Пламенная нежность - Дженнифер Маккуистон

– Да, – прошипела наконец тетя Маргарет. – Я знала, что такой план не придет никогда тебе в голову! Знала, что ты не согласишься выстрелить в Эрика! И я все сделала за тебя… и для тебя!

Услышав эти слова, Блайт пошатнулся, потрясенный материнским признанием.

– О боже святый…

Патрик приблизился к кузену.

– Она призналась, Блайт, – произнес он мягко, всем сердцем желая утешить его. Он слишком хорошо знал, как тяжел груз вины за то, чего не совершал. – Ты ни в чем не повинен.

Блайт сокрушенно покачал головой:

– Нет. Это и моя вина. Ведь она моя мать. Я всегда знал, что она черна сердцем. Знал всю жизнь – и пытался вырваться из этой адской тьмы! Помнишь, что случилось однажды летом, давным-давно? Ну, эту мерзкую историю со щенятами?

– Да, – машинально ответил Патрик. Он выжидал момент, когда можно будет обезоружить кузена так, чтобы револьвер случайно не выстрелил. – Именно тогда между нами и началась вражда…

– Все подстроила она. Ты думал, я утопил щенков, чтобы тебя наказать? Однако это была вовсе не моя идея, Хавершем. Сколько мне было тогда? Девять? Это она заставила меня их утопить. Говорила, что хочет сделать меня джентльменом, научить исполнять долг, вершить правосудие… – Мистер Блайт перехватил оружие, теперь он держал револьвер двумя руками. – Тогда-то я и понял, что ты истинное чудовище, мама! – Его голос дрогнул. – Но отнять человеческую жизнь… жизнь родного брата… как ты могла?

Патрик предостерегающе поднял руку. Перед его глазами разворачивалась настоящая драма – по счастью, не с ним в главной роли. Он видел, что Джеймс мало-помалу приближается к тете Маргарет, и понимая, что друг может оказаться жертвой случайного выстрела, едва не обезумел от ужаса.

– Я устала ждать, пока мой брат соблаговолит по Божьей воле покинуть этот мир! Ты никогда не получил бы титула, пока он был жив! – Тетя Маргарет уже почти кричала. – К тому же он стал задавать опасные вопросы. Начал меня подозревать. Я не могла рисковать – ведь я так долго ждала!

– Будь ты проклята, мама! Ты заслужила пули! – Голос Блайта сорвался.

– Но ты этого не сделаешь, – прошептала она, вздернув подбородок. – Ведь я твоя мать.

– Ты братоубийца! И в моих жилах, возможно, кровь тоже отравлена! Кто сможет поручиться, что я не стану таким, как ты?

Повисла давящая тишина, минуты летели…

– Джонатан… – Патрик положил руку на плечо кузена, чувствуя, что тот весь натянут как струна и выстрел может раздаться в любую секунду. – Ты сам ответствен за свои решения, за всю свою жизнь. Ничто не может заставить тебя стать тем, кем ты не являешься.

– Это пустые слова, и тебе это известно! – Блайт в отчаянии затряс головой. – Ты сам – блестящее доказательство обратного, Хавершем. Взгляни на себя: теперь ты граф, и это тебя гнетет! Обстоятельства вынудили тебя возвратиться в Соммерсби и стать тем, кем ты никогда не желал быть!

В словах кузена Патрик уловил эхо собственных мучительных сомнений. Однако он твердо знал и другое.

– Нет. Никто меня ни к чему не принуждал. И я волен был оставаться в Шотландии, скрываясь от всех и вся. Я сам сделал свой выбор, сам взял на себя ответственность, Джонатан. Я сознательно решил вернуться, зная, что меня обвинят в убийстве, которого я не совершал. В смерти отца не больше твоей вины, чем моей – в гибели Эрика. И ты можешь сделать выбор, не став похожим на свою мать!

Он чувствовал, что его слова дошли до сердца кузена. Патрик медленно опустил его руку, сжимавшую оружие, и аккуратно вынул револьвер из сведенных судорогой пальцев. Краем глаза Патрик заметил, как Джеймс крепко схватил за руку леди Маргарет.

Кажется, все кончилось. Опасность миновала. У него вновь появилась надежда на будущее.

Стоя в холле родного дома, Патрик наблюдал, как Джеймс надежно связывает руки леди Маргарет при помощи неведомо кем принесенной веревки. Ему следовало бы радоваться. Впереди вся жизнь, раны затянутся… Он не в силах вернуть к жизни брата и отца, но его долг свято чтить их память. Но пока рядом не было жены, Патрик не мог ощутить ни счастья, ни покоя…

– Где Джулиана?

– Полагаю, у себя в комнате, милорд, – склонил голову мистер Питерс. – Она прихворнула, и при ней безотлучно находилась миссис Блайт…

Тут из глубины коридора показался Уиллоуби с куриной ножкой в руке.

– Я приказал кухарке отослать поднос с чаем в комнату Джулианы – так просила леди Маргарет. – Завидев в холле странную группу, он выпучил глаза от изумления и без стеснения отер жирные губы рукавом. – Кажется, я что-то пропустил? Почему Хавершем здесь? Ведь он должен быть в темнице! Кстати, потеряла Джулиана ребенка или…

Но Патрик уже стремглав несся вверх по лестнице, прыгая через две ступени.

Дернув за ручку, он обнаружил, что дверь заперта. Из спальни доносилось тоненькое поскуливание Констанс и звук коготков, царапающих дверь, но… больше ничего.

Леденящий ужас сковал Патрика. Совершенно ясно, что тетя Маргарет обезумела. Она сама сказала, что ради сына пойдет на что угодно… Но насколько серьезно она успела навредить Джулиане?

Патрик уперся в дверь плечом, и после двух решительных ударов защелка замка поддалась. Констанс встретила его яростным рычанием, шерстка на ее загривке стояла дыбом. Но, не обращая внимания на свирепую защитницу, Патрик бросился к постели, на которой недвижно распростерлась его жена, бледная как сама смерть…

В голове Патрика роились ужасные мысли, но одна страшила сильнее прочих. Тетя Маргарет хладнокровно отравила его отца. И наверняка сотворила что-то подобное с Джулианой!

Рухнув на колени возле постели, он сжал руку жены – слава богу, еще теплую. Констанс, вспрыгнув на кровать, ткнулась носом в ее другую руку. То, что Джулиана никак не отреагировала на эти прикосновения, заставило Патрика похолодеть. Он склонился к лицу жены, ища хоть какие-то следы яда, пытаясь уловить запах…

– Джулиана… – Патрик стал нащупывать пульс на тонком запястье. – Мы все знаем про леди Маргарет. Она и судья Фармингтон схвачены. Ты в безопасности. – Голос его предательски дрогнул. – А тебе нужно проснуться и рассказать, что она тебе давала… иначе, боюсь, я и тебя могу потерять.

Но супруга оставалась недвижной и не открывала глаз. Патрик чувствовал, как бьется пульс на ее запястье, и не мог понять, отчего она все еще без чувств.

Он присел на матрас и мысленно перенесся в прошлое. Патрик вспоминал, как год назад, туманным утром, склонялся над братом, как горячая кровь струилась по его рукам… И Патрика вновь охватило чувство яростного бессилия. Четыре года он отучился в Турине, прочел горы книг по медицине. И не смог спасти Эрика.

Теперь он терял Джулиану. А возможно, и их нерожденного ребенка. Ему никак не узнать, что именно тетя Маргарет подлила жене в чай. И противоядия, увы, не отыскать… Но все же он мог попытаться ее спасти! В его жизни и без того было много скорбей. И он не хотел, чтобы потеря жены стала самой горькой из них.

Глава 30

Из-под полуприкрытых век Джулиана украдкой глядела на мужа.

Чувствовать его пальцы на запястье было восхитительно, однако глядеть на него – еще приятней. Она любовалась его носом с легкой горбинкой, мужественным подбородком, покрытым недельной щетиной… Мокрые волосы падали ему на лицо, одежда была заляпана дорожной грязью, отчего платье Джулианы сразу же запачкалось и промокло. Еще недавно, если бы над нею склонился джентльмен, с чьей одежды валятся комья грязи, она в ужасе отпрянула бы и тотчас потребовала ванну, где израсходовала бы годичный запас душистого мыла… а сейчас ее кожа от возбуждения покрылась мурашками.

Неподдельное волнение, написанное на лице мужа, заставляло Джулиану лежать недвижно, словно статуя.

Разве она не мечтала пробить броню его невозмутимости и сдержанности? Разве не желала, чтобы с него в одночасье спали оковы вечного самоконтроля, а на волю вырвались искренние чувства?…

Похоже, что, притворившись мертвой, она достигла своей цели.

Разумеется, Патрик будет сердиться, когда обнаружит обман. Но благодаря этому спектаклю ей удалось провести леди Маргарет и тем самым спасти свою жизнь. И Джулиана ничуть не сожалела, что прибегла к этой уловке.

Патрик прильнул ухом к ее груди, закрыл глаза и прислушался. Затаив дыхание, Джулиана наслаждалась его прикосновениями. Неужели с тех пор, как он касался ее последний раз, прошла всего неделя? Ей казалось, что минула целая вечность.

Но вдруг его карие глаза широко раскрылись и устремились прямо ей в лицо:

– Джулиана, ты что… притворяешься?

Ресницы Джулианы затрепетали:

– Просто я хотела обставить свое появление на сцене как можно эффектней…

– Черт тебя побери!

Патрик отпрянул от нее. Его глаза пылали столь неподдельной яростью, что малютка Констанс спрыгнула с постели и стремглав кинулась спасаться в темном углу.