Хроники Второго пришествия (сборник) - Владимир Соловьев

Печально.

Из размышлений над моим изменившимся «я» меня вывел голос дочери. Полька что-то щебетала о своей учебе в институте и о том, как все ее подружки только и говорят обо мне, и как вокруг нее теперь все вьются и заискивают, и что, наверное, она теперь выйдет замуж за своего мальчика, так что в обозримом будущем я могу стать дедом. Когда мама это услышала, она расплакалась. Горько, навзрыд. Поля, не понимая, что вызвало у матери подобную реакцию, тоже захлюпала носом и стала ее утешать.

– Мама, что случилось? – не повышая голоса, пожалуй, даже излишне отчужденно спросил я.

– Сынок, я же все вижу! Мы тебе стали совсем чужие. Ты такой холодный, мы тебе в тягость. Я, конечно, могу понять, что ты страшно устал и ответственность на твоих плечах такая, что никому и не снилась, и что ты теперь не можешь принадлежать никому – ни мне, ни детям, но я даже не знаю, хорошо ли, что я дожила до такого дня. Меня встречают соседи и просят, просят о помощи. Просят, чтобы я тебе рассказала, вдруг услышишь и поможешь. А я не знаю, как им сказать, что мы и не видимся, и не общаемся. Сегодня мне всю ночь снились родители, я была недавно у них на кладбище – там так хорошо, туйки разрослись, все вокруг зелено и чистенько.

– Я давно там не был, надо бы съездить.

– Конечно. – Мама скорее успокаивала меня. Мы оба прекрасно понимали, что вряд ли я найду время для этого. Да и не только в этом дело. Надо ведь «мертвым оставить хоронить своих мертвецов», а у меня куча дел к живым. Мама тяжело вздохнула и продолжила:

– Ты прости, что я расплакалась. Когда Полька о внуках заговорила, я вдруг подумала – а для какой жизни они будут расти? Да и что это будет за жизнь? Или что, рожать их на смерть, на суд? – Мама опять не удержалась и расплакалась. – Я все понимаю: и что люди и так смертны, и что жила я правильно и бояться мне нечего, да и натерпелась так, что меня ничем уже не испугаешь, но вот детки… Как им объяснять, что они никогда не будут взрослыми? Да и каково это – жить в преддверии конца? И как им объяснить, кто ты – пророк, апостол, но для них уже не человек? Ведь, по сути, ты уже умер для всех нас.

– Не смей так говорить о папе, – взвизгнула дочь. – Он у нас самый лучший! Он один такой! Ты не должна так говорить с ним! Он ведь обидится и больше никогда не придет, а он мне нужен, нужен! Я его люблю, мне всю жизнь его так не хватало! – Поля еще продолжала что-то кричать, но слов было не разобрать из-за всхлипываний и рыданий.

Мама не шелохнулась. Она будто превратилась в каменное изваяние. Королевская осанка, высоко поднятый подбородок, точеные черты лица.

– Мам, какая же ты у меня красавица! – восхитился я и повернулся к дочери: – Поля, немедленно прекрати рыдать и никогда больше не повышай голос на свою бабушку. У нас в семье не принято кричать. Тем более что мама права. Я каждый день задаю себе эти же вопросы, и у меня на них нет ответов. Мне так же больно, как и вам, но я уже не принадлежу себе. Но я не умер, я всегда рядом и всегда приду на помощь. А насчет внуков, как я могу советовать? Разве молодость готова слушать? Да и кто знает, сколько нам еще отпущено. Когда я впервые увидел Даниила, то подумал, что счет пошел на дни, но проходили месяцы… Теперь уже ясно, что и годы впереди, так что нет у меня ответа. Знаю лишь одно, что завидовать моей судьбе не имеет никакого смысла. Все чаще думаю строчками из Экклезиаста: «Многие знания – многие печали». Знаешь, мам, когда я получил перстень от Даниила, я все никак не мог наиграться. И понимаю я любой язык, и перемещаться могу в пространстве и времени, и мысли читаю, и худею по желанию, и чудеса творю. А потом вдруг понял, что я все реже позволяю себе заглядывать в души людей и бегу их мыслей.

– Страшное разочарование?

– Да, мама, жутчайшее! Мелкие все вокруг. Их даже людьми назвать сложно, так, обрывки душ. Знаешь, я регулярно пересекаюсь с одним стариком, Енохом. Он пророк – настоящий, ветхозаветный! Редкий грубиян, конечно, но какой масштаб! И не любит он меня, а Даниила вообще почитает Антихристом.

– Я его видела, – сказала мама, – во время первого репортажа из Лондона! Он, конечно, очень необычный человек. В нем чувствуется порода…

– Да не порода это, мама! Дело в близости к Создателю. Понимаешь, Господь ведь лично сотворил только Адама и Еву. Никого не было и не может быть лучше их, так как никто не может сравниться с Творцом. Порода сразу пошла с червоточинкой, и дело не только в изгнании из Рая. Посмотри, уже в следующем поколении разразилась страшная трагедия – братоубийство, даже ежедневное присутствие Бога не удержало Каина от преступления. Так вот, от поколения к поколению личности мельчали. В современной истории уже не встретишь таких гигантов, как Авраам, Моисей или тот же Ной. Всегда вспоминаю эту странную фразу в рассказе о потопе: «И был он праведником во времена свои». А это ведь означает, что, по гамбургскому счету, Ной был очень даже средненький, просто вокруг него людишки были еще хуже – и настал конец времен. Так что Ной – лучший из людей конца времен, но с Адамом его даже сравнивать грешно. А нынешние?.. Какие мысли – что за разочарование! Знаешь, мама, самое сложное в апостольском деле – продолжать любить людей.

– Сынок, но ведь говорят, что Бог и есть любовь?

– О да, я наслушался об этом предостаточно! – буркнул я недовольно. – Давай постараемся обойтись без дискуссий на эту тему!

Ох, это я зря! Мама обиделась – я ощутил, как она закрылась.

– Конечно, – сжав губы, ответила она, – я понимаю, ты устал говорить на эту тему по тысячному разу.

Я почувствовал себя виноватым. Ведь, может быть, единственный человек, которому не надо объяснять, что я не исчадие ада, и который всегда готов принять меня и в горе, и в радости, и есть моя мать, и я часами могу молоть языком со всяким людским сбродом, а ей отказываю в малой толике своего времени.

– Виноват, прости, отвык от нормальных человеческих эмоций. Да, мама, Бог есть любовь, но есть и четкое объяснение, данное Иисусом, что это за любовь и к кому она. И на первом месте там стоит Бог, а уж потом все остальные, кого мы именуем ближними. Да и кроме любви там меч, и меч острый. Ох, как востра эта сабелька, и много голов полетит!

Мы еще долго говорили. Так тяжело начавшийся визит закончился довольно благополучно. Только вечером, вернувшись к Эльге, я все никак не мог успокоиться. Глубокой ночью, оторвавшись от обожаемого мною тела, когда страсть уступила место усталости, я лежал в постели, прижимаясь к моей любимой, а перед глазами продолжало стоять застывшее мамино лицо. Еще одного такого вечера я не переживу – сердце не выдержит. Если я намерен выполнить указания Даниила, то я должен, да нет, просто обязан себя беречь! А то так и до неврастении недалеко. Апостол-психопат – та еще радость для страны. Впрочем, с моим тяжелым характером широчайшей общественности все равно придется ознакомиться, и в самое ближайшее время.

Глава 9

Новый Завет – это не только описание того, что было, но и путеводитель конца времен. Нет, дорогие мои друзья, я не имею в виду «Откровения Иоанна». Более того, скажу вам прямо: самое важное в этом творении – отсутствие точных дат. Поколения толкователей наивно полагали, что Иоанн конкретную дату знал и зашифровал ее в тексте. Глупцы! Они тратили годы на доскональное изучение текста и попытки расшифровки, а в результате все как один допускали смешную, детскую ошибку. Все они указывали дату, отстоящую от них крайне недалеко. В результате им самим приходилось доживать до этого красного дня календаря и под улюлюканье сограждан убеждаться, что в расчеты закралась обидная ошибочка. То ли дело настоящие мастера своего дела! Астрологи и всякие там Нострадамусы безопасно предсказывали события, отстоящие от них и их современников на века. Хотя и эти на всякий случай не указывали точных дат.

Какие все-таки смешные создания – люди. Все элементарно – никто не знает даты Конца света! Никто. Есть намек в Новом Завете. История с попыткой братьев-апостолов договориться о месте возле престола по окончании земного служения закончилась фразой, что это даже Христу не под силу, а только Всевышнему – то бишь его Папе. Кстати, в оригинальном тексте в этом моменте о триединстве не сказано ни слова. А то странновато как-то – Христос вдруг начинает говорить о себе в третьем лице, причем это лицо старше его как по званию, так и по возрасту? Ну так вот, ежели даже Христос не на все вопросы знал ответы, то становится понятно, почему, говоря о времени своего возвращения, он не указывает точной даты, а делится некоторыми соображениями о признаках пришествия. Ибо ведомо это только Отцу его.

Поясню.

Любая дата Конца света, указанная в источниках и истекшая до сегодняшнего дня, – очевидное вранье. А если дата точная, то пережить ее все равно никому не удастся, а значит, и будущих поколений, решающих, правильно дата была указана или нет, не будет, так что нечего забивать себе голову расчетами. Живите правильно – и от Страшного суда вы получите сплошное удовольствие! Вам будет уготовано пребывание в райских кущах, а вашим гадким соседям воздастся по заслугам. Вот.