Услышь голос сердца - Лиз Карлайл

— Ошибаетесь, миледи. Мы, внуки, не слишком страдали от пренебрежения со стороны деда и бабушки и в любое время были готовы принять вас в своем доме, в чем вы могли убедиться сегодня.

— Миссис Уэйден, вы ведь ее воспитательница, не так ли? Почему вы не научили ее уважать старших? — Гостья явно начинала терять терпение.

Уинни по примеру Эванджелины не поддалась на провокацию и ответила с самой лучезарной улыбкой:

— Манеры мисс Стоун безупречны, миледи. Однако я теперь всего лишь ее компаньонка, поскольку она уже совершеннолетняя, а мой деверь является ее доверенным лицом.

— Как? Еще один иностранец?

— Питер наполовину англичанин, — вступилась Эванджелина, — его мать была кузиной герцога Фотрейского.

— Вот как? — заметила графиня, вздернув подбородок. — Но это все равно не имеет значения. Он занимается торговлей. Но все это пусгяки по сравнению с проблемой, ради обсуждения которой мы сюда приехали.

— Ах да, проблема. Умоляю вас, мэм, поскорее объясните нам, в чем дело, — сказала Эванджелина с убийственной вежливостью.

— Итак, мисс Стоун, ваш дед умер, и семья должна решить вопрос о праве первородства. Ваш дядя, — вдовствующая графиня сморщила нос и почти с неприязнью взглянула на сидевшего рядом седовласого мужчину, — не имеет наследников, и, судя по всему, едва ли можно надеяться, что они у него появятся.

При этих словах, произнесенных самым холодным тоном, младшая леди Трент опустила голову и покраснела.

— Поскольку ваш дядюшка Фредерик умер бездетным…

— Позвольте исправить вас, миледи, — вмешалась Эванджелина. — У него остался очаровательный ребенок. Это та девочка, заняться воспитанием которой вы отказались пять лет назад.

Графиня расправила плечи.

— Ну да, мисс Стоун. Девочка. Наполовину португалка, к тому же незаконнорожденная. — Она презрительно фыркнула. — Но я не ее имела в виду, и вы, мисс Стоун, прекрасно знаете это. У Фредерика не было детей. Ваш отец, Максвелл, младший сын, поэтому сейчас Майкл является предполагаемым наследником.

— Я понимаю это, — согласилась Эванджелина.

— Вот как? В таком случае вы должны также понимать, что, как наследник состояния и титула Трентов, мальчик должен быть подготовлен соответствующим образом к исполнению своего долга перед семьей. Он должен знать свои обязанности перед обществом и наши политические цели. Более того, он должен получить образование, подобающее будущему графу Тренту. А потом он должен жениться в соответствии со своим статусом.

— Что вы предлагаете конкретно, миледи? — невозмутимым тоном спросила Эванджелина.

— Если мальчик будет воспитываться под моим наблюдением, то общество, я уверена, скорее забудет о том, что его мать была иностранкой и простолюдинкой. Нельзя допускать, чтобы наследник Трентов бегал словно дикарь в каком-то обиталище художников, был свидетелем всяких вольностей и набирался революционных идей, завезенных сюда с континента. — Вдовствующая графиня обвела презрительным взглядом холсты, мольберты, картины и заваленный рабочими материалами стол. — Я уверена, что вы не станете противиться повороту к лучшему в судьбе вашего младшего брата.

Эванджелине было все труднее и труднее держать себя в руках.

— Миледи, уверяю вас, что под этой крышей Майкл научится всему, что необходимо будущему пэру Англии. И еще уверяю вас, что у нас в чуланах не прячутся ни революционеры, ни вольнодумцы и что Майкл вовсе не бегает словно дикарь…

К сожалению, предполагаемый наследник выбрал именно этот момент, чтобы продемонстрировать свою «дикарскую» сущность, ворвавшись с душераздирающим криком сквозь раскрытую дверь с деревянной шпагой в руке. Нанеся серию колющих ударов по шторам, он развернулся на каблуках и бросился к узкой лестнице, ведущей на верхнюю галерею. На мальчике был надет сиреневый плащ Николетты. Голову украшал съехавший набок потрепанный парик из длинных белокурых локонов. Следом за Майклом, явно не заметив троицу, восседающую на диване, влетели Эллиот и Тео, грозно размахивавшие деревянными шпагами. Их яркие плащи развевались за плечами. Чуть не потеряв копну белокурых локонов, Майкл повернулся лицом к своим преследователям.

— Черт побери, дон Педро! — воскликнул Эллиот, обернувшись к Тео. — Я не выношу язвительных замечаний и готов проткнуть шпагой…

Его вдохновенный монолог был неожиданно прерван испуганным женским криком. Ужасный вопль эхом откликнулся под сводчатым потолком. И в тот же момент Эванджелина увидела, как покачнулась молодая леди Трент, в ужасе вскочившая на ноги.

— Боже милосердный! Это Эллиот! — Задыхаясь, она ухватилась за ворот платья.

Ее муж тоже вскочил с дивана. Лицо его пошло красными пятнами.

— Рэннок! Сукин сын! Что ты здесь делаешь?

В этот момент его супруга без чувств рухнула на ковер. Вдовствующая графиня сердито взглянула на пасынка.

— Подними ее, Стивен, болван ты этакий! — прорычала она. Поднявшись с дивана и перешагнув через бездыханное тело своей невестки, она пристально взглянула на Эллиота, который тупо уставился на лежащую в обмороке женщину.

— Джанет? — хрипло пробормотал он, переводя взгляд с одной физиономии на другую. Его красивое лицо на глазах бледнело. Он наконец остановил взгляд на Эванджелине. — Эви?

— Вот как! — зловещим тоном произнесла старшая графиня, гневно взирая на Эванджелину и указывая длинным костлявым пальцем на Эллиота. — Теперь мне понятно, как обстоят дела, мисс Стоун. Вы задумали удивить нас своим защитником? Если так, то вам это удалось. Однако борьба еще отнюдь не закончена.

Уинни опустилась на колени рядом с мертвенно-бледной Джанет Стоун. Гас, незаметно появившийся в комнате, присел на корточки рядом с матерью. Граф Трент неумело обмахивал лицо Джанет.

— Прекрати это дурацкое обмахивание, Стивен! Подними ее и отнеси в мой экипаж, — прикрикнула графиня.

Стивен Трент взирал на грозную даму с открытым ртом. Потом закрыл его, затем снова открыл, но так и не сказал ни слова.

Гас взглянул на мать, она кивнула в знак согласия, и он, подхватив в охапку безжизненное тело Джанет, поднял его с пола. Эванджелина едва не расхохоталась, увидев эту картину. На Гасе была надета кожаная куртка, а узкие брюки красновато-коричневого цвета были подвязаны обрывком веревки. На боку болталась деревянная шпага, а голову украшала остроконечная шапочка с длинным пером, щекотавшим нос женщины, которую он взвалил на плечо. Уинни стояла рядом с сыном и была почти так же бледна, как леди Трент. Вся картина была одновременно и до смешного абсурдной, и пугающей. Эванджелина, до которой начал доходить смысл происходящего, замерла на месте. Казалось, ее жизнь изменилась за какую-то долю секунды. Но что произошло на самом деле? Она обвела взглядом присутствующих, пытаясь понять, в чем дело.