Восьмой смертный грех - Антон Леонтьев

– Правда, красиво? – Лена услышала за спиной вкрадчивый голос юноши. – Отец уверен, что я должен собирать именно такие мотивы. Я знал, что вы рано или поздно придете. И я окажусь на свободе.

Лена почувствовала, как кто-то с силой вырвал у нее ятаган. Она в страхе обернулась. Кривой меч находился в руках Найджела-Даниэля. Он провел подушечкой бледного пальца по лезвию, сверкнула струйка рубиновой крови. Молодой человек, словно не замечая этого, поднял на Лену светлые глаза и произнес с неизменной улыбкой:

– Отец не понимает, что так надо. Что и он, и мама должны умереть. Он не дал мне довершить начатое. Запер меня здесь, обращается, как с животным… Он не хочет, чтобы о том, что его сын – убийца, стало известно окружающим. Потому-то и превратил виллу в Бастилию. Но вас мне послало провидение!

Он ринулся на Лену, та едва увернулась, Даниэль отшвырнул ее к стене, горячо дыхнул в лицо и произнес:

– Сначала я разделаюсь с Клэр. Затем с отцом. Потом – с тобой.

Он выскользнул из комнаты, Лена побежала за ним. Молодой человек оказался в палате матери. Он склонился над Клэр с ятаганом в руке. Боже! Он сейчас убьет ее!

Лена понимала, что ей не справиться с Найджелом-младшим, который был к тому же вооружен. Поэтому, увидев на стене палаты электрический щит, она распахнула его. Ряды рычажков. Она погрузила комнату во тьму. Отчаянно запищали приборы, которые стали работать от аварийного генератора.

– Что ты сделала! – закричал Найджел-Даниэль. – Немедленно включи свет!

Лена побежала прочь из комнаты. Ей казалось, что безумец несется за ней. Сейчас он догонит ее и вонзит ей в горло ятаган! На лестнице она столкнулась с Кириллом.

– В чем дело? – спросил Терц. – Почему-то во всем доме вырубился свет.

– Это сделала я, – задыхаясь, произнесла Лена. – Быстрее уходим отсюда. Я нашла его. Сына. Он – опасный маньяк! Он хочет убить меня!

– Я же вам говорил, что самым благоразумным было оставить нас в покое, – произнес мужской голос, и Лена заметила во тьме силуэт Найджела Форбса Ллойда Третьего. – Вы выпустили его на свободу? Он очень опасен. В последний раз, когда ему удалось вырваться из клетки, он едва не перегрыз глотку Генри.

Подоспел и встревоженный Адам. Внезапно стало светло. Сен-Реми осторожно достал пистолет. Но где же молодой Найджел IV?

– Я пойду к Клэр, – сказал миллионер. – Не могу допустить, чтобы он убил ее. Я больше не называю его сыном, потому что он никогда не был мне сыном. Вы правы, мы купили его, оплатили похищение у его родителей. И все, что произошло с нами, – это плата за преступление.

Он отправился по коридору к палате Клэр. Вдруг свет снова погас, и весь дом погрузился в полную темноту. Лена прошептала:

– Мы не можем оставить его один на один с убийцей. Адам, прошу тебя!

Они последовали за Найджелом-старшим. Тьма давила на психику, Лене казалось, что до нее доносится сдавленное дыхание сошедшего с ума подростка. Ей вспомнился рассказ Нико про то, как она осталась один на один с опасным маньяком, который был не кем иным, как пятнадцатилетним инвалидом. Но Найджелу-младшему было на три года больше, он крепкий и ловкий, кроме того, он перемещается без затруднений.

До их слуха донесся крик. Кирилл произнес:

– Мне кажется, что нам надо уйти. Становится опасно.

– Нет, – упрямо проговорила Лена. – Мы не можем обречь их на верную гибель. Пошли!

Они оказались в залитой призрачным светом комнате. Фосфоресцировали приборы, Лена видела, как кто-то поднялся с пола. Лицо! Кто же это?

Тень метнулась прямо на Адама, Найджел-младший вырвал у него пистолет.

– Вот и все, – произнес молодой человек, что-то щелкнуло, снова стало светло. Щурясь от света, Лена видела миллионера, который лежал на полу и не подавал признаков жизни. Молодой человек, держа в одной руке окровавленный ятаган, а в другой пистолет, сказал:

– Мне придется избавиться от вас всех. Потому что другого выхода нет…

– Есть! – сказал кто-то, и прогремел оглушительный выстрел. Затем еще один. Комнату заволокло дымом, а когда тот рассеялся, Лена увидела в дверном проеме дворецкого Генри, который сжимал старинное ружье. Она и представить себе не могла, что будет так счастлива лицезреть его!

Найджел-младший распластался на полу. Дворецкий, перезарядив ружье, подошел к нему и внимательно осмотрел тело.

– Мертв, – произнес он. – Никаких сомнений, что мертв. Скажу честно, это следовало сделать давно, еще в тот день, когда он напал с тесаком на миссис Клэр и едва не снес ей голову.

Найджел-старший зашевелился, он пришел в себя. А затем увидел сына.

– Я сделал это, мистер Форбс Ллойд, – сказал Генри, снова превращаясь в чопорного дворецкого. – Другого выхода не было, он хотел спустить курок.

Найджел Форбс Ллойд, склонившись над сыном, ответил:

– Наверное, это лучшее для него. Наконец-то он перестал мучиться.

Затем, обернувшись к Лене, сказал:

– Вы хотели знать, какое все это имеет отношение к Хаммерштейну? Я расскажу вам! Потому что из моего сына, которого мы с Клэр любили больше всего, именно Хаммерштейн сделал монстра.

Спустя два часа Лена, Адам и Кирилл, все еще находящиеся под впечатлением от пережитого, снова собрались в кабинете миллионера. Тот решил рассказать им правду.

– Дело в том, что мы с Клэр заключили сделку с дьяволом. Да, да, именно так! Но если раньше сатана являлся к вам из преисподней, пропахший серой, в козлиной шкуре, с лошадиным копытом и рогами, то сейчас он принял респектабельный облик мистера Магнуса Хаммерштейна. Я давно знал Хаммерштейна, и он был в курсе, что мы хотим наследника. К сожалению, моя жена бесплодна, однако в наших семьях просто не принято уходить, не оставив после себя кучу детей! Мы задумывались об усыновлении, но это было почти невозможно, люди нашего круга не усыновляют…

Он помолчал. Лена видела, что Форбс Ллойд борется со слезами.

– Поэтому, когда Хаммерштейн предложил нам получить всего за два с половиной миллиона очаровательного малыша, которого все к тому же будут считать нашим собственным, мы согласились. Он уверил нас, что мы – не единственная богатая пара, которая усыновила ребенка с его помощью… Так вот, Клэр была на седьмом небе от счастья, она имитировала беременность, а потом «на свет» появился наш Найджел. Мы не желали знать, откуда Хаммерштейн взял малыша, хотя подозревали, что он оказался у Магнуса далеко не самым честным путем. Но мы заплатили и не задавали вопросов.

– Сэр, – сказал, входя в кабинет, дворецкий Генри. – Состояние вашей супруги стабильное.

Миллионер, кивнув, продолжил:

– Мы были очень счастливы. О, сказать, что мы были крайне счастливы, будет неправильно, мы были самым счастливыми родителями в мире! Найджел рос очаровательным ребенком, умным, талантливым и добрым…

Лена подумала, что эта характеристика несколько не совпадает с личностью того безумца, которого остановил только выстрел дворецкого Генри.

– Так прошло пятнадцать лет. Мы строили планы, определяли будущее сына, он должен был стать студентом одного из самых элитных университетов. Он бы мог затем занять важный пост в крупной компании или делать карьеру в политике.

Форбс Ллойд говорил, глядя в стену, как будто ныряя в воды прошлого.

– Все изменилось в тот момент, когда со мной связался Хаммерштейн и попросил… Да нет же, потребовал, чтобы я оказал влияние на брата моей жены. Брат Клэр является председателем правления косметического концерна, который составляет конкуренцию Магнусу. Хаммерштейн хотел приобрести фирму, за право обладания которой одновременно боролся и концерн моего шурина. Магнус желал, чтобы я отговорил брата Клэр от покупки. Я ответил ему, что не буду делать этого и не имею влияния на стратегические решения чужих концернов. Он пригрозил рассказать всем, что мы усыновили ребенка, я же заявил, что в таком случае ему самому несдобровать и я положу жизнь на то, чтобы он оказался на скамье подсудимых.

– И что же случилось потом? – рискнул задать вопрос Кирилл.

Миллионер встрепенулся и сказал:

– Потом начался кошмар. Хаммерштейн заявил, что я поплачусь за свое нежелание помочь его бизнесу. Что произошло, я не могу точно сказать. Знаю только, что из милого ребенка Найджел вдруг превратился в сумасшедшего маньяка, который желал только одного – убивать. Его словно подменили, как будто кто-то вынул из него душу! Именно этот новый Найджел попытался убить мою жену, которую он всегда считал своей матерью. Клэр удалось спасти, однако она впала в кому. Я был так потрясен случившимся, что моей единственной мыслью было утаить все. Мне удалось замять попытку убийства, мы переехали во Францию, я купил эту виллу, мы уединились ото всех, оборвали все семейные и дружеские контакты. Нас сочли за эксцентриков и снобов, но я пытался скрыть, что Клэр находится без сознания и живет только при помощи чудодейственных аппаратов, а Найджел… А Найджел стал монстром. Я поместил его в бокс, держал изолированным от остального мира. Мне в этом помогал Генри, который стал членом моей семьи. Семьи, от которой теперь никого не осталось…