И скоро день - Барбара Майклз

К сожалению, Франческа не единственный кандидат на роль главного злодея. Был еще один подозреваемый.

Дэвид.

Я ничего не знала о нем кроме того, что он сам рассказал мне о себе. Франческа была вполне удовлетворена рекомендациями, которые он представил, но она могла не знать всего. Подозрительное совпадение — именно сейчас ему приходится бросать работу, которая, надо признать, была достаточно необычной для взрослого мужчины. Дэвиду удалось установить дружеские отношения с кухаркой. Он, конечно, не мог постоянно крутиться на кухне, когда там готовилась еда для мальчика, но ведь и наркотики попадали к мальчику не каждый день. Правда, у него не было возможности выпустить котенка из комнаты, но он вполне мог заметить, что тому удалось выбраться на свободу, и он запросто мог спустить собаку с цепи.

Наиболее серьезной уликой против Дэвида было его знание химикатов. Кроме того, в ту самую первую ночь, когда я приняла его за Барта, он явно курил травку. Этот запах невозможно спутать.

Мне не хотелось верить в виновность Дэвида. Мне даже не хотелось так ставить вопрос. Эта мысль ни разу не приходила мне в голову до тех пор, пока я не начала связывать воедино разрозненные факты. Как я сейчас хвалила себя за то, что у меня все-таки хватило здравого смысла, чтобы все взвесить. Если бы я бежала вместе с Питом, то непременно обратилась бы за помощью к Дэвиду...

А ведь я прочитала немало книг, где сюжет разворачивается подобным образом, как там все было легко и просто. Меня удивляло, как это героям долго не удается раскусить негодяя, принимая его за вполне порядочного человека. Иногда я задавала себе вопрос: почему люди сразу не идут в полицию. Теперь-то я знаю почему. Я вдруг представила себе, что обращаюсь к здешним полицейским с обвинением, что представительница одной из самых богатых и уважаемых семей Тосканы намерена убить собственного внука. «А кто вы такая, чтобы обвинять известного в этих краях человека, синьорина?» Я путешественница, иностранка, недавно вышедшая из психиатрической лечебницы. Хорошо, если они не сочтут нужным посадить меня под замок.

Ночь начинала медленно отступать, с неохотой отдавая свои права наступающему мрачному дню. Тем не менее, мне показалось, что я еще не все успела обдумать — так коротка была эта тревожная ночь. Серые проблески рассвета едва забрезжили за окном, когда я, наконец, выработала план действий. Как бы там ни было, я постараюсь забрать Пита. Я могла рассчитывать только на себя, потому что нельзя доверять ни одному человеку на вилле. У меня ничего не было готово к такому шагу, но кое на что я все же могла опереться. Были люди, которые могли удостоверить мою личность. У меня не было криминального прошлого, да, я была больна, но у меня не наблюдалось паранойи. Мне помогут дядя и тетя мальчика, кроме того, есть еще мой отец... Он прыгнет в первый же самолет, как только поймет, что я в опасности.

Только выиграв у них время, я смогу спокойно промаршировать по здешним аллеям и дать бой, особенно, если у меня будет козырная карта — Пит. Единственный вопрос заключался в том, где лучше спрятать мальчика. Вряд ли я смогу вывезти его из страны без паспорта. Я отдавала себе отчет в том, что похитить мальчика мне не удастся, так как документов на ребенка здесь не достать, тщательно взвесив все за и против, я поняла, что не стоит даже думать об этом. Полет длится не один час, они догадаются, где мы, и в Америке нас встретят федеральные агенты, специально откомандированные для поимки беглецов. Его паспорт, скорее всего, у Франчески, и мне не выкрасть его, так как за мной по пятам шныряет эта вездесущая Эмилия, от которой невозможно скрыть ни одного своего шага.

Неожиданно меня осенило: есть только одно место, куда я могу отвезти мальчика. Это настолько нелогично, что только идиоту может прийти в голову мысль искать его там.

10

Когда я добралась до своей постели, было уже совсем светло. Стоило мне коснуться подушки, как я тут же провалилась в глубокий сон, полный кошмаров. Правда, на сей раз они не имели никакого отношения к Барту, они касались событий того ужасного дня. Во сне я держу на руках ребенка и пытаюсь бежать сквозь темную и вязкую массу, которая не пускает меня, цепляясь за ноги. Где-то далеко впереди я различаю серый утренний свет, однако меня окружает непроницаемая темнота, прямо по нашим следам несется огромная собака. Звон ее оборванной цепи становится все громче. Тусклые тени на нашем пути неожиданно обретают четкие формы: вот из мрака появляется Альберто с ружьем, из которого он целится прямо в нас, затем Франческа с распростертыми объятиями бросается в нашу сторону, причем руки ее становятся все длиннее и длиннее по мере ее приближения к нам. Каким-то чудом мне удалось прорваться сквозь эту парочку, резко прибавив скорость и немного изменив направление своего движения. Сзади доносится тяжелое дыхание настигающей нас собаки. Нырнув еще раз в кусты, я с облегчением замечаю, что путь свободен... А затем впереди появляется он, преграждая нам путь к спасению: он хохочет, и лицо его скрывают прямые темные пряди волос. В этом сне отразилось все то, что мне пришлось пережить в последний день — безнадежное отчаяние и отчаянную безнадежность. Мне хотелось предпринять какие-то шаги, но я ничего не могла. Единственное, что сыграло мне на руку, — это погода, по-прежнему облачная и ненастная. Впервые в жизни я молила небеса, чтобы они ниспослали нам дождь. В дождливую погоду нам с Питом гораздо легче будет скрыться, если мы решим дожидаться ночи: темнота поможет нам, укроет нас в нужный момент, обитатели виллы обнаружат наше исчезновение не раньше следующего утра. Это был великолепный план, но если вдруг появится необходимость изменить его в зависимости от ситуации, я воспользуюсь благоприятными обстоятельствами. Я совсем не уверена в том, что до пятницы Пит находится в безопасности. Нельзя забывать о том, что они могут захотеть воспользоваться неожиданно представившимся случаем.

Я боялась утренней встречи с Франческой. Мне казалось, что я не смогу сдержаться и неосторожным словом или взглядом выдам себя. Может быть, мои чувства написаны у меня на лице, и ей ничего не стоит обо всем догадаться. Было очень непросто, но мне это удалось. Если тебе очень нужно, то ты обязательно найдешь в себе силы справиться с чем угодно. Она тоже была рассеяна в то утро, и это помогло мне. Когда мы сели завтракать, в руках у нее был лист бумаги, на который она внимательно поглядывала, а первой фразой было:

— Вы не забыли, что сегодня у вас примерка? Честно говоря, об этом я совершенно забыла. Мне так не хотелось оставлять мальчика одного в этом доме, но Франческа продолжала:

— К сожалению, я не смогу составить вам компанию. Надеюсь, вы не будете слишком огорчены, если вам придется съездить без меня?

— Может быть, я возьму с собой Пьетро, если вы не возражаете. Мы с ним купим несколько вещиц в дорогу — игры, комиксы...

— Как хотите, — равнодушно проговорила она, только глаза ее выражали плохо скрытое изумление. Франческе было трудно понять, как компания этого ребенка может доставлять удовольствие. Что ж, все складывается удивительно удачно. Я решила продолжать в том же духе.

— Полагаю, мы не приедем к ленчу, а перекусим в городе.

Она опять кивнула, внимательно изучая лист бумаги, который держала в руке. Я просто не верила своим ушам. Я осторожно спросила:

— Я возьму свою машину.

Франческа подняла на меня строгий взгляд и поморщилась.

— Это неразумно, — сказала она мне. — На улице идет дождь, кроме того, вы не знаете местных дорог. Альберто мне сегодня не понадобится. У меня масса дел дома.

Мне очень хотелось настоять на своем, но я побоялась перегибать палку. Я чувствовала себя так, словно балансировала на проволоке: одно неверное движение, необдуманное слово, неосторожный взгляд могли выдать меня с головой. Тем временем графиня не сводила с меня изучающего взгляда.

— У вас странный взгляд сегодня, Кэтлин. Вы плохо спали ночью?

К этому вопросу я подготовилась заранее.

— Да. Я беспокоилась за Пьетро. Мне показалось, что он был возбужден вечером. Когда я поднялась к нему посмотреть, заснул он или нет, он беспокойно метался в своей кровати. Я решила, что это обычное переутомление, но мне не хотелось оставлять его одного в таком состоянии, поэтому... Я провела ночь в кресле у него в комнате, а проснулась только с рассветом.

Здесь надо остановиться. Не следует объяснять слишком много. Мне необходим предлог на тот случай, если они все уже знают. Лучше предупредить их подозрения, заранее рассказав обо всем, чтобы они поверили и не придавали особого значения происшедшему.

Франческу, казалось, вполне удовлетворили мои сбивчивые объяснения.

— Я восхищаюсь вашим чувством ответственности. Вам, однако, следует заботиться и о собственном здоровье. Это важно для всех нас.