Unknown - Вероника Метелица

Я улыбнулась ему.

— Это одно из плохого во мне. Я ворчунья по утрам.

Он усмехнулся.

— Я уже знал это. — Он подмигнул. — И я вернулся за большим, в любом случае.

Я тихо засмеялась, а он встал, обнял меня за талию и поднял со стула.

Я обняла его за шею и посмотрела в его глаза, надеясь, что он видит все мои эмоции в моих глазах.

— Пойдем смотреть еще один рассвет вместе, Лютик, — прошептал он, внимательно изучая мой взгляд.

Я кивнула.

— Пойдем.

Это все, что я сказала.

***

Я обнимала Карсона за талию, пока мы ждали восхода солнца на верхушке трассы. Он обнял меня плечи, наклонился и нежно поцеловал.

Я посмотрела на него. Если бы я знала, что в шапочке и защитных очках, сдвинутых вверх, выглядят так чертовски сексуально, я бы давно уже была на склоне. Я усмехнулась.

— Что? — спросил он, улыбаясь и глядя на меня сверху вниз.

— Ничего. Мне нравится, как ты выглядишь. Нет, на самом деле я люблю это. Особенно очки.

Он поднял бровь.

— Да? Потому что я могу надеть их позже в кровать. Голый и в очках.

Я расхохоталась.

— На самом деле, звучит как-то жутко.

— Ты просто не представляешь, — проворчал он и притянул меня к себе.

Я снова засмеялась, но солнечный свет ударил в глаза, и я сказала:

— Шшшш, солнце всходит

Он наклонился близко к моему уху:

— Я уверен, что солнце все равно взойдет — будем мы говорить шепотом или нет, Лютик.

— Ха-ха. Я просто имела в виду, что мы должны проявить уважение, которое оно заслуживает.

Он быстро поцеловал меня и обнял покрепче.

— Хороший момент, — прошептал он.

Мы наблюдали за солнцем, пока оно вставало из-за горизонта, и заснеженные горы, что окружали нас, становились блестящими и купались в желтом свете. Затем Карсон взял меня за руку, и начался мой первый урок сноубординга.

Я отстой. Нет, я действительно отстой. К тому времени, как я научилась спускаться с горки, не падая, мои руки невыносимо болели, потому что мне приходилось постоянно подниматься на руках.

Я не думала, что когда-нибудь буду столько смеяться над собой. Карсон был терпелив, очень мил и не выпендривался... слишком много. Хотя, честно говоря, я не возражала. На склоне он был невероятно хорош. Он чувствовал себя так же комфортно на сноуборде, скользящем по склону, как будто он просто пересекал автостоянку.

Пару раз он довел меня до вершины, и пока я практиковалась в том, чтобы просто прямо стоять, он скатился вниз, а затем присоединился ко мне, чтобы продолжить свой урок.

В конце концов, когда мой организм больше не мог этого выносить, Карсон взял меня за руку и сказал:

— Ты молодец. Ты сегодня очень старалась.

— Да ладно? — простонала я. — Я была ужасна. На заднице я провела больше времени, чем на ногах.

— Все так начинают. Мы попробуем еще раз.

Я отрицательно покачала головой.

— Я так не думаю. Ты замечательно катаешься, и я с удовольствием вернусь сюда. Но ты будешь кататься, а я приготовлю тебе теплую ванну дома.

— Посмотрим, — рассмеялся Карсон.

— Хм, да, посмотрим. Прежде, чем мы уедем, я хочу увидеть, как ты прыгаешь.

Он поднял бровь.

— Ты уверена? Тебе придется спускаться по склону.

Мои руки заныли в знак протеста.

— Я готова на эту жертву, — сказала я.

— Ладно, — улыбнулся он. — Тогда пошли.

Мы проехали на подъемнике сначала вверх, и Карсон велел мне спуститься примерно на середину склона, чтобы я могла увидеть его прыжок.

Я спустилась вниз и остановилась в стороне от лыжной трассы, наблюдая за прыжком. Было после полудня, и я умирала с голода, поскольку на завтрак у нас был только кофе. Но я не могла уехать, не увидев, как Карсон прыгает. Это было его любимым занятием в сноубординге, он называл это «ловить воздух».

Накануне Рождества склоны были практически пусты, и я могла легко наблюдать за ним. Через минуту я увидела, как он спускался по склону, быстро и точно, как он выровнялся перед прыжком, и мое сердце начало громко стучать в груди. Боже, он был великолепен.

Я резко вдохнула, когда он прыгнул с обрыва, согнув ноги в коленях и совершая в воздухе полный оборот. Я взвизгнула, и слезы навернулись на глаза. Это был один из тех моментов, когда человек делает что-то настолько замечательное, настолько невероятное и потрясающее, что ваше сердце парит, а в горле образовывается комок. И в этот момент вы способны поверить, что мы действительно созданы по образу и подобию Божьему.

Карсон приземлился прекрасно, твердо и уверенно, согнув ноги в коленях и поглотив удар о землю. Я едва могла разглядеть его лицо, когда он обернулся, но я могла сказать, что он улыбается.

Я положила свою руку в перчатке на сердце и прошептала про себя:

— И это, дамы и господа, конец.

Я понимала, что пропала, но почему-то меня это вполне устраивало.

Карсон

Я намылил Грейс голову и помассировал ее подушечками пальцев.

— Ммм, — простонала она передо мной в душе, и я ощутил пульсацию в паху.

Я проигнорировал эти ощущения. Моему Лютику было сейчас так больно, что она даже не могла дотянуться руками до собственной головы, чтобы намылить волосы.

Конечно, я не против помочь обнаженной Грейс в душе, но я действительно чувствовал себя плохо из-за того, что она так переутомилась, что едва могла двигаться.

Я развернул ее и прислонил спиной к стене так, чтобы она могла наклонить голову, и я мог бы промыть волосы под струей воды. Она лениво улыбнулась, глядя на меня.

— Лучше? — спросил я, интересуясь помогает ли ее уставшим мышцам сочетание «Адвила» и горячей воды.

Она кивнула головой, закрыв глаза, так вода текла по ее лицу, спускаясь вниз по всему телу.

После того, как мы покинули склон, мы пошли в ресторан в здании, где был прокат инвентаря, и наслаждались горячим супом с бутербродами.

После этого Грейс настояла на том, чтобы мы нашли маленькую елочку. Завтра должно было быть Рождество, и она со смехом сказала, что хоть мы и были подарками друг для друга и даже уже оба развернули свои подарки, нам все равно нужна была елочка. Я не сильно волновался по поводу отсутствия у нас елочки, но я готов сделать все, чтобы она была счастлива, и мы пошли искать.

В ресторане, где мы обедали, сказали, что в городе есть елочный базар, и мы поехали прямо туда выбирать себе елочку. Глаза Грейс загорелись, когда она увидела какую-то вещицу, похожую на Чарли Брауна12 возле ворот, я рассмеялся и сказал продавцу, что мы берем и его.

Мы сделали остановку в магазине бытовой техники в городе и купили пару гирлянд для наружной подсветки и украшения. Грейс казалась счастливой, и это все, что имело для меня значение.

Заметив, что ее движения становятся все медленнее и скованнее, я отвез ее домой, дал таблетку «Адвила» и отправил ее под горячий душ.

Я занес елку и гирлянды в дом, поставил дерево в подставку, и тут я услышал ее болезненный стон. Я зашел посмотреть, что случилось, и увидел, что Грейс практически плачет, пытаясь поднять руки над головой, чтобы вымыть волосы. Очевидно, моя помощь была необходима.

Когда ее волосы были промыты, я развернул ее и помассировал плечи и руки. Она застонала:

— О, боже, это похоже на рай.

После ее стонов и похныкиваний, мой член опять обратил на себя внимание. Грейс опустила голову и нежно потерлась своей попкой о меня, я затаил дыхание.

— Грейс... — я пытался ее предупредить.

Она повернулась ко мне лицом, протянула руку и слегка меня погладила. Я зашипел:

— Грейс, у тебя все болит. Я не пытаюсь...

— Я знаю, что ты не пытаешься. Но я не так уж плохо себя чувствую, чтобы не наслаждаться тобой... — она усмехнулась.

Я рассмеялся, но затем застонал, когда ее ручка задвигалась все быстрее, вода увлажнила мой член, что облегчало скольжение ее руки.

Она опустилась передо мной на колени, и мой член подскочил. Святой Боже, она собиралась взять меня в рот. Мое дыхание остановилось.

Она посмотрела на меня немного неуверенно, и я точно знал, о чем она думает.

— Детка, все, что ты сделаешь будет прекрасно, я обещаю.

Она слегка улыбнулась и сдвинула свой кулачок в основание моей эрекции, а затем пососала головку, выписывая язычком круги.

— О, боже, это чувствуется прекрасно, — я негромко застонал, давая ей понять, насколько невероятно ощущается ее рот на моем члене.

Она заглотнула полностью и начала двигаться вверх и вниз по моей длине, ее глаза были закрыты, пока я смотрел на нее. Пресвятая Богородица, это чувствовалось очень хорошо.

Когда она застонала, я почувствовал вибрации, мой член начал подергиваться, и я понял, что скоро кончу. Я аккуратно и нежно запустил пальцы в ее волосы. Я тяжело дышал, ощущение ее теплого рта на моем члене дарило такое острое наслаждение, что я не думал, что смогу долго продержаться.

Мое дыхание стало прерывистым, и Грейс начала двигать ртом быстрее и интенсивнее. Звуки бегущей воды, мое тяжелое дыхание и влажные звуки причмокивания послали меня через край, и я выдохнул: