Безмолвное дитя - Сара Дензил
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эйден! — позвала я севшим голосом, в котором зазвучали суровые нотки. — Помоги мне подняться. Возьми меня за руку и помоги мне подняться.
У меня и так уже пластырь на пальце, а теперь ещё и ногу повредила: в том месте, куда пришёлся удар по этой дурацкой кукле, сочилась кровь. Будь Джейк дома, он бы отругал меня за неуклюжесть, ворча о том, как я заставляю его волноваться и как он не любит оставлять меня дома одну, особенно в обществе Эйдена.
— Помоги мне встать на ноги! — взмолилась я. — Я упала, и мне трудно подняться. Ты понимаешь меня? Ты понимаешь, что я говорю?
Вполголоса зарычав от досады, я постаралась сесть, осторожно двигая травмированной ногой. Сначала нужно вытащить осколок из ступни — чтобы встать, мне понадобятся обе ноги, поэтому я изо всех сил пыталась дотянуться до торчащего осколка. К этому моменту я больше походила на посетительницу парной: ко лбу прилипли пряди мокрых волос, а платье для беременных, которое было на мне, промокло на спине.
— Если бы ты, чёрт возьми, мне помог, было бы намного проще! — пробурчала я. Почему он не помог мне, ведь он понимал другие просьбы! Он знал, что нужно закрывать дверцы кухонных шкафов и ставить тарелку в раковину после ужина. Он исполнял всё, о чём просил Джейк. Он всегда слушался его. Почему бы ему теперь не помочь мне?!
Когда я наконец дотянулась до ступни, Эйден отступил на шаг. Стиснув зубы, я ухватилась за осколок большим и указательным пальцами и выдернула его, выдохнув одновременно с облегчением и болью. Затем я отбросила противный кусок фарфора в сторону и легла на ковёр перевести дух.
Эйден по-прежнему стоял возле меня. Я осмотрела рану и заключила, что всё не так плохо: кровь сочилась, но всё можно исправить, смыв её и заклеив ранку пластырем. Увы, немного крови попало на ковёр, нужно отчистить её до прихода Джейка.
Поморщившись, я поставила пострадавшую ногу на пол и стала подниматься, пыхтя и отдуваясь, а сын всё это время стоял и наблюдал за мной. Вернувшись, наконец, в вертикальное положение, я изрядно намучилась и кипела от злости.
Уйди с глаз долой! — прошипела я.
Этому посылу он повиновался и побежал по коридору, как потревоженное насекомое. Я покачала головой: какая-то ерунда! Почему Эйден не помог мне? После неприятного разговора с Джейком я действительно задалась вопросом, а не хочет ли Эйден причинить мне боль или, по крайней мере, насладиться видом моих страданий — а иначе с чего бы ему игнорировать простую просьбу о помощи? Нет, надо гнать эти мысли прочь. Если бы он хотел, например, меня стукнуть, то у него только что была прекрасная возможность, которой он не воспользовался, ведь я валялась на полу совершенно беспомощная. Да, он не пытался помочь, просто стоял и смотрел, как я барахтаюсь, но не предпринимал и активных попыток причинить мне вред.
Я вздохнула. Как нелепо всё это выглядит… Я в самом деле была рада, что мой собственный сын не стал бить меня в тот момент, когда я не могла защититься — вот до чего я докатилась! Благодарна уже за то, что меня не пытались задушить, пока я трепыхалась на полу подобно упавшему на спину жуку!
Прихрамывая, я поплелась в ванную, промыла ногу и заклеила порез пластырем. Я не обладала большими медицинскими познаниями, но была уверена, что дело не настолько серьёзно, чтобы накладывать швы, и считала, что кровотечение под пластырем должно остановиться. После этого я спустилась вниз достала разные чистящие средства для ковров. В тот день я была с Эйденом наедине. Интерес прессы к нам наконец-то стал ослабевать, полиция больше интересовалась герцогом, чем Джейком, а посему острая необходимость держать полицейских у нас дома в течение всего дня отпала. Я была рада этому, и полицейские, скорее всего, радовались не меньше.
Когда я вернулась наверх, Эйден был в своей комнате. Преодолев секундную нерешительность, я решила заглянуть и узнать, что он делает.
Ничего.
Вот чем он занимался. Ничем. Он не смотрел фильмы на маленьком телевизоре с плоским экраном, который мы для него купили; не рисовал красивыми ручками и карандашами, купленными в местном магазине для художников (они обошлись мне в целое состояние!); не читал книги, которыми снабдил его Джейк, он игнорировал даже мяч, подаренный Робом. Он сидел и смотрел в окно.
— Что ты видишь в окне, Эйден? — поинтересовалась я. — Его? Того человека, который тебя забрал? Ты видишь его? Расскажи мне, как он выглядит, ну пожалуйста, скажи мне! Можешь нарисовать его лицо? — Продолжая хромать, я вошла в комнату и взяла со стола блокнот для рисования и карандаш. Я подошла к Эйдену и взяла его за руку, с усилием разогнув пальцы, сжатые в кулак, и вложив в них карандаш. — Нарисуй его. Я знаю, ты можешь. Десять лет, Эйден. Десять лет. Ты его хорошо знаешь. Ты знаешь, кто он. Нарисуй!
С силой, о которой я и не подозревала, Эйден вырвал у меня из рук блокнот и бросил его на ковёр вместе с карандашом. Потом он молча встал и отошёл в другой конец комнаты.
* * *Добрый час ушёл у меня на то, чтобы, стоя на коленях, оттереть пятна от ковра. Покончив со следами крови, я подобрала осколки куклы и кучу упаковок от вещей для новорожденной и привела детскую в порядок. Комната выглядела просто идеально. Мы подобрали жёлтые в полоску обои с бордюром, на котором резвились разные домашние животные. Внутри кроватки из сосны был уложен маленький матрас, укрытый мягким белым одеяльцем, а над кроваткой висел мобиль с разноцветными звёздами из ткани с металлическим отблеском. До возвращения Эйдена мы с Джейком потратили целое состояние на то, чтобы подобрать шторы в тон обоям и ковру, а также идеально смотрящийся шкаф и добротный пеленальный столик.
Стоя на том самом месте, с которого Эйден наблюдал за моими мучениями, я с облегчением вздохнула: подготовка завершена. Комната готова к приёму нового
