Безмолвное дитя - Сара Дензил

в каком-то взвинченном, возбуждённом состоянии, стала раздражительной. Сказать честно, ты ведёшь себя просто ужасно. Как ты кричала на тех репортёров, это…

— Ты видел этот ролик?

— Весь мир его видел. И все думают, что ты совсем съехала с катушек, черт возьми. И то, что ты не понимаешь, что дело не только в травме Эйдена…

— Это ещё что значит?!

— Перестань. Ты же читала статью Эми. Я понимаю, я не был столь же близко знаком с вами с Эйденом до похищения, но ты сама признала, что многое из написанного ею — правда. Эйден не отличался примерным поведением…

— Это не так!

— Ты просто игнорировала все плохие черты и считала его чуть ли не ангелом. Но правда в том, что он был неуправляем, не так ли?

— Заткнись!

— Я бы с радостью, дорогая, но тебе необходимо это услышать. Очнись и пойми, что мы не будем в безопасности, пока у нас в доме находится Эйден. Наша новорождённая малышка не должна жить с ним под одной крышей! Судя по тому, что мы видим, он может быть заодно с похитителем — подростки порой вступают в странные отношения с людьми.

— Джейк!

— Извини. Я ненавижу говорить такие вещи, но их нужно было сказать.

Я ахнула от изумления, сжимая руками кромку стола так сильно, что один ноготь изогнулся в обратную сторону. Я сунула пострадавший палец в рот и посасывала его, пока Джейк не вымыл свою миску и не вернулся к столу.

— И долго ты гоняешь в голове подобные мысли? — Я вытащила палец изо рта.

Он как всегда нежно взял в руку мой бедный палец.

— С тех пор, как мы привезли Эйдена домой. Я надеялся, что он выйдет из этого состояния, но Эмма, честно, мне кажется, она останется таким навсегда. Думаю, у него какие-то такие проблемы, которые в принципе невозможно разрешить. Ни тебе, ни кому бы то ни было ещё. Но, тем не менее, не кажется ли тебе, что его надо показать опытному специалисту? Ты не думаешь, что держать его дома, при себе — своего рода эгоизм?

Палец саднил из-за сломанного ногтя, но слёзы навернулись у меня на глаза совсем от иной боли. Джейк пошёл за пластырем, а я сидела и поджаривалась на огне его жгучих слов. Неужели он прав?!

На кухню, бесшумно двигаясь, пришёл Эйден. Он достал из буфета кусок хлеба и зарядил его в тостер, потом взял из холодильника масло и, вооружившись ножом, застыл у тостера, глядя в кухонное окно, в такой обыденной и вместе с тем жуткой позе, какая характерна для лунатиков.

— Я поранила палец, — сообщила я. — Джейк сейчас принесёт пластырь. Ты хочешь сделать себе тост на завтрак? — Я снова начала тараторить, и чем больше я говорила, тем более трескучим становился голос. — А Дениз и Маркуса сегодня нет, и никто не заваривает нам чай, правда странно? Они в полиции на совещании. Они очень стараются выяснить, кто тебя похитил. Жаль, что ты не можешь мне ничего рассказать, ведь если бы ты поговорил с нами, то сэкономил бы многим людям кучу времени и сил. Я знаю, зайка, это трудно, но тебе нужно попытаться.

Тостер выплюнул поджаренный хлебец, и Эйден спокойно взял его пальцами. Если хлеб и был горячим, на Эйдене это никак не отразилось. Он намазал хлеб маслом и положил нож в раковину. Я со слезами на глазах смотрела, как мой сын-робот поглощает тост, даже не замечая моего присутствия.

Что ж, Джейк всё-таки прав, и держать Эйдена дома — эгоизм?

29

Слова Джейка крутились в моей голове весь день, и в итоге я поступила так, как он и просил — пошла в детскую и вскрыла картонные упаковки с мягкими игрушками и целлофановые с новыми, с иголочки, детскими вещами. Аккуратно сложив вещи для малютки, я распределила их по полкам шкафчика, который Джейк собрал месяц назад. Только уже собирая в кучу пустые пакеты и коробки, я увидела куклу, подаренную Эми.

Она лежала в своей пластиковой коробке, блестя идеальной фарфоровой кожей, словно насмехаясь надо мной. Хуже всего было то, что при виде этой куклы эмоции нахлынули на меня с новой силой. До этого момента я была очень благодарна Эми за этот подарок и чувствовала себя сильной и совершенно готовой к рождению ребёнка, теперь же все эти ощущения пошли прахом, оставив меня наедине со смесью растерянности и гнева, контролировать который было практически невозможно. Радость от приближающегося знакомства с малышкой? Нет, ровно наоборот — я была просто в ужасе! С появлением Эйдена от гармонии в душе не осталось и следа. Что мне теперь делать? Как мне найти достаточное количество любви в иссохшем сердце?

Я в ярости занесла ногу и что есть силы долбанула пяткой по коробке с куклой. Треск фарфора был настолько тошнотворным, что я судорожно вздохнула и моментально отдёрнула ногу, отступив назад. Из ступни у меня торчал маленький фарфоровый осколок. Я неуклюже отпрыгнула, потеряла равновесие и упала на спину, инстинктивно обхватив обеими руками живот — и в этот момент увидела Эйдена, который стоял в дверях и наблюдал за мной.

— Помоги мамочке подняться! — попросила я. Не знаю, почему я сказала именно так. Считать его маленьким мальчиком я перестала несколько дней назад, когда увидела, как он поправился от хорошей еды и нормальной физической нагрузки, но, растянувшись на полу, я испытала прилив такого отчаяния, что, видимо, не удержалась от попытки заставить его проникнуться ко мне любовью, назвав себя «мамочкой».

Я протянула ему руку, а он просто стоял в полутора метрах от меня в дверном проёме и смотрел с тем же бесстрастным выражением на лице, что и всегда. Пустым, как у куклы. И всё же… а вдруг где-то там, в глубине сознания, он насмехался надо мной? Это пустое выражение и медленные движения век… Эта прямая линия, которую неизменно образовывали его губы… Руки, как плети висящие по бокам, никакой жестикуляции, они практически не двигались… Это он всё специально, чтобы посмеяться надо мной. Он испытывал моё терпение. По какой-то неведомой причине