The Мечты. Минор для мажора - Марина Светлая

месте даже можно было услышать удар в боксерский гонг за кадром и начинать разминать перед поединком шеи и кулаки. Потому что Ярославцев уже успел спуститься обратно вниз и о чем-то трындел с англичанами, по-хозяйски обнимая Юльку за плечи. Но лыжи и бокс – это разные виды спорта и первый несколько менее травмоопасен, чем второй, хотя при желании и лыжная палка – холодное оружие.

... и небо над головой кружилось вместе с ней

***

Потолок транслировал зиму. Аккомпанементом шуршали настенные часы.

Шел снег.

Снег ночью в горах – оказывается, это очень красиво. Юля и не знала, что это настолько красиво. Ее все кружило и кружило, и небо над головой кружилось вместе с ней, когда раз за разом ее раскручивали на плюшке, и она летела вниз с пологой горки, визжа от восторга, как визжат дети. Ночью там, впрочем, детей почти не было, лишь несколько подростков. И она. И Рейчел с Уиллом, но те тусовались вдвоем, и ей никто не мешал смотреть, запрокинув голову, как в невероятном хороводе заходятся сосны под черным сводом небес.

А потом ее подбросило на небольшом ухабе, и она вывалилась на раскатанную полосу снега, проехалась на животе еще пару метров, не прекращая ржать и кричать, пока не остановилась и не смогла наконец сесть у края трассы. И тогда увидела Богдана, непонятно как оказавшегося в лыжном снаряжении недалеко от нее – а ведь катался по-взрослому, с соседней горки, такой высоченной, что Юльке даже смотреть было страшно. Они разглядывали друг друга совсем недолго. Вот так. Глаза в глаза. И шумно дышали каждый после своего спуска. Клубы пара вырывались наружу, и в освещении трассы ей показалось, что то, что между ними произошло в этот вечер, куда больше, чем если бы они просто переспали. Собственно, секс – это проще всего. То, что между ними – это тонкая и скользкая грань эмоций и мыслей, по которой страшно идти – вдруг слетишь в пропасть, тогда как вокруг так много широких дорог. Но в ту секунду, когда они смотрели друг на друга под светом фонарей, освещавших трассу, ей подумалось, что, кроме этой грани – нет больше ничего. Сердце подпрыгнуло высоко-высоко, зашумело кровью в ушах, и она вскочила с места, вцепившись в ремень своего тюба, чтобы вместе с ним вернуться наверх. А когда оглянулась за спину, оказалось, что Богдан тоже возвращается к подъемнику, чтобы снова оказаться на трассе.

Этого довольно, чтобы остаться без сна. Именно сейчас, когда спать – очень нужно. И как можно скорее, потому что вода в душе смолкла и послышался звук открывавшейся двери в ванную комнату. Юлька вздохнула и быстро легла набок, прикрыла глаза и почти с головой накрылась одеялом.

Но это ее не спасло, когда через пять минут матрас чуть прогнулся под весом Ярославцева, тут же сунувшегося к ней и горячим телом прижавшегося к ее спине, а пахом вжавшегося в задницу. Юля только и успела, что вздрогнуть, а вот откатиться на самый край кровати – не успела.

- Ну и чем сегодня порадуешь мужа? – прошептал Димка ей на ухо, принявшись раскидывать руки по ее животу и груди, пытаясь пробраться под край футболки.

- Крепким сном до самого утра, - пискнула Юлька, так же усердно отстраняясь.

- Не понял! У тебя что? Месячные до сих пор не закончились?! – негромко рассмеялся он.

- Закончились. Уже недели полторы как!

- И че я до сих пор не обласканный?!

- Потому что ты много и круглосуточно работал.

- Ну и заслужил маленькое поощрение. Или даже большое, м-м? – и он толкнулся начавшим набухать членом в ложбинку между ягодиц.

- Заслужил, - согласно кивнула Юлька, но тут же горячо зашептала: - Дома, ладно? Потерпи две ночи. Я тут не могу.

Он даже двигаться перестал, приподнявшись на локте и опершись на подушку.

- В смысле – не можешь?

- В прямом. За той стенкой – Таня и Реджеп спят. Они же услышат!

- Как они услышат, если они спят? – непонимающе усмехнулся Димон.

- Ну стены тонкие. Не могу я тут, Дим!

- Ты что? Серьезно?

- Не сердись…

Несколько секунд было тихо. И продолжали шуршать часы, отсчитывая мгновения, отделявшие ее от вспышки Димкиного гнева. А та последовала уже через пять шагов секундной стрелки.

- Тьфу ты, черт! Юля! Ты правда такая больная или прикидываешься? – резко сменил он тон.

- Дим, я не нарочно. Но я правда не могу! И не хочу сейчас!

- Интересно, нахера мне жена, которая мало того, что в постели ни рыба, ни мясо, так еще и дает через раз! – выкрикнул он, мало контролируя голос.

- Тихо! Перебудишь всех! – зашипела она в ответ. – Мы это обсудим с тобой потом. Пожалуйста!

- Иди к черту! – еще раз громыхнул Ярославцев и откатился на свою половину кровати.

Потом он еще долго сопел, глядя в потолок, но все-таки молчал. И Юля прекрасно понимала, что от дальнейшего выяснения отношений ее спасло только то, что в соседней комнате и правда сестра Богдана с мужем, а завтра – он будет продолжать изображать идиллию в их семье.

... лучшая награда за его выходку

***

Продолжала изображать идиллию в отношениях и Алина.

После катания развеселившаяся, раскрасневшаяся, очень от этого красивая, она смотрела на Богдана влюбленными глазами, не упуская случая прикоснуться к нему, едва он оказывался на доступном расстоянии. Наверстывала то, что он недодал ей за ужином и после. Латала жуткую дырку в стройной картинке их вечера. И то ли не понимала, то ли не хотела понимать, что дырка – это те самые отношения, которых нет.

Вот и сейчас, притушив верхнее освещение в комнате и оставив только настенное бра, она включила негромкую музыку, налила вина и, слегка пританцовывая, направилась к Моджеевскому.

- С наступившим днем рождения! – промурлыкала Алина, протянув ему один из бокалов.

- Спасибо, - без каких-либо эмоций отозвался Богдан, подбил под головой подушку и, не внимая намекам Акаевой, уставился в телефон.

- Подарки получать готов? – не обращая внимания на его равнодушие, спросила она.

- Предпочитаю сюрпризы, - он на мгновение поднял на нее глаза и снова вернулся к экрану.

- У меня как раз прекрасный сюрприз!

Алина торжественно поставила вино на тумбочку