Корона мечей - Роберт Джордан

Когда проход открылся здесь, прямо посреди комнаты, через него тут же просочился сладковатый запах, знакомый любому фермеру. Конский навоз. Сморщив нос, прежде чем поднять вуаль, Сулин рысью повела половину Дев через проход. Бросив на Ранда взгляд, за ними последовали Аша’маны, зачерпнув столько Силы из Истинного Источника, сколько могли удержать.

Поэтому, когда они проходили мимо него, Ранд сумел почувствовать степень возможностей каждого. Среди них не было ни одного настолько сильного, как он сам. Все намного слабее – пока. Впрочем, нельзя сказать наверняка, насколько силен мужчина, пока он не разовьет свои способности. Из всех троих самый сильный Федвин, но у него было то, что Таим называл преградой. В глубине души Федвин не верил, что может с помощью Силы воздействовать на что-то, находящееся на изрядном расстоянии. В результате уже в пятидесяти шагах его способность начинала ослабевать, а в сотне он не способен был сплести даже нитку из саидин. Мужчины развивались быстрее, чем женщины, и быстрее обретали мощь. Каждый из этих троих был достаточно силен, чтобы создать проход нужного размера; может, только в Джонане Ранд не был полностью уверен. Каждый Аша’ман, которого Ранд оставил при себе, мог сделать это.

Убей их, пока не поздно, пока они не сошли с ума, прошептал Льюс Тэрин. Убей их, выследи Саммаэля, Демандреда и остальных Отрекшихся. Я должен убить их всех, пока не стало слишком поздно! Последовал момент борьбы, когда Льюс Тэрин попытался вырвать у Ранда Силу и потерпел неудачу. В последнее время он стал чаще предпринимать попытки завладеть саидин. Это казалось очень опасным. Ранд сомневался, что Льюс Тэрин сумеет отрезать его от Истинного Источника; но у него не было уверенности, что сам он сможет сделать то же с Льюсом Тэрином, если тот дотянется до Источника раньше него.

А как же я? – снова подумал Ранд. Это прозвучало у него в мозгу почти как рычание, не менее злобное, чем то, которое издавал его недавний противник. Ранд был окутан Силой, и гнев сплетал свою паутину – огненное кружево – по ту сторону Пустоты. Я тоже могу направлять. Меня ожидает безумие, но ты уже безумен! Ты убил себя, Убийца Родичей, но сначала ты убил свою жену, и своих детей, и один Свет знает, сколько еще народу. Я не стану убивать без крайней необходимости! Ты слышишь меня, Убийца Родичей? Никакого ответа.

Ранд глубоко, со всхлипом вздохнул. Огненная паутина замерцала вдали. Он никогда не разговаривал с этим человеком – Льюс Тэрин человек, не просто голос; человек, со всеми своими воспоминаниями, – никогда не разговаривал с ним так прежде. Может, теперь он избавится от Льюса Тэрина навсегда? Половина болтовни этого безумца представляла собой стенания по умершей жене. Хочет ли он в самом деле прогнать Льюса Тэрина? Единственного друга, который был с ним в том сундуке.

Ранд обещал Сулин досчитать до сотни и лишь тогда отправиться следом за Девами, и выполнил свое обещание, считая, однако, через пять. Потом, сделав всего один шаг, он перенесся более чем на сто пятьдесят лиг и оказался в Кэймлине.

Над королевским дворцом распростерлась ночь, лунные тени укрыли изящные шпили и позолоченные купола, но мягкий ветерок ничуть не уменьшил жары. Почти полная луна заливала все вокруг призрачным светом. Девы в вуалях торопливо скользили мимо повозок, выстроившихся в ряд позади самой большой дворцовой конюшни. Запах навоза давным-давно въелся в дерево повозок, на которых его вывозили из конюшни. Аша’маны прикрывали лица руками, а Эбен даже зажал нос.

– Что-то слишком быстро считает Кар’а’карн, – пробормотала Сулин, опустив вуаль. Вряд ли здесь их ожидали сюрпризы. Ночью около повозок оставались только те, кто должен тут находиться по долгу службы, да и они, скорее всего, спали.

Как только прямо следом за Рандом прошли оставшиеся Девы, он позволил проходу закрыться. Когда проход замерцал, исчезая, Льюс Тэрин прошептал: Ее больше нет. Почти. В его голосе звучало облегчение; в Эпоху Легенд не существовало уз между Стражами и Айз Седай.

На самом деле Ранд, конечно, продолжал чувствовать Аланну, почти так же, как все время с тех пор, когда она против воли связала его с собой, хотя ощущение ее присутствия в глубине сознания стало заметно слабее. Это не мешало Ранду всегда знать, какие чувства она испытывает. Чем ближе к ней, тем сильнее он ощущал ее эмоции и то, как она себя чувствует физически. Он знал, где она находится, так же хорошо, как знал, где находится его собственная рука, но точно так же, как обстояло дело с рукой, ему не надо было специально думать об этом – он просто знал. Расстояние оказывало, конечно, некоторое воздействие, но он все еще чувствовал, что находится к востоку от нее. Он не хотел бы потерять ее из вида. Даже если бы Льюс Тэрин замолчал навсегда и все воспоминания о пребывании в сундуке стерлись из памяти Ранда, эта связь напоминала бы ему: «Никогда не доверяй Айз Седай».

Внезапно до него дошло, что Джонан и Эбен все еще удерживают саидин.

– Отпустите! – приказал Ранд; это была команда, которую использовал Таим; и тут же почувствовал, что Сила покинула их. Хорошее оружие. Пока. Убей их, пока не поздно, пробормотал Льюс Тэрин. Ранд бережно и неохотно отпустил Источник. Ему всегда неприятно было прерывать эту живую связь, полную внутреннего противоборства, но придававшую всем жизненным ощущениям необыкновенную остроту. Однако внутренне он был крайне сосредоточен и напряжен, как перед прыжком, готовый в любой момент снова обратиться к Силе, если понадобится. Сейчас так же, как всегда.

Я должен убить их, прошептал Льюс Тэрин.

Заглушив его голос, Ранд послал во дворец одну из Дев, Нерилию, а сам принялся расхаживать вдоль ряда повозок. Мысли снова закружились в голове, быстрее, чем прежде. Не следовало приходить сюда. Нужно было отправить Федвина с письмом. Мысли вертелись бешеным водоворотом. Илэйн. Авиенда. Перрин. Фэйли. Анноура. Берелейн. Мэт. Свет, ему не следовало приходить сюда. Илэйн и Авиенда. Анноура и Берелейн. Фэйли, и Перрин, и Мэт. Цветные вспышки, быстрое движение, неуловимое для взгляда. Далекое гневное бормотание безумца.

Постепенно до Ранда стало доходить, о чем переговаривались между собой Девы. О запахе. Намекали, что он шел от Аша’манов. Если бы Девы хотели, чтобы их никто не слышал, то прибегли бы к языку жестов; лунного света вполне хватало. Лунного света было достаточно и для того, чтобы увидеть, как покраснел Эбен, а Федвин сжал челюсти. Может, они уже не дети, особенно после Колодцев Дюмай, но им ведь всего по пятнадцать или шестнадцать лет. Джонан стоял, хмуро глядя на Дев. Хорошо хоть, что никто из них не обратился снова к саидин. Пока.