек!

– Вот только не начинай, ладно? – Слава поежился, и мне стало не по себе. В отличие от наряда Путина, пиджак Суркова в точности копировал все происходящее с его хозяином. – В моей должности цветочек давно бы завял. Да что я тебе рассказываю, тебе мой контингент хорошо знаком! Итак, возвращаясь к теме нашей беседы, которую я еще даже не обозначил, – общение с прессой не мой вопрос…

– А я все еще воспринимаюсь как представитель второй древнейшей?

– Речь не о тебе, а о завтрашней пресс-конференции. Для нас очень важно, как она пройдет. Конечно, Леша может поработать с участниками, но все-таки, зная тебя, думаю, что от неожиданностей никто не застрахован.

– То есть, переводя с административно-командного на русский, ты хочешь сказать, что вся журналистская свора у вас уже на привязи и за сахарную косточку по нотам лает, а я человек несистемный, поэтому лучше со мной обо всем на берегу договориться? Тем более, учитывая, что я теперь твой должник, так как и квартирами, и деньгами ты моим близким помог. Я тебя правильно понял?

– Нет, неправильно, совсем неправильно! И у меня нет иллюзий насчет твоих возможностей, именно поэтому я сегодня без охраны. Разговор совсем о другом. Скажи, тебе понравился твой номер на машине?

– «008»? О да, я его оценил!

– Я предложил, – обрадовался Сурков. – Догадываешься, почему?

– Слава, неужели ты так привык работать с безграмотными идиотами, что тебе надо растолковывать элементарные вещи?

– Ну, знаешь! Решил же один из наших больших руководителей, что ты теперь следующий после Джеймса Бонда! – Ухмылка замерла на Славином лице, он запрокинул голову назад и неожиданно весело и от души засмеялся. И как ему при этом удается сохранять такой интеллигентный вид?

– Очевидно, ты намекаешь на Великий потоп как первый из Концов света, – сказал я, переждав Славин смех. – Параллели очевидны: Второе пришествие, Второй Конец света. Так как в Писании нет ничего случайного, то очевидно, что в истории Ноя кроются ключи к пониманию Второго пришествия. Страшный суд под номером один уже был – притом это был не ПЕРВЫЙ суд, но первый СТРАШНЫЙ.

– Остроумно! То есть ты считаешь изгнание Адама из Рая приведением в действие первого приговора?

– Конечно. Но все приговоры того суда были сугубо индивидуальными, хотя и поражения в правах на последующие поколения оговаривались. Именно поэтому женщины рожают в муках!

– Я всегда был уверен, что Сталин хорошо учился в семинарии, – Сурков весело хлопнул ладонью по столу, – у него все так и было: коллективная ответственность народов. Мои предки по отцовской линии убедились в этом на своем примере.

– Да, Слав, я помню, что в твоих жилах течет чеченская кровь. Так вот, Ной – свидетель первого СТРАШНОГО суда, потому что Страшный суд не может быть локальным. Он вселенский, глобальный, от него нельзя скрыться и его не проспать. Все, что было до и после, несло в себе надежду. Отчаяние Господа не было столь трагичным, как во времена Ноя. Ни Содом с Гоморрой, ни злоключения евреев в Египте, а потом в пустыне, не идут ни в какое сравнение с потопом. Именно там впервые прозвучало: «И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время; и раскаялся Господь, что создал человека на земле, и воскорбел в сердце своем. И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых я сотворил, ибо я раскаялся, что создал их».

– Страшные слова, безысходные.

– А главное, понимаешь, насколько Создатель наивен? Ведь вся история заканчивается довольно оптимистично. Я не имею в виду причаливание ковчега к горе Арарат, я об обещании Господа: «не буду больше проклинать землю за человека, потому что помышление сердца человеческого – зло от юности его; и не буду больше поражать всего живущего, как я сделал».

Заказанная еда уже давно стояла перед нами, но мы так увлеклись теософской дискуссией, что даже не попробовали закусок. Официанты, видя, что мы оживленно беседуем, предпочитали нам не мешать.

– Согласен – Творец наивен, – сказал Сурков, – мы постарели на несколько тысячелетий и только усовершенствовались в искусстве делать зло. Так что не в юности дело. Слушай, вот уж не думал, что в такие дебри нас заведет разговор о твоем автомобильном номере!

– Старик, восьмерка – это круто, очень даже круто! Во всех монотеистических религиях это символ спасения, ведь именно столько людей спаслось после потопа. То есть твой номер на моей машине есть прямое указание на то, что и после второго Страшного суда будут уцелевшие граждане. Да, Создатель наивен, но слово свое держит, ведь он сказал, что больше не будет поражать всего живущего.

– Ну-ну, это как читать, – возразил Слава, – может, Он птичек пожалеет или не будет уничтожать всего живущего ТАК – то есть через потоп. А вот другим способом, то есть НЕ ТАК, – очень даже может быть!

– Да ты, я гляжу, оптимист почище моего!

– Есть причины. – Сурков нахмурился. – Но в конечном итоге мы согласились с главной идеей – кто-то да спасется.

– Всенепременно!

– И очевидно, что журналисты этот вопрос тебе зададут.

– Слава, да ты кремень! То есть все это время ты держал в голове генеральную линию?

– Опыт. Уж больно завтрашний день для нас важен.

– Поясни, – не понял я.

– Я не собираюсь тут расточать дифирамбы Президенту, хотя, не скрою, я считаю, что он этого заслуживает…

– Ну-ну! – Пришла моя очередь ухмыляться.

Славу это задело.

– Ну что за дурацкая манера вечно ерничать, я правду говорю!

– Да кто бы сомневался, – засмеялся я, – все знают, что ты служишь ему верой и правдой. Насколько я заметил, своего обожания ты не скрываешь, поэтому кокетство твоей фразы меня и позабавило. Так чего же ты так опасаешься на завтрашней встрече с журналистами?

– Да того, что вместо наших они попробуют протащить своих!

– Куда протащить и кого протащить? – опять не понял я.

– Так ведь люди уже поняли, что одним днем все не образуется. Выборов нет, ты вроде главный в стране, посланец Самого. То есть, если тебя надоумить, что Кремль исчадие ада, а оппозиция вся в белом, вместо Путина ты сможешь поставить другого. Никто и пикнуть не посмеет.

– А другой – это кто?

– Да какая разница! – Сурков поморщился. – Березовский, Ходорковский, Касьянов – да любой из олигархической обоймы. Знаешь, сколько денег было заряжено в СМИ на то, чтобы из Ходорковского вылепить великомученика? Я Мишу знаю много лет, когда-то у него работал, он, конечно, парень необычный и очень талантливый, и по-человечески мне жалко и его, и семью, все-таки тюрьма не сахар, но какой из Ходора святой?! Он же в крови по уши! Конечно, он не сам убивал, у него для этого были отдельные люди. И Невзлин тот еще экспонат!

– А доказать в суде можете? – Я лукаво посмотрел на Суркова.

Слава закипел и чуть не подпрыгнул на диване:

– И ты туда же?! Да брось ты эти жидовские штучки! Если они тебя тоже купили, так и скажи, нечего комедию разыгрывать!

– Здорово, узнаю школу Волошина, – скривился я, – он тоже любил покричать. Но у него еще параллельно проскакивали мыслишки о том, что меня нужно пытать, а ты молодец – что на уме, то и на языке! Насчет еврейских штучек ты прав – чего еще от меня ждать, только вот с выводами ошибаешься. Я тебе не басманное правосудие, мне наплевать на ваши человеческие доказательства – я правду и так вижу, не утруждай себя сбором улик. Кровь жертв кричит громче протоколов допросов их убийц. Так что меня при всем желании не купить и не запугать. Скорее верблюд пройдет через игольное ушко, чем вышеуказанные граждане окажутся в Царствии Небесном. Их участь, как и судьба их слуг, предопределена – и она страшна! И позавидуют они своим жертвам, и будут рыдать, но будет поздно. Закончились игры, а значит, кончилось время политики и судов. Пришло время расплаты! А если говорить о Путине и обо всей вашей команде, то знаешь что, старичок, вы все очень разные, но вот место в Раю я вам не обещаю. Хотя как облегчить свою участь – подскажу.

– Что, «молиться и каяться»? – съязвил Слава. – Не трудись, мне депутаты уже доложили твою резолюцию на их приглашении.

– Вам моей резолюции маловато будет! У вас задача простая – слушаться и повиноваться, а что делать, я подскажу. Так что иди спокойно спать и передай всем ждущим от тебя информации, что не оттуда они ждут проблем. И прекрати тратить деньги на журналистов, кому нужны их продажные слова?!