Альтернативная линия времени - Аннали Ньюиц

ног в углубления в выщербленной штукатурке, и спрыгнула с противоположной стороны. Удар от приземления на пыльную землю разлился по ногам до самых легких. Вдалеке виднелся удаляющийся поезд. Это был товарный состав из бесчисленных прямоугольных вагонов, в которых могло быть все что угодно: товары, животные, ядовитые химикаты, нелегальные иммигранты. Следующий поезд должен был появиться не скоро, поэтому я поднялась по хрустящей под ногами насыпи и уселась на толстый рельс, нагревшийся на солнце. Размышляя, откуда взялась щебенка, я лениво покрутила в руке один камешек, изучая красноватые прожилки на темно-сером фоне. Вероятно, базальт – вулканическая порода, изобилующая минералами, которые при окислении дают рыжеватую ржавчину. Я швырнула камень обратно к его грубо обработанным собратьям. Какой-то вулкан миллионы лет назад извергнул горячие студнеобразные капли, а затем люди насыпали результаты этого извержения под безымянный отрезок железнодорожных путей в Ирвине, Верхняя Калифорния.

Звук шагов прервал мои размышления, и я, подняв взгляд, увидела Лиззи, идущую по путям ко мне. Она остановилась шагах в двадцати от меня. В одной руке у нее был зажат «Волкман», в другой дымилась сигарета. Ну разумеется, Лиззи была здесь. Нам нравилось приходить сюда. Выпустив долгую струйку дыма, Лиззи неуверенно помахала рукой.

Сердце у меня завибрировало так сильно, словно я стояла рядом с колонкой во время барабанного соло. А зубы у меня тоже клацали? Прикусив губу, я поднялась на ноги. Больше всего на свете мне хотелось поговорить с Лиззи – с прежней Лиззи, какой она была до убийств, когда мы вместе изучали камни и обменивались друг с другом кассетами. Вот уже несколько месяцев я не видела свою подругу, и еще больше времени прошло с тех пор, как мы сказали что-то кроме «Привет!», случайно столкнувшись в школьном коридоре. Я собиралась покинуть Ирвин навсегда. Быть может, это наша последняя возможность поговорить друг с другом. Быть может, все снова будет нормально – не так нормально, как у нас дома, а действительно нормально, как в книге Джуди Блум[58] про то, что пройти период полового созревания очень трудно, однако люди с этим справляются, а дальше все у них замечательно.

Подняв руку, я помахала в ответ. Лиззи сняла наушники, повесила их на шею, и мы неловко направились навстречу друг другу по затвердевшим останкам великого извержения.

– Привет! – Лиззи потеребила провод от наушников, избегая смотреть мне в глаза.

– Как дела? – постаралась как можно небрежнее произнести я.

– Да вот, решила прогуляться. Слушаю «Черную Образину». – Лиззи украдкой взглянула на меня.

– Круто.

Какое-то время мы продолжали в том же духе; балансируя на рельсе, обсуждали летние каникулы и планы на будущее. Мы обе устроились в общежитии Калифорнийского университета, но в разных корпусах. В первом семестре у нас обеих должен был быть курс химии, и мы поделились предположениями о том, каким он будет, трудным или легким.

В какой-то момент разговор перестал казаться странным, став таким, каким был всегда. Больше никто не хотел говорить со мной о науке, и мне этого очень не хватало.

– Похоже, у тебя все в порядке. – Лиззи слегка поморщилась, словно у нее оставались какие-то сомнения.

Я подумала о своих родителях, которые, вне всякого сомнения, сейчас кипели дома, обсуждая, как меня наказать.

– Да, у меня все хорошо. А у тебя как дела?

Лиззи опустила голову, и волосы упали ей на лицо.

– Нормально. Мне тебя не хватает. Я бы хотела и дальше общаться с тобой. Понимаю, ты по-прежнему на меня злишься и все такое.

– Я не злюсь. Просто… – Я постаралась подобрать нужные слова. – Просто мне кажется, что мы совершили что-то очень плохое.

– Что? – издала смешок Лиззи. – Это те парни были плохими. Мы оказали всему миру любезность.

– Нельзя просто так убивать людей. Это ничего не меняет. Ну, это все равно как нельзя вернуться назад в прошлое и убить Гитлера, потому что вместо него будет какой-нибудь Битлер или Цитлер. Его место займет другой, и Вторая мировая война все равно разразится. Как нам рассказывали про путешествия во времени на уроках геонауки.

– Ну, после того как мы прикончили этих мерзавцев, они исчезли навсегда. Они больше никогда не смогут приставать к другим девушкам.

Я не нашлась что ответить на это, потому что это было правдой.

– Не понимаю, что ты так переживаешь! – раскрасневшись, продолжала Лиззи. – Я хочу сказать, я была рядом, когда ты делала аборт. Почему это противозаконно? Так постановили какие-то долбаные козлы, вроде тех, кого мы убили. Потому что они хотят, чтобы мы были беспомощны и до смерти их боялись.

– Как ты можешь это сравнивать, Лиззи! Убийство – это очень плохо!

– Вот как? А изнасилование – это плохо? А фотографировать голых девочек для своего альбома – это плохо? Кто остановит этих подонков? Полиции наплевать! Мы должны взять все в свои руки.

– Нет, не должны! – Выкрикнув это Лиззи в лицо, я поймала себя на том, что молочу руками в воздухе, изображая беспорядочные знаки препинания.

– Бет, Хитер изнасиловали у нас на глазах! – в бешенстве повысила голос Лиззи. – Как ты можешь полностью игнорировать реальность и делать вид, будто все в порядке?

Я вспомнила отца, схватившего меня за руку, и молчание матери. Это было уже слишком. Развернувшись, я двинулась по железнодорожным путям в противоположную сторону.

– Да пошла ты!.. – бросила я через плечо, желая и в то же время не желая этого.

– Бет! Прости меня! – Лиззи догнала меня, сотрясаясь в рыданиях. – Я понимаю, что наломала дров, но я даю слово, что больше никого не убью. Мне тебя так не хватает! Ну почему мы не можем сделать вид, будто ничего этого не было, и… не знаю… сходить в кино или на концерт?

Обернувшись, я посмотрела на нее, на свою лучшую подругу со времен начальной школы. Лицо Лиззи было искажено чувством, которое испытывала и я. Не раздумывая, я обняла ее. Мы уткнулись друг другу в плечо, всхлипывая, и это был сладкий яд, вроде черничного ликера, который пьешь, чтобы забыться. Но что я должна была сделать, черт возьми? Вернуться домой к своим родителям? По крайней мере, Лиззи не пыталась выдать себя за кого-то еще. К тому же она правда перестала убивать людей. Я на это надеялась.

– Прости меня, Бет! Прости! Пожалуйста, не злись на меня! – бормотала Лиззи, уткнувшись мне в рубашку, а я по-прежнему не могла ничего сказать. Наконец я отпустила ее, потому что у меня потекло из носа, и это было уже неприлично.

– Я на тебя не злюсь. Мне очень хочется верить, что впредь ты