Масонство в прошлом и настоящем - Микеле Морамарко

колебаниями некоторых своих руководителей (объяснимых в связи с неоднозначностью первых фашистских деклараций), отвергла движение, возглавлявшееся Муссолини, и во всеуслышание заявила о том, что относится к нему резко отрицательно.

В 1923 г. фашисты провозгласили принцип несовместимости членства в партии с принадлежностью к масонству. На масонов обрушились преследования, они становились жертвами насилия.

В апреле 1925 г. отдел по делам масонства национал-фашистской партии направил секретный циркуляр, в котором от партийных организаций требовалось применять с особой строгостью меру судебного пресечения деятельности тайных организаций. С этой целью накануне был принят особый указ. Его острие было направлено против масонства, главным образом против их программы, характеризовавшейся фашистами как «интернационалистская, пацифистская и гуманитарная», а следовательно, «наносящая ущерб воспитанию в национальном духе». Членам партии, которые не проявят достаточного усердия в кампании по искоренению масонства, грозило суровое наказание: «Фашисты, поступающие нерешительно, высказывающие сомнения насчет правильности принимаемых мер в момент, когда борьба уже началась, будут считаться предателями и пораженцами и как таковые не заслуживают никакого снисхождения».

Таким образом, были развеяны последние иллюзии о возможности сосуществования фашизма с масонством[327].

Представители фашистских движений первого призыва, которые еще в дофашистское время вступили в масонское братство (главным образом в деноминацию, подчинявшуюся руководству на площади Джезу), отреклись от своих убеждений. Фариначчи, например, заявил, что ничего не смыслит в циркулях и угольниках, хотя в течение ряда лет и посещал масонские ложи. Он стал самым злобным преследователем ордена[328]. В этом его горячо поддерживал Муссолини, который сам безрезультатно пытался встать на путь инициации в бытность свою агитатором и пропагандистом идей крайнего толка, которые, как оказалось, имели мало общего с подлинно социалистическим учением. Теперь Муссолини представился случай дать выход своей антимасонской ненависти.

Ложи были разгромлены. Великий Мастер Домицио Торриджиани был приговорен к ссылке, из которой он выйдет всего лишь за несколько месяцев до смерти. Выступления фашистского режима против политической оппозиции и против масонов в основном совпадали. Так, член парламента, один из основателей «авентинской» оппозиции фашизму Джованни Амендола, искренний деятель масонства, был жестоко избит и умер в изгнании во Франции вследствие полученных травм. Большинство масонов, входивших в ложи, управляемые из дворца Джустиниани, вступили на путь изгнания. Во Франции были основаны итальянские ложи. Из пятнадцати членов ложи «Новая Италия» девять отправились добровольцами в Испанию, чтобы бороться с Франко в рядах антифашистов. Трое из них пали смертью храбрых на полях сражений Испании. Среди них был и видный деятель республиканской партии Марио Анджелони[329].

Во главе Великого Востока в изгнании стояли Эудженио Кьеза, видный политический деятель и журналист, сотрудничавший на страницах «Голоса Республики», и видный мыслитель Артуро Лабриола, правовед, экономист, занимавший в прошлом министерские посты в итальянском правительстве.

Наиболее активные масоны, оказавшиеся во французском изгнании, способствовали созданию организации «Антифашистская концентрация». Поддерживали они отношения и с антифашистами из «Справедливости и свободы». Хотя, если верить Э. Росси, на одном из собраний антифашистов, состоявшемся в доме масона Кантони, он и другие члены организации «Справедливость и свобода», Ферруччо Парри и Рикардо Бауэр, выразили мнение о нецелесообразности включения напрямую «организованного масонства» в деятельность антифашистской эмиграции[330].

Антимасонские преследования не обошли стороной и ложи с площади Джезу в Риме, заигрывавшие с фашизмом в соответствии с установками своего бесславного руководителя Рауля Палерми. В конце концов и эти ложи были разогнаны фашистами, а их члены из числа наиболее честных людей подверглись преследованиям. Так, например, член парламента Микеле Терцаги, один из руководителей социалистической партии, порвавший с чернорубашечниками, был отправлен в ссылку. Терцаги написал воспоминания под названием «Фашизм и масонство». В предисловии он говорит о несовместимости «природы» двух противоположных исторических сил: «Между фашизмом и масонством существует та же связь, какая есть между оглушающим воем бури и пережившим ее натиск величием природы»[331]. Пройдут годы, ив 1975 г. Великий Мастер Лино Сальвинив традиционном обращении по случаю дня весеннего равноденствия напишет о противостоянии рефлексии, сопровождающей масонский путь, борению политических страстей, буйствующих под аккомпанемент озлобленности, насилия и шантажа, следующие слова: «Чередование времен года дало человеку понимание меры времени: арка, состоящая из 365 дней годового цикла, есть синтез того, чем является его жизнь. Природный порядок вещей переменчив, но его устроение таково, что человек не испытывает при этом страданий. Медленно, но неуклонно, день сменяется ночью, из царства дня человек переходит во владения ночи, испытывая наслаждение этой неизреченной гармонией… Данный порядок вещей приводит в равновесие миры — мир человека и мир природы. Человечество продвигается вперед только в том случае и тогда, когда перемены совершаются постепенно, путем восхождения с одной ступени на новую, высшую. Так восходит к Свету человек посвященный: медленно, но изо дня в день, трудясь над своим внутренним совершенствованием, работая в тайниках своего личного опыта, пользуясь поддержкой символов, он оказывается в силах отказаться от всего, что преходяще и мнимо… Всякий раз, когда мир потрясает насилие, чинимое во имя перемен, все остается так, как было прежде, или даже хуже, чем прежде»[332].

В послании Сальвини вынесен окончательный приговор мировоззренческой основе фашизма, отвергающей рефлексию. В развитие этой мысли напомним еще раз, что масоны в большинстве своем приняли участие в движении антифашистского Сопротивления. Члены ложи «Пизакане», основанной ссыльными масонами в Понце, погибли и погребены в Ардеатинских могилах близ Рима[333].

Завершая этот краткий экскурс в историю масонской «политики», можно сказать, что Великий Восток Италии является исторической организационной основой итальянской демократии. До сих пор ни одна из журналистских кампаний последних лет, направленных на то, чтобы представить эту основу в качестве питательной среды заговора правых сил, не смогла подорвать демократическую репутацию масонства. Отношения между церковью и масонством в Италии на первый взгляд претерпевали подчас стремительные изменения. Нам уже приходилось указывать на то, что в прошлом ряд достойных представителей католического клира принадлежали к масонским организациям. Масонами были и бенедиктинский монах-эрудит Дом Пернетти, и гарибальдийский капеллан Уго Басси[334], и многие другие. Официальная позиция церкви, тем не менее, оставалась такой же, какую занимали римские папы XVIII в. На исходе XIX в. Лев ХIII также не преминул выполнить свой антимасонский долг, опубликовав энциклику «Humanum genus». Тогда же руководитель американских масонов (южной юрисдикции) откликнулся на этот документ церкви, охарактеризовав его не только как злобный выпад против масонства, но и как «выпад против человечества и прогресса»[335].

Даже такие папы, как Иоанн ХХIII и Павел VI, проведшие реформаторский Второй Ватиканский собор, пусть и в менее резкой форме, подтвердили церковную анафему масонству. Правда, в