Пламенная нежность - Дженнифер Маккуистон

План тети Маргарет был великолепен в одном-единственном отношении: если Джордж будет хлопотать вокруг Джулианы, то, возможно, позабудет о Пруденс хотя бы на какое-то время. Однако, бережно ведя Джулиану вверх по лестнице, он вдруг склонился к ее ушку:

– А вы уверены, что мисс Смит не та самая горничная, что была к вам приставлена в прошлом ноябре? Во время праздника? Кажется, я ее припоминаю…

Джулиана стала молча оседать, безмолвно молясь, чтобы это отвлекло Джорджа. Когда руки Уиллоуби подхватили ее, руки, обагренные невинной кровью, Джулиана едва не лишилась чувств по-настоящему. Этот человек, убивший Эрика, а возможно, и старого графа, спокойно смотрел, как Патрика обвиняют в преступлении, которого тот не совершал…

Ей хотелось кусаться. Драться. Визжать. Но вместо этого, употребив все свои актерские таланты, отточенные в высшем свете, Джулиана обмякла в руках Уиллоуби. Она услышала цокот коготков Констанс по полу и захотела прогнать собачку подальше от этого страшного человека. Но делать этого было нельзя – ей следовало и дальше разыгрывать обморок.

Уложив Джулиану на постель, Джордж медленно провел пальцами по ее руке. А когда его ладонь оказалась в опасной близости от ее груди, Джулиана едва не завизжала.

Поистине Джордж был вовсе не тем мужчиной, в чьем присутствии леди могла безбоязненно лишаться чувств…

– Где я? – спросила Джулиана, подпустив в голос трепета и дрожи. Самое время приходить в себя, иначе Уиллоуби, чего доброго, вздумает ослабить шнуровку ее корсета.

– Я отнес вас в вашу комнату. Послушайте, а вдруг… – Джордж в тревоге склонился над нею, однако в выражении его лица было что-то зловещее. – Возможно ли, что вы теряете ребенка?

Джулиана сделала вид, что смысл его слов не доходит до ее замутненного сознания.

– Пожалуйста, – жалобно пискнула она, – прошу, воды…

– Думаю, чай будет сейчас уместнее.

В дверях возникла тетя Маргарет – Джулиана видела сейчас хуже обычного, все расплывалось перед глазами, однако тетушкин тюрбан она рассмотрела ясно. Тетушка приблизилась, и ясно стало, что в руках у нее поднос с чаем.

– Полагаю, Джордж, что леди Хавершем сейчас лучше побыть в женском обществе.

– Но…

– Оставь нас, Джордж.

Кузен все еще колебался.

Опустив ресницы, Джулиана проговорила, еле ворочая языком:

– Если вы не возражаете, я и впрямь предпочла бы сейчас остаться наедине с тетей Маргарет. Но прошу вас, будьте поблизости… – Она улыбнулась ему дрожащими губами, трепетно надеясь, что ее просьба удержит мистера Уиллоуби в Соммерсби, а Пруденс тем временем успеет исполнить все то, что ей надлежит. – Вы можете мне понадобиться…

Джордж преданно заглянул ей в глаза:

– Конечно, Джулиана. Вы знаете, ради вас я на все готов.

Когда двери за ним закрылись, тетя Маргарет решительно повернула в замке ключ, а затем положила его в карман.

– Ну вот, – пробормотала она, глядя на дверь, – теперь этот тупоголовый мальчишка не станет нам досаждать.

Джулиана выдохнула с облегчением, а Констанс тотчас запрыгнула на постель и ткнулась холодным носом в хозяйкину руку. Джулиана не понимала, отчего тетушке пришло в голову проделать такое, но несказанно обрадовалась ее догадливости. Запертая дверь была надежной преградой между нею и Джорджем. Девочки тоже в безопасности, они с матерью – наверное, сейчас Мэри и Элинор принимают горячую ванну, спасаясь от возможной заразы, которую якобы могли от нее подхватить.

Джулиана послушно отхлебнула чаю, принесенного тетушкой, но после первого же глотка ощутила спазм в желудке и украдкой выплеснула содержимое чашки в ближайшую вазу с цветами. Не желая обижать тетушку, она делала вид, что пьет, – ведь если тетя Маргарет уйдет, вновь явится ненавистный Уиллоуби.

Теперь оставалось только ждать. Ждать, пока Пруденс сообщит обо всем судье, а судья доберется до Соммерсби. А еще молиться, чтобы мистер Фармингтон поверил словам мисс Смит. Потому что и дальше выносить унылые домогательства Джорджа, оказавшегося к тому же убийцей, Джулиана была не в силах. Ее хватит еще максимум на пару часов.

Глава 28

До сих пор Патрик полагал, что привычен к дождливой погоде. Шотландские ливни, сопровождаемые ледяным штормовым ветром, дующим с моря, к которым он привык в Мореге, сделали его нечувствительным к нудным английским дождикам.

Но когда они уже приближались к Соммерсби, Патрик был вынужден признать, что бушевавшее сейчас ненастье, совершенно нетипично для старой доброй Англии. Как на грех, коляска судьи Фармингтона была с открытым верхом… С почерневшего неба хлестали ледяные струи, сквозь которые дороги совсем не было видно, в ушах ревел ветер. Но безудержный Блайт бешено хлестал кнутом по лошадиным спинам, и повозка продолжала лететь, разбрызгивая грязь во все стороны.

Когда они выехали на дорогу, ведущую к Соммерсби, Патрик ощутил стеснение в груди, а кузен еще яростней хлестнул коней. Прямо впереди, за голыми ветвями деревьев, виднелся знакомый дом. Крытые шифером башенки, словно бдительные и грозные стражи, охраняли усадьбу и хмуро встречали гостей, а серые каменные стены, кое-где поросшие мхом, поблескивали в свете молний.

Где-то там, в усадьбе, за этими стенами находится Джулиана, и Патрик знал, что ему не будет покоя, пока он не убедится, что она в безопасности.

Было очевидно, что выйти из дому в эдакую непогоду мог лишь законченный безумец. И такой безумец сыскался. Не доехав до Соммерсби примерно четверти мили, они наткнулись на одноколку, увязшую в дорожной грязи. Одинокая фигура на коляске, которая угрожающе кренилась на бок, отчаянно махала им рукой. Мистер Блайт натянул поводья, и экипаж притормозил на безопасном расстоянии от обочины, где можно было легко утонуть в грязи.

Патрика обуревали крайне противоречивые чувства. Оставить мисс на произвол судьбы – а теперь стало ясно, что это мисс, – было сродни хладнокровному злодейству. Но мысль о том, что в пути к вожделенной цели придется задержаться, сводила его с ума…

– Она просто увязла в грязи, но цела! – прокричал Джонатан сквозь шум ливня. – Будь мисс не одна, такого бы не случилось.

– Я узнал лошадь, она из Чиппингтона, – сказал судья Фармингтон. – Такие коляски там сдают внаем.

– Что ж, решено. – Джеймс выпрыгнул из экипажа, обдав всех грязью. – Как ни крути, а придется вытащить коляску из грязи, иначе мы просто не проедем. Давай-ка, Патрик, поднатужимся – авось удастся помочь бедняжке!

Патрик выбрался из экипажа, проклиная судьбу, непогоду и все на свете. Джулиана в опасности, кузен Уиллоуби совершенно непредсказуем… Патрик должен – нет, обязан – как можно скорее оказаться в Соммерсби, чтобы защитить свою семью и леди, которой дорожил настолько, что проделал бы ради нее этот опасный путь тысячу раз!

– О, я так рада видеть вас, – забормотала промокшая насквозь мисс, щурясь от дождевых струй, хлещущих ей в лицо. – Я очень, очень тороплюсь!

– Не следовало вам выезжать в такую непогоду, – хрипло сказал Патрик.

Перед ним стояла худенькая, совсем еще молодая девушка, мокрые темные волосы падали ей на лицо. Она выглядела смутно знакомой – впрочем, всех, кто жил в Чиппингтоне, Патрик хоть раз, но видел. Девушка съежилась под его изучающим взглядом, обхватив себя руками за худенькие плечи.

Джеймс вскарабкался на козлы накренившейся одноколки и взялся за вожжи, а Патрик уперся плечом в ось коляски, явно не подходящей для езды в такую непогоду, и принялся раскачивать ее изо всех сил. Наконец коляска встала на оба колеса.

Грязь хищно чавкнула, выпуская свою добычу, Джеймс хлестнул лошадь вожжами, а обессиленный Патрик рухнул на колени прямо в лужу.

– Вот же черт подери! – выругался он, тяжело поднимаясь на ноги.

Башмаки промокли насквозь, и весь он был с ног до головы заляпан жирной грязью.

Склонившись с облучка, Джеймс подмигнул другу:

– Воображаю, какой эффект произведет наше появление в поместье в эдаком виде! Этот твой Уиллоуби помрет от смеха, чем избавит себя от суда и приговора!

Мисс вдруг уставилась на Джеймса во все глаза:

– Вы… вы имеете в виду Джорджа Уиллоуби?

Патрик ошеломленно взглянул на нее:

– Ну да. Вам знаком этот человек?

Залитое дождем ее лицо вдруг смертельно побледнело:

– Я… у меня есть сообщение о Джордже Уиллоуби. Я должна все рассказать судье. Дело это неотложное, поэтому я и пустилась в путь в эдакую грозу…

Патрик утер лицо ладонью. Впрочем в этом было мало толку – дождь хлестал нещадно.

– Как ваше имя, мисс?

– Пруденс Смит.

Патрика словно громом поразило. Вот она, та самая вторая свидетельница преступления, которая, по счастью, не исчезла без следа в трущобах Лидса. Именно она стоит сейчас перед ним, а судья Фармингтон всего в двух шагах…

– Что это за сообщение? – силясь оставаться спокойным, спросил он.